Элизабет Тюдор - Ложь, предательство и месть !
- Что ты ищешь?
- Да так, просто осматриваюсь.
- Прекрати, у тебя проявляется параноидная черта - чрезмерная недоверчи
вость.
Я рухнул в кресло, обдумывая, как бы поделикатнее сказать Селене о сложившейся ситуации. Задумавшись над этим, прикрыл усталые веки и не заметил, как задремал. Меня разбудила тряска, учиненная Небраско.
- Эй, сеньор Марко Поло, что это ты тут расселся? Давай-ка топай в свою
спальню.
Сев в кресло напротив и сняв свои туфли, она сморщившись принялась растирать затекшие ноги.
- Если быть честным, это также и моя ночлежка.
- Не поняла.
- Пообещай, что не убьешь меня.
- Ну и?
- Они всерьез восприняли мою шутку и разместили нас здесь как молодоже
нов. Я бы уехал, да вот только не знаю, доберусь ли до "Миссури" в таком истомленном состоянии.
Небраско призадумалась.
- Ну что ж, так уж и быть, за определенную плату я разрешу тебе поспать
здесь на диване.
- В самом деле?! Прекрасно! Сколько с меня причитается?
- Две ноги.
- Что?
Не успел я вникнуть в смысл ее слов, как та уже положила свои обнаженные
ноги мне на колени.
- У меня затекли ступни... если сделаешь мне добротный массаж, то распла
тишься этим за ночевку.
Да-а... о такой плате я не ожидал услышать, но скажу, что предложение мне
показалось смешным и заманчивым. Впервые взяв на себя обязанности массажиста, я с усердием принялся отрабатывать свой ночлег. Сомкнув веки, Селена с блаженной улыбкой, застывшей на губах, небрежно развалилась в кресле.
- М-да-а... ты, как я вижу, горазд не только на вычисления, довольная моим
трудом, похвалила она.
- Если понадоблюсь, можешь воспользоваться моими услугами в любое вре
мя.
- Да ну? - превратно истолковала она мои слова.
Открыла свои синие, сапфировые глаза, и удивленно глянула на меня. Засты
ла не надолго, думая о чем-то и, приняв решение, загадочно улыбнулась. Нога ее неожиданно заскользила по моему бедру и медленно поднялась вверх. Проведя большим пальцем по моей груди, она неторопливо опускала ногу ниже и ниже... Небраско смотрела в упор, будто бы читая мои мысли и желания. Глаза ее горели страстью, обольщая одним только взглядом. Я почувствовал, как начинаю взвинчиваться от ее дразнящих совратительных прикосновений. И это было не единственным удивлением, ошеломившим меня тогда. Я был не меньше поражен порыву собственной руки, которая неосознанно перешла от методов живительного массажа к эротическому. Получив от взгляда обольстительницы бессловесный положительный ответ на столь же безмолвный вопрос, я приблизился к ней вплотную и с жаром припал к ее устам. Она обвила руками мою шею и впилась пальцами в плечи, не желая отпускать от себя усладу. Приложил руки к ее шее и полуобнаженной спине и почувствовал трепещущее тело, жаждущее ощутить ласку, удовольствие и страсть...
Это была самая бурная и пылкая ночь в моей жизни, только Селена я и наше внезапное появившееся влечение друг к другу...
Мы засыпали обнявшись, и пробудившись среди ночи, вновь занимались любовью, еще и еще, пока, утомившись от сладостного дурмана, не уснули на рассвете.
Вздрогнув от чего-то привидевшегося во сне, я пробудился, перевернулся на бок и, не найдя Селену рядом, почему-то испугался. Огляделся и обнаружил ее стоящей у открытого окна. Солнечные лучи игриво ласкали ее золотистые волосы и нагое прекрасное тело. Опершись спиной о раму окна, и сложив руки на обнаженной груди, она задумчиво смотрела куда-то, однако взгляд ее охватывал не живописный пейзаж окружающей местности. Мысли ее были далеки от реального мира. Она задумалась о том, что ввергло ее в печальное уныние.
Заметив мое пробуждение, Небраско грустно улыбнулась. Медленно подошла к кровати и легла в мои объятия.
- Марко, какая она, твоя Венеция? - неожиданно спросила она.
- Венеция?... Это самый дивный город на свете, он похож на маленькое, вол
шебное королевство из сказок, где все безмятежно и мирно... Венеция чудный городок, очень теплый и приветливый, с узкими, тихими улочками и водными каналами с зеленоватой стоячей водой. Чтобы перебраться на другую улицу, люди пользуются маленькими мостиками и гондолами... его также называют городом усталых гондольеров.... Ночью всплески воды приятно убаюкивают, будто колыбельная. Венеция - это родина многих знаменитых людей. Этот город всегда славился своими ремесленниками и искусниками...
- А какой там самый знаменательный и красочный день?
- День влюбленных, конечно же! Ведь Венеция - это город влюбленных... В
день святого Валентина весь город облекается в розовые тона, везде продаются цветы, валентинки, сувениры и сладости в виде сердца. Влюбленные объясняются друг другу в своих пылких чувствах и клянутся в вечной любви и верности.
- Как романтично, - мечтательно улыбнулась слушательница. - Как жаль, что
я не родилась в Венеции... и никогда еще там не была.
- Мы можем съездить туда, когда захочешь.
- Обязательно поедем, но не сейчас. Провернем еще несколько дел и поедем
отдыхать... А лучше давай посетим Венецию в день влюбленных.
- Хорошо, пусть будь по-твоему. Мы отметим этот день в сердце Венеции в
ресторане "Alla Scala"11, который находится между площадью Святого Марка и мостом Rialto. Это один из самых лучших и дорогих ресторанов в городе. Помню, когда я был еще подростком, мечтал посетить этот ресторан, но у меня всегда не хватало на это денег.
- Ну, теперь, думаю, эта проблема разрешена. Вопрос лишь в том, кому ты бу
дешь клясться в вечной любви?
- М-м-м... У меня есть одна такая на примете, только вот я не знаю ее истин
ного имени. Образ ее жизни странноватый, и она все время отчего-то бежит, а возможно, даже скрывается от кого-то.
Лицо Селены помрачнело, появилась горькая складка возле губ, а глаза, недавно источавшие теплоту и любовь, изменились, приняв странное озлобленное выражение. Заметив в ней такую перемену я пожалел о сказанных словах, а чуть позже и вовсе проклял тот миг. Не произнеси я эту фразу в то чудесное утро, возможно, конец этой истории был бы иным.
- Кем бы я ни была, и каково бы ни было мое прошлое, это не должно касать
ся тебя.
Я не ожидал такой негативной и агрессивной реакции. Осознав, что совершил оплошность, немедля попросил у нее прощения и получил его. Но чувства, нахлынувшие на нее, ничуть не присмирели. Небраско вспомнила свою клятву мести злейшему врагу - Реджинальду де Бефу. Тогда я не знал, каковы были ее мысли и что она затевала. Я не подозревал, к какой трагедии приведет наш разговор.
Спустя час, решив не злоупотреблять гостеприимством семьи Бендетто, мы поехали в порт, где на якоре стоял наш теплоход "Миссури". Джулиано почему-то всю дорогу был угрюмо молчалив и причин его презренного взгляда на меня я не мог понять. Но сдавалось мне, что все его недовольство было из-за моей с Селеной связи. Позже ситуация прояснилась, мои догадки оказались верными.
Через день после отбытия из Палермо между мной и дальним родственником произошла перебранка, после которой мы перестали общаться. Я не стану описывать подробности этой ссоры, так как мне и сейчас по прошествии многих лет отвратительно вспоминать все то, что мы наговорили друг другу в тот день. К счастью для меня, неприязнь Бендетто ко мне ограничилась только холодным молчанием. Зная его агрессивный нрав, я старался не попадаться ему на глаза и предоставил разрешить наш спор времени, которое подвластно изменить все.
По прибытии в Штаты я занялся неотложными финансовыми делами. Работа настолько поглотила меня, что я переселился жить из "Миссури" на материк. Это временное отдаление от команды было необходимым для меня, не только ввиду дел, но и в связи с грозной физиономией Бендетто. Мне хотелось отдохнуть от него и от всего, что связывало с их беспощадными деяниями.
Во время моего отсутствия на "Миссури" произошло нечто жуткое, приведшее нашу деятельность к упадку, а нас к гибели.
Вспомнив о своем обете мести, некогда данном в камере заключения у профессора Бесмута, Небраско с тремя своими сообщниками поехала в Омаху в дом своего злейшего врага. Пробравшись в особняк посредине ночи, они выкрали супружескую чету де Беф и доставили их на теплоход. Это похищение было подробно описано Селеной в ее дневнике, которая, кстати говоря, с гордостью и восхищением своим "героизмом" зафиксировала все события этой коварной расправы.
Реджинальд был уже год как женат, и супруга его была в положении. Жену он себе выбрал из состоятельной аристократической семьи, дабы не только преумножить свое богатство, но и стать признанным в свете. Тем не менее несмотря на все выгоды этого брака, Реджинальдом в данном случае управляло не только желание обогатиться, но и более глубокие чувства, которые наконец
смог познать и этот мошенник-душегуб.
Доставив супругов де Беф в трюм "Миссури", похитители связали их и приступили к пыткам. Первым ударом для Реджинальда стала личность выкравших их людей.
