Михаил Чулаки - Кремлёвский амур, или Необычайное приключение второго президента России
Братина пошла по кругу. Встречающие благоговейно прикладывались к краю кубка, которого касались президентские губы - причащались власти и успеху.
104
Наконец процессия двинулась по платформе.
- В броневике поедете, или в открытой машине рискнем? - осведомился мэр Мурин. - Я за своих петербуржцев ручаюсь!
- А зачем вообще ехать? - удивился Стрельцов, повергая Парфена в отчаяние. - Тут же триста метров, наверное. Что я - город забыл, думаете? Пройдемся по Невскому.
- Да-да, пройдемся! - захлопала в ладоши Оксана Николаевна. - Хочу пешком!
Процессия выдавилась на площадь.
- Ой, какой мрачный! - воскликнула Оксана, увидев пугающий памятник. - Это богатырь Илья Муромец, да? Или какой-нибудь варяг-завоеватель?
- Александр Миротворец, - тоном гида объяснил Стрельцов. - Мрачноват, но зато шедевр искусства. Я лично его вернул из ссылки - как тезку. А то держали на заднем дворе.
- Страшный какой - Миротворец. Наш Богдан веселей, хоть и повоевал довольно.
Утреннее солнце светило как раз вдоль Невского, золотя в переспективе шпиль Адмиралтейства. Александр Алексеевич был взволнован. Казалось, самый воздух в Петербурге пахнет иначе, чем в Москве. В Москве, в конечном счете, пахнет калачами, как бы ни дымили моторы на колесах, а в Петербурге - прачечной и чистым бельем.
Прохожие ошалевали, встречая президентскую процессию, но, опомнившись, довольно дружно выкрикивали приветствия - главным образом, на темы мира и дружбы. Президенты шли вдвоем, а за ними полумесяцем свита. Личко несла огромный букет белого жасмина ("чубушник, а не жасмин", знал эрудированный Стрельцов) словно запеленутого младенца; Стрельцов вел ее под руку и болтал любезную чепуху:
- Пушкинская улица налево. Нога его никогда по ней не ступала и не могла ступать, потому что в его время тут еще были огороды. Капусту растили.
- Зато он эту капусту любил!
Встречные думали, что президенты беседуют о важных государственных материях.
Затылком Стрельцов чувствовал ревнивый взгляд Платона Выговского. Но под руку Оксану вел Стрельцов, а Платон обречен оставаться в свите. А можно и из свиты изгнать со временем.
На бывшем "Палас-отеле" уже прикрепили временную вывеску "Приют президентов". Перед входом ждала толпа. Прямо за заграждением заняла позицию делегация двойников с юбилейного фестиваля. На радость зрителям и телевизионщикам, президенты пожали руки Петру, Екатерине, Толстому и троим Стрельцовым с единственной Личко. Личко удалась не очень, зато один из Стрельцовых был похож и даже слишком.
- Присоединяйтесь к нам, коллега, получите приз, - сказал Стрельцову не самый похожий двойник.
- Боюсь, что на конкурсе Стрельцовых мне дадут только третье место, засмеялся Стрельцов-настоящий.
105
"Я должен сказать ей сегодня! - твердил себе Стрельцов, как когда-то в забытом детстве. - Но ведь не дадут! На шаг не отпускают!"
Единственный выход - сбежать.
Как бегал с уроков, обходя завуча в засаде.
Хоть и хороша была Петершуле, а свобода казалась заманчивее.
Через час подали малый бронепоезд - кататься по городу, хвалиться перед гостьей.
- Аничков мост. Дворец тоже Аничков, - едва успевал перечислять Стрельцов. - Тише езжай! Екатерина с соратниками... Направо на Садовую поворачивай!
- Мне за лидером положено, - упрямо сказал незнакомый шофер. Местный, наверное.
- Парфен, объясни, что на территории России командую я! В том числе и в своем броневике.
Пока пререкались, проскочили Садовую.
- Поздно, Сэнсей.
- Так вот: скорость тридцать километров. Сейчас поворачиваем на Михайловскую и поворачиваем на Садовую. Или всех арестовываю за попытку путча и похищения президентов.
Он окажется просто смешон, если не сможет распоряжаться шофером в собственной машине! Какие после такого позора объяснения?..
Лидер с мигалкой проскочил и Михайловскую, но Парфен положил руку на руль:
- У нас слушаются президента, паря.
И броневик повернул направо.
- Между прочим, прямо по курсу - Пушкин, - остывая сообщил Стрельцов. - Здесь-то он гулял доподлинно, провожал Грибоедова в Персию.
- И не предчувствовал? - вздохнула Оксана.
- При проводах принято тревожиться. Так что случись трагедия, а предчувствия припомнятся. Я это называю: обратные предчувствия. Потому что наперед они не помогают, как гастроскопы наших лучших Глобусов... Объедем Марсово - и на Конюшенную... Вот скажите, что интересного вы предчувствуете? А потом мы сравним.
- Н-не знаю... Олеся замуж выскочит - не скажу, за кого... - Очень прозрачный намек. - А по президентскому делу - договор с вами подпишем об открытых портах: мы вам порты откроем, вы - нам. И будет Петербург украинский порт на Балтике.
- Отлично! Только это уже не предчувствие, а прямо пакет предложений.
- Я уже не умею иначе. Так портит политика.
- Пожалуй, я тоже иначе не умею... У дома три остановиться.
Едва броневик остановился, Стрельцов сам открыл изнутри дверцу, вышел. Подал Личко руку.
- Вот здесь я жил всю жизнь. До самого президентства. Зайдем?
Из причаливающих машин посыпалась охрана, мэр, министры.
Родной подъезд был заперт. Стрельцов попробовал старый код - и дверь отворилась. Волшебная дверь в прошлое. Парфен нырнул вперед - как в прорубь.
106
Стрельцов позвонил разом во все звонки своих коммунальных воспоминаний.
В ответ - тишина.
- На работе все, - с надеждой подсказал мэр Мурин, не ждавший хорошего от нечаянного визита: не дело показывать гостям какую-то коммунальную трущобу.
И ведь после обвинят градоначальника: зачем не предусмотрел? Не вылизал президентские пенаты?
- Не торопитесь, граф Невский: у нас есть баба Таня, которая глуха, слепа и еле ходит. Коли еще жива, конечно.
И снова ударил во все звонки - словно в колокола Петропавловского собора.
- А нежива, так птичкой-невидимкой летает, - вообразил Билибин.
И наконец шаркающие шаги послышались.
- Кто?
- Свои! - радостно гаркнул Стрельцов.
- Какие - свои?
- Свой, баба Таня! Сашка Стрельцов!
- Скажешь! Сашка теперь вона где - высоко!
- Здесь я: на третьем этаже - не выше!
Дверь приоткрылась на цепочке. Стрельцов явил старухе свое лицо.
- Господи!
И дверь в прошлое наконец отворилась.
Пока Стрельцов лобызал старуху, Парфен быстро прошел по коридору. Вернулся спокойным шагом.
- Мы-то ждали, - бормотала баба Таня, - радовались... Всем бы по квартире от тебя...
- Расселим! - возгласил мэр Мурин. - Музей-квартиру откроем!
Перед выборами Стрельцов больше жил у жены, там СОСУД и охрану держал, - вот власти и забыли про эту Конюшенную. Бывает...
Стрельцов двинулся по коридору, привычными движениями нащупывая выключатели в темноте.
- В детстве я здесь на педальном автомобильчике гонял, - растроганно рассказывал Оксане. - И смотрел свысока на соседскую Надьку на трехколесном велике.
Все умиленно улыбались.
И совершенно естественно, что президент по старой памяти, зашел в ванную.
Оставшись один, он быстро вскочил на край знакомой облупленной ванны, дотянулся до вентиляционной решетки, вынул ее, запустил руку по локоть, нащупал блокнот.
Но качнулся неосторожно, рука провалилась глубже - и под пальцы попала еще какая-то бумага.
Стрельцов вытащил опасный блокнот, сунул в пиджак во внутренний карман, запустил руку снова - и под свет тусклой лампочки явился свернутый в трубку пожелтевший лист.
Пребывание президента в ванной явно затянулось. Такое внезапное уединение приличнее выглядело бы в уборной.
Сдунув пыль, Стрельцов развернул свиток, взглянул бегло:
"Всем, до кого касается..." - нет, это не план-ключ к сокрытому кладу, как он понадеялся было - это грамота о пожаловании генеральского чина... Стрельцову Александру сыну Алексееву. Прадеду, по-видимому.
С грамотой в руках он и явился в коридоре - отличная маскировка поисков крамольного блокнота!
- Оксана Миколавна, извините за исчезновение. Взгляните и вы, господа. Знаете, есть какие-то детские не то воспоминания, не то сны... Сегодня в "Стреле" мне не очень спалось и вот всплыло: мне лет пять, отец что-то говорит, показывает на отдушину в ванной... Честно говоря, я вдруг возмечтал о семейном кладе. Получился бы для нашей дорогой гостьи отличный сюрприз. Помните, в Гостинном золотые кирпичи нашли в кладке?
- Да у нас каждый год в старом фонде находят! - подхватил мэр Мурин. Он же - граф Невский отныне.
- Вот именно. Но мне с кладом не повезло. Просто семейная реликвия, как видите.
- Для будущего музея - первый экспонат! - провозгласил мэр. - Ведь не сожгли в лихие времена, спрятали - это говорит о чем-то. Однако вы пошли дальше предка, Александр Алексеевич. Вы теперь сами такие грамоты подписываете. А здесь собственноручно: "Александр"! Третий, судя по дате.
