Александр Чесноков - Такие дела
Уголовными авторитетами и чикатиллами начнется новая страница борьбы с преступностью, но ими не закончится, не обольщайтесь... Нужна, необходима смертная казнь в нашей стране - но чтобы с умом, а не как всегда...
А пока наши ребята в следственном изоляторе, ждут официально предъявленного обвинения. Они знают, что мы их в беде не бросим, что есть у нас возможности и знания, а все равно - кисло им сейчас. А каково простым, не защищенным гражданам? Да еще по таким серьезным обвинениям?
И вот сидим мы вечером с Володей, замом моим, у меня в кабинете, и так и эдак пасьянсы раскладываем, и вдруг Володя подносит к носу бумажечку, поближе, подальше... Гляжу - улыбается.
- Что, - говорю, - Володя, устал, дома котлеты в холодильнике ждут? Сейчас пошлем кого-нибудь в быстрый фуд? Хочешь?
- Хорошо бы! Заслужили честно!
- Что заслужили? Что сияешь медным чайником?
- Глянь, Игнат Саныч! - Сует мне данные экспертизы об изъятом гашише. А там говорится, что образцы, помимо обычного, присущего наркотику запаха, имеют характерный запах бензина.
- Ну и что, - говорю, - переквалифицируем в токсикоманию? Меньше дадут?
- Нет, - отвечает мне Володя, а у самого рот не до ушей, а до затылка. - Вспомнил я, Игнат Александрович, дело - не так давно это было, как нашли гашиш в бензобаке, подмоченный. - И было это, как рассказывает Володя, тогда-то и тогда-то и как раз в тех краях, где наши супостаты трудятся на ниве борьбы с преступностью. Отлично. Это хороший след... Мы составили план на завтра - и сразу же по домам, на заслуженный отдых, а наутро - бултых заявление в прокуратуру, бабах - телегу непосредственному начальству, чмок - депутатский запрос от нашего партнера и доброго знакомого... Зазмеилась нехорошая перспектива: за воровство вещдоков, за подлог, за... одним словом, посадят любого, невзирая на чины и регалии, вплоть до полковника МВД. Про генералов, честно говоря, давно такого не слышал...
И они там понимают, что мы не отступим. Зайца припри к стене - он кусаться будет, а мы не зайцы и шутить так с собой не позволим.
А у них в будущих виновниках - по погонам капитан самый старший. Скандал назревает не по дням, а по часам, а тут опять какие-то выборы не за горами, гасить пожарище надо, оно для репутации вредное... Вот, говорят, выбирай не выбирай, а хрен редьки не слаще: кого надо, мол, того и выберут... Если бы все было так просто... Да разве стали бы кандидаты в народные избранники за здорово живешь подарки раздавать, дорогую рекламу заказывать, по школам, больницам и детсадам ездить шестнадцать часов в сутки... После выборов они, ясен пень, отдохнут от этого вволю, да и вообще забудут, о чем обещали, но перед ними - бздят, платят, уговаривают, танец живота пляшут, ковром расстилаются. За наши с вами голоса иной гражданин отца родного зарежет, не то что конкурента... Итак, пошла торговля принципами с обеих сторон, в результате которой наших парней освободили, а мы забыли о бензиновом запахе. Менты коготки и зубки попрятали, к кафе "Апрель" у них претензий нет. Все очень гладко и мирно.
Они как думали: пройдет месячишко, второй, третий, придет случай - и они поквитаются, когда мы уже все забудем. Но это они забыли, а мы нет, у нас еще за Борю должок... Да и не только в Боре дело - не должна эта мразь выступать в роли защитников простого человека. Это оборотни, подонки, клопы вонючие.
Мы ждем, а заодно и отслеживаем... Всякая следящая техника есть на белом свете - и прослушка, и подглядка. Сказать, что мы ею не пользовались - вряд ли кто поверит. Да и клиента немудрено отпугнуть, если он обнаружит, что мы не идем в ногу с техническим прогрессом. Но в том случае с ментами, как на духу - никакой следящей аппаратуры, кроме бинокля и видеокамеры, мы не использовали. Да и зачем? У нас ведь не самоцель - "клопа", скажем в рабочий стол либо в телефон воткнуть или скрытую камеру в вентиляционное отверстие вставить. Нам, в нашей работе, важен результат. Причем не просто результат, а тот, способы достижения которого нам не в убыток. Ну, например: женщина подозревает своего супруга в неверности и платит нам оговоренную сумму с тем, чтобы мы проверили ее подозрения, подтвердили их либо опровергли. И в зависимости от оговоренной суммы разворачивается спектр работ: сколько человек задействовано в работе, какова территория охвата (лететь ли вслед за ним в командировку во Владивосток или необязательно), что считать доказательством и уликой... Но мы не можем тратить на выполнение работы больше, чем нам за нее заплатили, в противном случае долго бы мы не просуществовали. Редко кто может выложить немеряную сумму, соответственно и размах работ становится в пропорцию к заплаченному. Скрытую стационарную камеру заменяет человек из наружного наблюдения (хотя мы и камеру можем, если клиент потребует и проплатит). Несколько дней подряд плотной опеки в 99% случаев вносят ясность в проблемы такого рода. Так же и милиция работает. У них бюджет еще скромнее нашего, все шпионские заморочки они видят только в кино и по телевизору. Основа основ сыскной и профилактической работы в МВД и ФСБ и их аналогов в любой стране мира - это агентура. Если подробно изучить деятельность агентов спецслужб, поговорить по душам с оперативниками всех мастей, от патрульных до "убойников", они вам четко обозначат закономерность: чем шире и разветвленнее агентура, тем выше раскрываемость и успешность работы. Хороший мент знает свой район, участок, квартал - назубок. Все "синяки" и "синявки", бандиты, шалавы, притоны, точки по торговле наркотой и паленой водкой - все должно быть известно квалифицированным ментам. Другое дело, что не все и всегда можно доказать... Но все и всегда становится им известно не по воле святого духа, не в награду за надетые погоны, а в результате кропотливой и грязной работы - оперативного (взаимовыгодного - это неизбежное условие) взаимодействия с информационными источниками: помощниками, агентами, "барабанщиками", "наседками", дятлами - короче говоря, стукачами. Ну и население бескорыстно помогает - дети, бабушки, случайные свидетели, но не о них сейчас речь. А вот среди тех, кто помогает за выгоду - за деньги, за снисходительность к их "шалостям", за молчание, вот среди них очень мало кристалльно чистых людей. Напротив, чаще всего это человеческое отребье, бомжи, алкоголики, наркоманы, люди опустившиеся физически и морально, чья теперешняя жизнь не искажена нравственными терзаниями. И тут получается палка о двух концах: оперативник - в какой-то мере "свой", он ведь с утра до ночи вынужден купаться в этой грязи, как бы жить с подопечными одной жизнью, дышать одним с ними воздухом. Он знает почти всех и почти все обо всех... Но и его знают все окрестные обитатели дна, и о нем знают многое, особенно если он на руку нечист и рыльце его в пуху. Продажный или еще каким-нибудь образом "неправильный" мент со временем перестает стесняться своих маргинальных свидетелей, ибо его слово и показания способны в родных пенатах перевесить свидетельства батальона "синяков" и сотни карманников. Пьет - ну а кто у нас святой? По мордасам бьет - а что тебя, конфетами "Красный мак" кормить за обоссанные парадные? На лапу берет - ты ему, что ли, вшами взятку давал? Нет? Так заткнись и не вякай, пока цел.
Но люди, опустившиеся и всеми презираемые, те, что даже не внизу социальной лестницы, а под ней обитают, и другие - те, кто на крепком крючке у ментов пребывают, все они - там, в глубине души, прячут обиду и лютую злобу: на себя, на весь мир, на тех, кто их притесняет и заставляет себе служить... Они стучат своим "хозяевам" - ментам и оперативникам и ненавидят их.
Мы же люди неофициальные, нам, как правило, прижимать "контингент" нечем, мы им платим за услуги. Поставили бутылку горемыке, поговорили по-людски... Глядишь, узнаем, что капитан Иванов Иван Иванович не брезгует плату от местных "девочек" принимать натурой, в "устной" форме.
Проходит еще немного времени и получаем мы сигнал, подтверждающий ранее принятую информацию: именно Иван Иванович бил Бориса дубинкой по почкам и сапогами в пах, именно он с размаху ронял его затылком на цементный пол. Это видели из "обезьянника" два бомжа. Оба допрошены порознь, все сходится. А что нам девочки расскажут? А одна девочка, поплакав, рассказала нашим дознатчикам удивительные вещи. Капитан Иванов, оказывается, любит общаться с девочками, надев на себя женское кружевное белье и чулочки с поясом... Тьфу ты, мать-перемать, и стыдно за него, и противно...
Два месяца мы следы искали да месяц примеривались... И вот однажды поступает в соответствующий отдел ГУВД сигнал на капитана Иванова, а в одну скандальную газетенку - другой сигнал. И так совпало, что газетчики с фотои кинокамерами чуть раньше прибыли в маленький, уютненький, всем ветрам открытый притон, где валяется сытый и пьяный капитан Иванов в соответствующей случаю экипировке. Естественно, все это случилось во время боевого дежурства, а не в свободное время, каковое каждый волен проводить в меру своего воспитания либо своей испорченности на выбор. И закрутилось дело. Наша задача была - самим так и оставаться в стороне, но следить, чтобы не гас костер, чтобы не иссякал пыл правдолюбцев и творцов сенсаций...
