Валентин Свенцицкий - Избранное
По городу прошел слух, что черносотенцы хотят захватить Христа и расправиться с ним самосудом.
Генерал-губернатор отдал распоряжение, в случае если Христа оправдают, немедленно арестовать Его в административном порядке.
Публику пускали в зал суда по билетам. Было много высокопоставленных дам, которые в лорнет с любопытством осматривали подсудимого.
Христос сидел на скамье подсудимых, погруженный в Свои думы. Два жандарма с шашками наголо стояли за ним.
В одиннадцать часов пристав громко произнес:
– Прошу встать. Суд идет!
Медленно взошел председатель судебной палаты, предводитель дворянства в камергерском мундире и другие сословные представители. За ними с портфелем в руках и озабоченной физиономией взошел прокурор, очень худой, высокий господин средних лет, лысый, в пенсне.
Начались обычные вопросы.
– Как ваше имя и фамилия?
– Иисус из рода Давидова.
– Откуда родом?
– Из Назарета.
– Как? – переспросил председатель.
– Из Назарета, – спокойно повторил Христос.
– Но вы русский подданный?
– Один Владыка мой и Отец, Господь Бог!..
– А!.. – не без иронии протянул председатель. – Вероисповедания?
– Я – иудей.
– Сколько вам лет?
– Тридцать три.
– Звание ваше?
– Сын плотника.
Затем председатель спросил Христа, признает ли Он себя виновным в том, что учил народ не убивать, не судить, слушаться Бога больше, чем Царя, хулил православную церковь и, наконец, творил ложные чудеса и сеял суеверие, говоря, что он Христос воскресший.
Христос выслушал все молча и, не ответив ни слова, сел на Свое место.
Председатель пожал плечами и велел ввести свидетелей.
Взошло несколько человек, часто ходивших вместе с Иисусом. Кроме того, Бардыгин, о. Воздвиженский и о. Никодим.
– Свидетели, – обратился к ним председатель, – вам, за исключением священнослужителей, предстоит принять присягу. Помните, что вы должны показывать одну только правду, как перед Богом; за всякую ложь вы будете отвечать перед законом.
Свидетели подошли к аналою, около которого ждал их старичок-батюшка.
Вдруг в зале раздался голос Христа:
– «А я говорю вам, не клянитесь вовсе: ни небом, потому что оно Престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его… Но да будет слово ваше: „да, да“; „нет, нет“; а что сверх этого, то от лукавого»[46].
– Господин подсудимый, – строго остановил Его председатель, – прошу вас говорить, только когда вас спрашивают.
Приняли присягу. Начались свидетельские показания.
Свидетели подтвердили все сказанное в обвинительном акте.
Да, Христос действительно ходил по улицам и учил, что не надо убивать, судить, клясться; что Божие нужно отдавать Богу, а Царю Божие отдавать нельзя; воскресил Лазаря, силой ворвавшись в церковь.
Наконец слово было предоставлено прокурору.
Высокий, лысый человек встал и начал говорить. Говорил он красиво, убедительно, с искренним воодушевлением. Это был человек набожный и горячий патриот.
– Господа судьи и сословные представители! – говорил он. – Мне нечего доказывать вам виновность подсудимого. Она уже доказана единогласными свидетельскими показаниями. Я хочу лишь разъяснить суду всю важность настоящего дела, чтобы потребовать самого строгого наказания. Подсудимый, господа судьи, в своих преступлениях не останавливается ни пред чем. Не только он учит народ не убивать, когда этого убийства требует безопасность родины; не убивать, когда этого требует коронный суд; не только свершается кощунственное воскрешение мертвого – он идет дальше, рассчитывая на невежество масс: он выдает Себя за воскресшего Христа. Господа?! Мы все любим нашу великую Россию, и все хотим ей одного только блага; а если так, то нам должно строго карать всех, кто осмеливается потрясать ее священные основы. Христос учил быть покорным всякому человеческому начальству; Христос создал церковь православную; Христос через апостолов благословил смертную казнь, поразив Ананию и Сапфиру; Христос благословил христолюбивое воинство и праведный суд. Разрушающий эти святые заветы под прикрытием слова Божия – не только преступник, но и безбожник. Господа, я требую для подсудимого высшей меры наказания!
Речь прокурора произвела глубокое впечатление. Председатель, чтобы скрыть слезы умиления, стал сморкаться.
Несколько дам усиленно из флакончиков нюхали нашатырный спирт: они боялись, что им сделается дурно.
Но когда зал несколько успокоился, председатель обратился к обвиняемому:
– Слово принадлежит вам.
Все с любопытством обернулись к Иисусу. Что мог сказать этот загадочный человек, не боявшийся называть себя Христом и какой-то темной силой, почти колдовством, воскресивший Лазаря.
Но Христос не произнес ни одного слова.
В зале было полное разочарование. Молодые помощники присяжных поверенных были уверены, что обвиняемый отделает прокурора.
Едва суд поднялся, чтобы удалиться для совещания, как грозные крики понеслись из коридора. В публике началась паника.
Оказалось, что разъяренная толпа, не будучи в силах дождаться конца судебного заседания, оттеснила полицию и ворвалась в суд.
Напрасно сторожа пытались остановить. В ярости бросились озверевшие люди в зал, почти смяли пристава, публику и завыли, увидав Христа:
– Вот он! Вот безбожник! Распять его! Пусть издохнет жид жидовскою смертью. Хочешь Христом называться – так на крест его!
В несколько минут сломана была решетка; несколько грубых рук схватили Иисуса, и разъяренная толпа почти на руках понесла Его к выходу.
У входа в суд, на дворе и на улице стояло несколько тысяч человек.
Дикими криками встретили они Христа. Казалось, все сейчас готовы были броситься на Него и растерзать Его в клочья.
– Слушайте, народ! Слушайте! – напрягая шею, кричал какой-то человек в поддевке.
Когда несколько стихло, он, громко выкрикивая каждое слово, сказал:
– Обманщик-жид в наших руках. Он назвал себя Христом…
Буря негодования снова охватила толпу, снова яростные крики смешивались с площадною бранью, и десятки рук потянулись к Иисусу.
Еще с большим трудом удалось успокоить толпу.
– Собаке собачья смерть! – снова стал выкрикивать тот же голос. – Пусть же он будет распят. Выведем его за город и повесим на крест, как подлую собаку…
Хохот, ругань, ликующие неистовые крики были ответом на это предложение.
– Распнем! Распнем его! – гремела толпа.
Иисуса схватили и повлекли за собой.
Полиция даже не пыталась вмешиваться: жида бьют, значит, можно.
А народ со свистом, гамом и руганью вел Христа за город. Какой-то шутник сделал из крапивы венок и надел его на голову Иисуса. Гул одобрения приветствовал эту шутку. Многие плевали Ему в лицо и говорили: «Радуйся, Христос воскресший!»
Какой-то господин в бобрах несколько раз с ожесточением ударил Христа по голове тростью.
– Христос идет! Христос идет! – визжали мальчишки и дергали Христа за одежду, бросали в Него грязью.
Недалеко от той площади, где чаще всего учил Иисус, навстречу толпе шел крестный ход с хоругвями, с иконами, крестами, с целой вереницей духовенства.
Узнав, кого это ведут, многие отстали от крестного хода и пошли с толпой за город распинать Христа.
И чем дальше шла толпа, тем все увеличивалась она, тем сильнее ярость опьяняла ее. И они били Христа по лицу и спрашивали: «Ну-ка, узнай, кто Тебя ударил?»
Пришли за город; откуда-то принесли досок, сделали крест и под вой неистового восторга начали приколачивать Христа ко кресту.
– Знай наших, жидорва! – в исступлении орал человек в поддевке. – Вот тебе казнь православная. Мало вам Кишинёва, пархатые, сюда прилезли!..
– Распни! Распни его!.. – неистово неслось отовсюду.
Кровь лилась из рук и ног Иисуса, но измученное лицо было светло и спокойно.
Подняли крест. Народ увидал распятого. На одно мгновение что-то похожее на колебание почувствовалось в толпе.
Но человек в поддевке заорал:
– Ура! Да здравствует жидорва!..
И, как внезапная буря, ярость с удвоенной силой охватила народ.
Столб врыли в землю. Отошли от него и стали бросать в распятого чем ни попало.
– Ну-ка, воскресни, воскресни! – совсем опьянев, орала поддевка.
И вдруг из чистого, голубого неба пронесся грозный раскат грома.
Толпа стихла.
Новый удар, еще грозней и ужаснее. И наступила тьма.
И был слышен чей-то голос с неба:
«Да, Он воскреснет. Но Он больше уж не придет учить вас. Он придет судить. Судить тиранов, жестоких поработителей народа, всех гонителей, обагривших землю святой человеческой кровью. Судить больших и малых инквизиторов, которые именем Его жгли, творили неслыханные злодейства, грабили, обманывали, казнили, мучили, пытали, гноили в тюрьмах.
Он скажет им, что напрасно думали они, что чаша гнева Господня не переполнится никогда. Нет, беззакония можно творить до срока. Через всю историю земли прошел Иисус, и на протяжении всей истории били Его, плевали в Его лицо, надевали на Него терновый венец, распинали Его на кресте.
