Хана Сенеш - Дневник (Ее жизнь, миссия и героическая смерть)
В 1927 году умер Бела, и бабушка почувствовала, что на нее легла серьезная обязанность: еще в большей мере, чем до сих пор, помогать овдовевшей дочери. Воспитание двух детей и все другие повседневные заботы она разделяет с дочерью. Но ее душевное тепло и доброта распространялись и на чужих. Каждый, кто беседовал с ней хоть один раз, находил поддержку, чувствовал облегчение, и спустя много лет вспоминал ее с любовью.
12 мая 1937 года ей исполнилось 70 лет. Ее любимые цветы - весенние лилии заполнили все вазоны. Родные и знакомые, живущие близко и далеко, приходили и с любовью ее поздравляли. Но многие заметили, что на фоне седых {124} волос ее глаза глядели на этот раз более устало, чем обычно.
С начала лета она у Менци. Там она чинит груды порванного белья, что накопились за год, и помогает дочери везде, где только может. Оттуда она переезжает в Думбовар, к Ализе - тут же находятся Катерина и Анико, приехавшие на дачу. Недолго ей довелось там пробыть. Болезнь горла приковывает ее к постели.
Чем она болела - я так и не знаю. Врачи это не установили. Два дня она терпела сильные боли, а 28 июля бабушки не стало.
Похоронная процессия в Думбоваре и перевез ее праха на кладбище в Яношхаз уже не относятся к ее жизни. Но наши частые мысли о ней - это часть ее жизни. Мне вспоминаются строки из "Синей птицы" Метерлинка: наши мертвецы возвращаются жить с нами, когда мы думаем о них. Дорогая бабушка Фини, мы очень часто возвращаем тебя к жизни, вспоминая в наших беседах и мыслях, дома, на кладбище - твои слова, твой образ встают перед нами. Вот и сейчас я воскрешаю тебя, когда пишу о твоей жизни, в еще воскресят тебя все те, кто будут думать о тебе, читая эти строки.
{125}
В СТРАНЕ
23.9.1939.
Нахалал,
сельскохозяйственная школа
(на венгерском)
Сегодня я должна писать по-венгерски, т. к. хочу написать о многом. Так много мыслей теснятся в голове, что мой бедный иврит не может их выразить. Сегодня - Судный день, и мне хочется в ясной форме высказать свои мысли. Как бы мне хотелось навсегда сохранить в сердце впечатления от первых дней пребывания в стране. Я здесь нахожусь уже четыре дня. Передо мной на небольшом расстоянии "сабра" карабкается на масличное дерево. Вокруг - деревья, характерные для Эрец-Исраэль. Я нахожусь в Эздрелонской долине, в Нахалале. В конце концов я прибыла домой, в Эрец-Исраэль. Я еще не познакомилась со своей школой.
В этом месте я нахожусь лишь два дня и еще не успела все повидать. Но атмосфера в стране такая хорошая, и люди здесь такие дружелюбные! Мне кажется, что я уже давным-давно нахожусь в их среде. И это почти так. Ведь я всегда жила среди евреев. Понятно, что не среди таких евреев - свободных, трудолюбивых, спокойных и, по-моему, счастливых. Я ни на минуту не забываю, что смотрю на всех с идеальной точки зрения, и будут у меня еще трудные дни. Вчера, в {126} канун Судного дня, я почувствовала, что мое настроение испортилось. Когда я мысленно сравнила то, что ждет меня здесь, с тем, что я оставила там, я начала сомневаться, стоило ли так делать. Цель как будто скрылась с моих глаз. Но я так поступила преднамеренно. Я дала малодушию овладеть собою. Важно было избавиться от внутреннего напряжения. В конце концов, когда высохли слезы, я почувствовала, что все же действовала правильно. Цель моей жизни, мое предназначение - вот что связывает меня со страной. Я не желаю жить просто так, а хочу выполнить свое предназначение. И каждый, кто живет здесь, выполняет какую-то миссию.
Вот короткое описание моей алии. Поездка прошла хорошо. Два дня мы ехали поездом и пятеро суток - на румынском корабле "Бесарабия". Как описать то приятное ощущение, которое я испытала в портах Тель-Авива и Хайфы среди еврейских докеров и служащих?
Я не могу подробно описывать город Хайфу, дом для новоприбывших, семью Крауз, которая меня очень приветливо встретила. Я посетила ее по совету Артура Тибена. Нет у мeня слов, чтобы передать те чувства, которые вызвали порога и поездка автобусом в долину, встреча и первые впечатления от школы. Все великолепно! Я счастлива, что могу быть здесь. Хочу, чтобы Гиора (Ивритское имя брата Джори) приехал возможно скорей, а за ним - в мама.
{127}
2.11.1939
Долгое время не писала. Я много работаю, это верно, но есть и другие причины. Видно, все, что происходит вокруг, так меня занимает, что я не могу сосредоточиться на своем внутреннем мире.
О своей жизни я могла бы много написать. Я работаю в прачечной, работа очень простая и, откровенно говоря, должна признаться, что в учебном отношении она не представляет никакого интереса. Я немного научилась стирать и гладить...
На уроках я успеваю больше - как с точки зрения содержания, так и языка. Этот месяц больше посвящен работе, чем изучению специальности или сельского хозяйства, и такова, в общем, программа всего первого года. Ничего страшного, но иногда я думаю, что могла бы использовать этот год для более серьезной учебы.
Я хотела дальше продолжить по-венгерски, т. к. чувствую, что пишу не совсем то, что хотела бы выразить. Но, вместе с тем, мне хочется преодолеть трудности и писать и дальше на иврите. Я должна к этому привыкнуть.
Хороши здесь субботы. У меня уже появились знакомые. Я иногда даже принимаю гостей. Читаю, играю в пинг-понг, хожу в ближайшие кибуцы и другие места. И каждый раз есть какая-то перемена, что-то новое. От мамы регулярно получаю письма. Правда, в минувшую неделю не было письма, но сегодня пришла открытка, и у нее все в порядке, Гиора может продолжить {128} учебу и еще кое-какие подробности. Понятно, что мне интересна каждая мелочь.
Подруги иногда меня спрашивают, не скучаю ли я по дому. Я всегда отвечаю, что нет, и это правда. Окружение, домашние условия жизни - я в самом деле не ощущаю их отсутствия. Но мамы и Гиоры мне очень не хватает. Если бы я могла хоть изредка видеть Гиору! Я уже так давно не видела его. С мамой я еще разговаривала месяц назад. Но мы сейчас очень далеки друг от друга. Это единственная трудность. Единственная? Да, так я думаю. Все остальное ничего не значит по сравнению с этой трудностью.
Я люблю эту страну, или, точнее говоря, я хочу любить, потому что я ее еще недостаточно знаю, чтобы говорить о том, какое она произвела на меня впечатление. Само собой разумеется, что большую разницу между диаспорой и этой страной я чувствую ежедневно здесь, в школе, в любом месте. Эту свободу, эту человечность. О, как мне еще трудно писать!
22.11.1939
(на венгерском)
Я пишу так редко, что мой дневник будет далеко неполным. А ведь так много происходит не только вокруг, но и внутри меня. О войне я знаю мало.
Европа сейчас так далека, и только мама и Гиора еще связывают меня с этим материком. А что связывает меня с этой страной? Все мои планы, все мои цели, все, что я лелеяла в глубине сердца в течение последнего года - {129} нет пока что для них прочного фундамента.
Иногда я чувствую, будто ошиблась в своих делах. Если бы я писала в такие минуты, то буквы были бы смочены и расплылись (от слез), но чаще всего в такие минуты я не пишу, а стираю, подметаю; настроение такое, что я не в состоянии писать. Но все это длится лишь считанные минуты или, во всяком случае, не больше одного дня. Недели и месяцы, которые я здесь уже провела, свидетельствуют о правильности моего выбора (а может быть, это самовнушение), и не потому, что я приобретаю много знаний в школе.
Я вижу и недостатки этого заведения, но уверена, что даже с учетом недостатков можно кое-чему научиться, и эта учеба в один прекрасный день принесет мне пользу. Говоря по правде, не могу себе представить, что я очень подхожу для того, чтобы быть "работницей" в полном смысле этого слова. Когда я размышляю о будущем, я вижу себя на педагогической работе или на другой аналогичной. Вместе с тем, я здесь хорошо себя чувствую. Хочу подналечь на иврит. Я и до сих пор по нему хорошо успевала.
16.12.1939
Сегодня я уже работаю на молочной ферме. Я очень радовалась, приступив к работе, так как в этой области думала специализироваться. Первые три недели буду заниматься только уборкой, но и это хорошо.
Что случилось со мной за то время, что я не писала? Мы отмечали праздник Ханука - {130} первый мой праздник в стране. Во время каникул я съездила в Хайфу и Иерусалим. Приятно провела там два дня. Я была и на вечерах, много танцевала и пела. Видела, как живут в городе и снова убедилась, что мне нетрудно будет распрощаться с городским образом жизни. Я себя очень хорошо чувствую в деревне, в Нахалале, а, также в школе.
Получаю письма от мамы и от брата. Оба они здоровы. Я им тоже часто пишу, но это отнимает у меня много времени, а я ведь очень занята на работе, на уроках и другими разными делами.
Так как я пишу дневник, а в дневнике можно писать и о парнях, коротко напишу о новостях в этой области. Мики и Бени написали мне из Венгрии, и оба просят моей руки. Смешно даже, они пишут так, будто это очень реальное и серьезное дело. Я им ответила. Мне и минуты не пришлось задумываться над ответом, т. к. оба они меня не интересуют. И тут в стране у меня уже есть знакомые. В Нахалал иногда по вечерам приходят парни - погулять, немного побеседовать. Сначала я шла охотно, но потом увидела, что не стоит...
