Сулейман Рагимов - Мехман
- Почему же у нее возникли подозрения?
- Все из-за часов! Из-за этих проклятых часов. Вот они здесь, у меня... - Мамедхан достал из ящика стола золотые часики. - Вот эта крохотная вещичка в устах болтливой Балыш стала огромным жерновом, который может размолоть мое благополучие...
- Ну, так не носи их с собой, оставь дома, пускай она убедится, что ты их никому не дарил, - посоветовал Муртузов, памятуя, что Мамедхан просил у него, как у аксакала, доброго совета.
- Легко сказать - оставь дома. Она надевает их на руку и уходит прямо в клуб. - Мамедхан надулся и покраснел. - А там жены ответработников района перешептываются - откуда это у жены такого маленького чело века, как кладовщик, золотые часы.
- Это тоже верно, ты должен, конечно, опасаться пересудов.
- Я и говорю, не делай этого, не показывай все, что у тебя есть, не подводи мужа.
- Что же она отвечает?
Она поднимается на меня, как гюрза, кричит: не посягай на моя права! Я свободная женщина.
- Не посягай на мои права? Свободная женщина? Вот как? - Муртузов уставился на носок своего ботинка. - Тут шутки плохи, раз она уже ссылается на закон.
- Да, такой она стала активисткой! В тот день, я вижу, она поднялась на сцену клуба - репетицию делает. Какой-то негодяйчик с кудрявым чубом звенит на таре, она, строя ему глазки, кокетничая, танцует. А когда ей запрещаешь, говоришь: "Клуб не место для тебя, не лезь, куда тебе не следует", она кричит: "Не отнимай мои права". Огнем стала, пламенем. Жжет меня, губит. Когда ни погляжу, стоит перед зеркалом, мажется, красится, бровями поводит. Что это ты делаешь, беспутница? Видишь ли, она готовится к своей роли. Тьфу! Просто мечтает о других мужчинах и вся сияет при этих мыслях...
Не могу сдержать себя при виде этой мерзости, руки чешутся...
- В таком случае дай развод, - посоветовал Муртузов. - Зуб болит вырви, избавься от него. Сосед плохой попался - переселись в другое место, жена плохая дай развод и дыши себе спокойно...
- Не могу, - гневно прошипел Мамедхан. - Хотел бы, не могу. Вздумай, говорит, только заикнуться о разводе, завтра же разоблачу тебя, посажу в тюрьму...
- За что же это? Какие твои преступления она разоблачит? Разве так просто посадить человека в тюрьму?
Мамедхан в отчаянии хлопнул руками по коленям.
- Разве ты не слыхал, что крепость, которую не может сокрушить аллах, способна разрушить женщина? Что стоит Балыш оклеветать меня? Кричит, будто я расхищаю склад и обеспечиваю своих друзей всем, даже водой в бане...
Муртузов многозначительно поднял кверху указательный палец и причмокнул:
- Какое ей дело до твоих друзей? Нет, с такой женщиной жить под одной крышей опасно. Слушай, Мамедхан, как-нибудь уладь это дело, тихо разведись, и все. Иначе могут быть большие неприятности...
- Не хочет... Не уходит, не отстает, прилипла, как смола...
- Тогда не ссорься. Не следует гнать коня по камням, ибо, если конь споткнется, ты можешь свернуть себе шею. Понятно? - Муртузов взглянул на свои часы и деловито прибавил: - А-а, все это как-нибудь уладится. Вот что. Приготовь немного продуктов за наличный расчет, у меня будут гости...
Мамедхан мгновенно забыл про свои переживания. Гнев его утих. Он живо заинтересовался: кого же это пригласил Муртузов.
- Разве мне нельзя знать, кто твои гости? - с любопытством спросил он. - Явер-баджи уже велела мне кое-что собрать, приготовить. Она и меня пригласила к столу.
Муртузов ударил Мамедхана по плечу:
- Что за свадьба, если нет там Мамедхана? Но имей в виду - все должно быть прилично, все должно быть законно оформлено. За наличный расчет! Понял? Я терпеть не могу брать что-нибудь бесплатно.
- Конечно, конечно...
Мамедхан был неплохим актером. Он сразу же вошел в свою новую роль и начал поддакивать следователю:
- Разве я могу отпустить кому-нибудь бесплатно? Я же не миллионер, чтобы спокойно смотреть, как ветер уносит мои денежки. Что вы! Ни одного грамма я не отпущу из кооператива, пока не подсчитаю все до рубля. Пусть это будет даже для племянника самого аллаха.
- Что значит рубль? Копейку, и ту надо учитывать. - Муртузов с глубоким вздохом добавил: - Правда, приходится иногда брать взаймы. Этих проклятых денег никогда не хватает. Но даром брать - на это я ни за что не пойду, даже под угрозой смерти.
Муртузов недолго постоял в задумчивости, посопел и вдруг, наклонившись к самому уху Мамедхана, быстро прошептал:
- Приводи свои дела в порядок. Понял? Может быть, внезапно нагрянем к тебе с ревизией.
От слова "ревизия" у Мамедхана даже в глазах потемнело. Он сразу поник и растерялся.
- Пожалуйста, - забормотал он и без всякой нужды замахал рукой. - Я чист, как солнце. Готов, принять вас в любой день и в любую ночь. За каждую щепку, за каждую копейку, за каждый грамм я своей честью отвечаю... Мне нечего опасаться... Сто ревизий уже было, пусть будет еще и сто первая. Пожалуйста. Пускай сам аллах со всеми святыми нагрянет с неба ко мне на ревизию! - Мамедхан немного приободрился и заговорил смелее: - Я чист, как свежераспустившийся бутон, как нежный цветок, омытый утренней росой.
Мамедхан открыл по одному все ящики стола, достал кипу документов и с шумом закрыл ящики обратно.
- Вот, я готов к ревизии.
- В складе-то у тебя все в порядке, я знаю. А вне склада?
- Пожалуйста, пускай проверяют вне склада. Документы все на месте, прозрачны, как капли росы. Э, лишь бы я перед своей совестью был чист, а там, пожалуйста, мне ничего не страшно. Препятствий я не боюсь. Как захочу, так и поведу коня своего. - Он сжал кулаки. - Я знаю их, этих ревизоров. Им нужны две вещи: документы и подписи. Хоть самого хитрого ревизора мира сюда пригласите, хоть дракона, пожирающего огонь, я не боюсь...
- Надо все же проверить продуктовые нормы, особенно для учителей...
Мамедхан уже совсем расхрабрился:
- Я уже сказал, Муртуз-дадаш, всегда готов, как пионер!
Муртузов передразнил Мамедхана:
- Как пионер... Муртуз-дадаш... Сам не слышишь, что говоришь... Ревизия - это безбожная, неумолимая вещь. Она никого не признает: ни дадаша, ни кардаша. Или надо на весь мир трубить и барабанить, чтобы ты смекнул это?.. Кого ты хочешь обмануть? Меня? Да не успела еще ревизия свой нос сюда на склад показать, как ты уже стал бредить, как в лихорадке, сам не понимаешь, о чем говоришь, даже слово "йолдаш" забываешь...
- Что же я лишнего сказал? - Мамедхан со страхом и сомнением посмотрел в лицо друга. - Я только сказал: всегда готов, товарищ следователь.
В это время от двери упала на пол чья-то кривая широкая тень.
- Кто тут?
Муртузов и Мамедхан побледнели и вздрогнули. Они напряженно стали всматриваться в проем двери и в один голос с притворной любезностью спросили:
- Эй, Калош, это ты? Заходи...
Вошел человек в калошах. Он остановился у порога и стал оглядываться по сторонам, ничего не говоря. Мамедхан нарушил молчание первым:
- Калош, что это зимбиль у тебя залатанный? - спросил он. - Ты не боишься, что из него все вывалится?
Человек в калошах ничего не ответил. Лицо его было непроницаемо.
Он медленно достал из кармана несколько десятирублевок:
- Вот эти деньги его мать дрожащими руками достала со своей груди, чтобы я сходил для них на базар. А что можно достать за эти гроши? Что купить? За эти деньги не дадут и тухлого яйца, не то что мясо для обеда прокурору. Неужели эти бакинские люди сами не понимают? Но что можно ждать от человека, если он всего только сын бедной вдовы? Откуда ему знать, как надо жить...
Муртузов, все еще сердитый на человека в калошах, так испугавшего его своей тенью, желчно бросил:
- Не болтай глупости.
- Почему это я глупости болтаю, - сказал человек в калошах и, сморщив свое безобразное лицо, захныкал:
- Что же делать бедному Калошу?
- Хоть сдохни. Мне что до этого?
- Ну, а дальше? Какая тебе польза, Муртузов, если я сдохну? Ты, что ли, накормишь прокурора обедом?
- Можно подумать, что ты новорожденный. Как будто не ты уже лет пятьдесят поддерживаешь огонь под котлом в аду...
- Но там, где нет ни дров, ни щепок, даже костер невозможно развести, на то что печь, Муртуз-дадаш! -Узенькие глазки человека в калошах буравили Муртузова повелительным взглядом.
И под этим взглядом Муртузов переменил свой насмешливый тон и деловито стал наставлять человека в калошах:
- Забудь свою горячность, успокойся. Он ведь новый человек, придет пятнадцатое число, и у него будут деньги. А пока приобрети что-нибудь здесь, у Мамедхана. Пусть живет за свои, за честные, за заработанные... - Муртуз Муртузав обвел глазами штабели мешков с сахаром и развешанные на крючьях бараньи туши. - Калош, смотри, ты можешь по глупости взять на имя прокурора кое-что из фонда заготовок. Так не смей этого делать - бедный парень не успеет опомниться, как его запачкают...
- А кто его может запачкать? Я полагаюсь на нашего Мамедхана, отозвался человек в калошах. - Если во всем районе у нас имеется один мужественный человек, которому можно доверять, так это он, мой племянник.
