Вацлав Михальский - Одинокому везде пустыня
Владимир Соколов. 1963 г.
Звезда полей во мгле заледенелой,
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою…
Николай Рубцов. 1964 г.
Увы, безвестных талантов у нас в России, наверное, не меньше, чем непогребенных солдат.
- Вы с детства знаете это слово, мадемуазель Мари. Во французский и в русский язык оно вошло как "шарф". Да, да, тот самый, что носят на шее. Возможно, имели в виду, что он прикрывает душу. Но это моя версия, я на ней не настаиваю.
У милого доктора Франсуа насчет всякого слова в любом из известных ему языков была своя версия, и от этого восприятие мира становилось завидно широким, красочным и всегда осмысленным самым неожиданным образом - приоткрывающим суть многих слов, их сердцевину.
Машенька поняла это очень скоро и однажды так ему и сказала:
- Я завидую вам, доктор Франсуа! Только с вами я поняла, сколько разнообразия вносит в жизнь знание языков, как радует ум и душу! Вы самый богатый из всех моих бывших и нынешних знакомых!
- Спасибо, мадемуазель Мари, - отвечал он ей по-русски. И, чтобы поточнее сформулировать свою мысль, тут же перешел на французский: - Спасибо, но это не совсем так. Я знавал полиглотов, которые были весьма пустыми людьми. Сумма знаний не дает ни таланта, ни ума, ни интуиции. А это три кита, на которых стоит все подлинное и в науке, и в литературе, и в искусстве. Вы, наверное, скажете, что я упустил работоспособность? Конечно, без работоспособности ничего не получится, но она одна также ничего не определяет. Как отметил кто-то из умных людей, я точно не помню:
"Искусству всегда угрожали два чудовища - художник, не ставший мастером, и мастер, не являющийся художником".* Точно сказано. К сожалению, в мире слишком много мэтров, которые сделали себя из ничего, - только железный характер, только воля, работоспособность, ловкость натуры, хитрость, нахрап, тщеславие, чувство цели и никакого таланта, в лучшем случае - способности.
* Имеется в виду польский писатель Болеслав Прус (1847-1912; настоящее имя и фамилия - Александр Гловацкий) - автор известных романов "Фараон" и "Кукла".
С годами Машенька все чаще убеждалась в правоте доктора Франсуа. Где он сейчас, милый, добрый Франсуа? А что с Клодин? Сильно ли постарела Николь? Жив ли еще старый мавр-басонщик, что расшил серебром по фиолетовому бархату седло для ее конька Фридриха?
С тех пор как Хадижа обмолвилась о возвращении в Бизерту прежнего генерал-губернатора, все эти вопросы так и вертелись в голове Марии. Несколько дней она откладывала поездку, хотя сразу было понятно: нужно ехать к Николь, а там - будь что будет…
Она помнила, что Николь - ранняя пташка и застать ее дома можно только сразу после завтрака. Иначе ищи-свищи - у нее ведь сто дорог с ее постоянными затеями, и она все время куда-то спешит: то в город, то в море, то на развалины Карфагена, то в гарнизон, то в Тунис по магазинам, то с визитами к местным царькам, - не уследишь и не предугадаешь. Накануне вечером Мария попросила у господина Хаджибека белый кабриолет "Рено", на котором ездили в тот день, когда она купила линкор "Генерал Алексеев", сказала, что хочет "проскочить в Бизерту, взглянуть на свой корабль".
- С водителем? - спросил господин Хаджибек.
- Нет. Я люблю ездить одна, вы это прекрасно знаете.
- Как вам будет угодно, мадемуазель Мари. По вашему лицу я вижу, что вы придумали что-то очень интересное.
- И на всякий случай решили отправить со мной соглядатая? - дерзко глядя в маленькие карие глазки господина Хаджибека, спросила Мария. Она уже давно усвоила такую манеру общения с ним - без обиняков, прямо в лоб легко и непринужденно. И господину Хаджибеку это очень нравилось, он и сам взбадривался в пикировках с красивой женщиной и чувствовал себя молодым и скорым на слово мужчиной.
Вот и сейчас он отвечал ей весело и, как ему казалось, ловко:
- Даже десять наблюдателей не способны уследить за вами! Не скрывайте, вы затеваете что-то сногсшибательное?
- Пока еще нет, - загадочно улыбнулась Мария. Она хотела, чтобы он не поверил ей, и он не поверил. Она знала по опыту: хочешь, чтобы тебе не поверили, - скажи чистую правду, только улыбнись при этом. К сожалению, она еще ничего не придумала с кораблем, а надо бы… Скоро платить за его стоянку в бухте Каруба, теперь это ее забота. И разрешить дело Мария надеялась, конечно же, через Николь, она чувствовала, что именно во дворце генерал-губернатора Бизерты должен начаться новый круг ее восхождения на вершину делового успеха. А господину Хаджибеку до поры до времени не следует знать о ее связях. Да и сохранились ли эти связи? Вот вопрос вопросов… А вдруг ей дадут от ворот поворот?
А вдруг Николь не простит ее? Что тогда?.. Тогда придется ехать в Париж, искать аудиенции у маршала Петена: "Пароль: Бизерта. Отзыв: Мари!" Только так, другого пути нет, иначе не продать ей вовек орудия с линкора. А у нее насчет орудий есть идея, хотя и дикая на взгляд несведущего человека… Банкир Жак понял бы ее с полуслова и одобрил, дядя Паша бы понял, но "иных уж нет, а те далече…" В военном министерстве наверняка есть человек, способный и понять, и решить. Но как до него добраться?
Мария заставила себя лечь пораньше и выкинуть из головы все страхи и сомнения. Ей нужно было как следует выспаться, чтобы выглядеть свежо, а значит, уверенно. Она не знала советского лагерного афоризма "Не верь, не бойся, не проси", но, как игрок по натуре и образу жизни, понимала, что голову надо держать высоко и ни в чем не выказывать своей заинтересованности. За годы мытарств и борьбы на выживание она научилась управлять и телом, и духом, так что бессонницей в эту ночь не мучилась.
Незадолго до того, как должен был прозвенеть будильник, Марии приснилась рыжеватая такса Пальма, которая жила у них дома в Николаеве. Она дружелюбно тыкалась холодным носом ей в шею, в лицо, пыталась лизнуть.
- Ну что ты, Пальма, фу! - уворачивалась Мария. - Фу!
Еще не открыв глаз, еще в полусне, она радостно подумала, что сон замечательный! Дай Бог, в руку! А окончательно пробудил ее заливистый смех маленьких Мусы и Сулеймана, которые давно уже веселились в ее широкой постели, и щекотали под подбородком, целовали в щеки, в шею, в виски.
Чуть-чуть разомкнув веки, Мария увидела своих воспитанников во всей красе: этакие маленькие черноглазые ангелята в белых пелеринках. Они обычно просыпались ни свет ни заря и сегодня, как это случалось и раньше, сбежали из своей спальни и прокрались по спящему дому к своей "маме Маше" - именно так она приучила их называть ее.
- Ах, вы мои красавцы! - распахивая глаза, громко прошептала Мария, и оба мальчугана огласили дом таким радостным, таким победным визгом, что их мать Фатима в ту же минуту оказалась на пороге комнаты: в ночной сорочке, с распущенными волосами, босая, с прелестными глазами, пылающими праведным гневом.
- Остановись! - подняла руку Мария. - Не ругайся, Фатима! Из-за них мне приснился отличный сон. Здравствуйте, дети!
- Здра! - хором отвечали сорванцы по-русски.
Затея Марии с русским языком давно увенчалась успехом - мальчишки лопотали по-русски так же бегло, как и по-арабски, и гораздо лучше, чем по-французски.
Мария схватила обоих и принялась целовать их лукавые смуглые мордашки.
- Ах, как вы вкусно пахнете! Ах, вы мои золотые! Давайте споем песенку. Раз! Два! Три!
Но в этот момент затарахтел будильник на прикроватной тумбочке, и оба мальчугана вырвались из объятий воспитательницы и кинулись его выключать. Они знали, что нужно нажать красную кнопку. Кому-то из них это удалось. Муса кричал, что ему, а Сулейман, что ему.
- Ладно, победили оба! - примирила их Мария. - А теперь песенку. Раз! Два! Три!
И они запели хором:
Гуси, гуси!
Га-га-га.
Есть хотите?
Да, да, да.
Ну летите!
Нам нельзя:
Серый волк под горой
Не пускает нас домой….
Русская песенка прозвучала на африканском берегу так славно, что, глядя на своих деток, Фатима даже всплакнула от умиления.
- Какая ты молодец, Мари, ты даришь им целую страну!
- Да, я дарю им Россию, авось, пригодится. Ты знаешь, у нас, у русских, авось - самое главное слово. - И она объяснила Фатиме по-арабски, что значит "авось".
- По-арабски тоже есть такое слово: рубпама.
- А я и не знала. Видишь, как полезно рано вставать. Не зря говорят русские: "Кто рано встает, тому Бог дает".
- У нас тоже так говорят: "Кто рано встает, тому не баран, а барашка", значит, - овца с приплодом.
- Ну вот и обменялись! - засмеялась Мари. - Бери своих красавцев! - Она сгребла мальчишек в охапку и передала их с рук на руки. - А я прокачусь в Бизерту!
