Чингиз Гусейнов - Директория IGRA
Решив, что Ника сейчас уйдет, Мустафа, прощаясь, привычно обнял ее, ни о чем не помышляя, и даже когда он уловил ее готовность, желанье у него не возникало. Надо выключить компьютер.
- Ты по-моему устала.
- Твое прикосновенье... - Она расслабилась, прильнув к нему и готовая в нем раствориться.
Взгляд Мустафы был прикован к горящему синим огнем экрану, который, почернев вдруг, стал похож на южное ночное небо, и оно фосфоресцировало, зажигались и гасли звезды, выплывая из бездонных глубин мирозданья.
Ника почувствовала его беспокойство, не волнуйся, - шепнула, компьютер отдыхает, потом руки ее не спеша стали расстегивать пуговицы на его рубашке, и это тянулось долго, и он никак не реагировал, они у тебя красивые, перламутровые - пальцы-ледышки коснулись плеч, дрожь пробежала по спине, - дать через компьютер, который возбуждает? Ну да, и душа у него, и характер, каверзы всякие. Я очень хочу, я так соскучилась - никакого желания, но если ей надо... и даже когда она сумела, был пассивен и всецело подчинился ей, а она, не ведая усталости, став как бы им и ненасытная в своей изобретальности, командовала, подмяв его под себя, как это он проделывал с нею (над=над?), обхватив ее всю.
Еще! еще!.. нет-нет, я сама! вот так!..
Ее волосы гуляли по его лицу, пьянящий запах, - так и не смогла разбудить его, хотя не почувствовала этого, получая сполна свое, но он держал ее, не отпуская, и чутко улавливал, что ей нужно. В какой-то момент ее зова он все-таки не выдержал, включился в ее ритм, обретя себя прежнего, но такое чувство, что это был все же не он, а кто-то другой в азартном ее гоне.
Компьютер?..
Вдруг осенило: мелодия Турецкого марша! он ее вызвал случайно (вспомнить, как), - войти с нею в систему паролей и - в центральный, чтобы... что это ему даст? Ника определенно знает!.. И тут, как только подумал о Нике, звездное небо исчезло, экран окрасился в нежно-зеленый цвет - значит, правда? возникли какие-то узоры, и Мустафа, с детства знающий символику коврового орнамента, нырнул в такие дебри, что... нет, здесь иной язык, иные шрифты, к тому же компьютер...
- Оставь его в покое, - предупредила, уходя, Ника, - это всего лишь (четко выговорила латинское) Personal Computer, железка!
Мустафа вдруг ощутил усталость, опустошили его будто, элементарные команды выхода выполнял с долгими паузами, - испытывать судьбу не стал и, запарковав головку винчестера (!), вышел из директории.
Но странности дня на этом не кончились, когда Мустафа, покинув отцовский дом, переступил порог своей квартиры.
N встретила его с радостным изумлением:
- Гунн?!
Мустафа недоуменно оглянулся: - Где ты видишь Гунна?
- С каких пор, - хмыкнула лукаво, - ты с тещей на ты?
- Я разве Гунн??
- А что, живя на чужбине, изменил свое имя?
Шутит? Хотел было возмутиться и снова возразить, но увидел, что та всерьез, и встревожился.
- Проходи, чего встал у двери? - Ни намека на розыгрыш. Свихнулась?! Почему ты один? А где Аля?
Надо подстроиться!
- Аля не смогла приехать.
- Что ты на меня так уставился? И побледнел как! Что-то с Алей? почти истерика. - Скрываешь, что она больна??
- Нет, нет, - поспешил успокоить, - никаких, слава Богу, болезней, просто занята очень. - И, чтобы вернуть ее в привычное состояние, решил спросить про Мустафу: скоро ли он придет?
- Мустафа?
Ну да, конечно же, она шутит!.. Но переодеваться по привычке в домашнее не стал (коль скоро он гость).
- А я-то подумал, - подыгрывая ей, - что с вами что-то случилось. Мустафу не знаете!.. - Прошел в комнату, сел в свое кресло.
- Имя знакомое.
- Ваш законный муж!
Долго хохотала: - Ну и шутник ты!.. Замуж меня выдал, вдову!.. странно на него глянула. Она похоронила меня! - Как ты мог подумать о моем вторичном замужестве?!
- Как Аран? - Прибег к последнему шансу.
- На репетиции... Готовятся к гастролям, если обстоятельства позволят. - Ну вот, кажется, ничего страшного. Никаких тревожных признаков, не надо паниковать.
- В какую страну?
Ушла от ответа: - Рассказывай, как вы там с Алей.
Что ж, поиграют, хоть и неясно, что затеяла:
- Срочно вызвали, остановился в гостевом доме.
- Почему не у нас?
- Стеснять не хочу.
- Мы тут вдвоем с Араном, квартира пустует.
- Плюс, - вернуть к реальности, - отцовский дом.
- Отцовский? О чем ты?
- Это я так, к слову.
Не среагировала: - Я тебя свежим чаем угощу! Может, кофе?
- Да.
Ушла на кухню, и Мустафа, услыхав шум кофемолки... незаметно улизнуть! Поднялся и на цыпочках - к выходу. Не захлопнув дверь, быстро спустился по ступенькам и - на улицу!.. Будто обретя свободу, вздохнул, но тревога не покидала: вернется и, не увидев его... Позвонить!
Услышал ее голос:
- Нора?
- Гунн! - она ему с ходу, - куда ты... - повесил трубку: язык не повернулся представиться Мустафой.
Еще раз позвонил и - опустил трубку. Мол, никак не мог дозвониться, хорошо еще автомат сработал - все они либо сломаны, трубка с мясом оторвана, либо не действуют.
Вернулся в отцовский дом. Ждал: вдруг позвонит? Телефон молчал.
Снова - домой. И, открыв ключом дверь, опять столкнулся с Норой.
- Думала не придешь, в отцовском доме останешься. - Разыграла? И тут же: - Гунн приехал. Так спешил, что чаю не выпил. - Начинается! - Странно, что не предупредил, что едет. Об Але ни слова. Чего ты молчишь?
Я и есть тот Гунн, за кого ты меня приняла.
- Слушаю тебя.
И не знаю, какую игру со мною затеяла.
- Даже не сказал, в каком гостевом доме остановился... Интересно, кого на сей раз лечить будет.
- Столько больных, что одним Гунном не обойтись.
- О тебе спрашивал.
- Да?!
- Что тебя так удивило? - И с паузой. - Будто ты мой муж.
- Разве нет?
- Тебе виднее.
- Надеюсь, хоть не отрицала, что мы знакомы?
Промолчала.
А Гунн, это было удивительно, и впрямь приехал - именно вчера, и Мустафа заколебался - может, ему почудилось, и тогда к себе домой приходил не он, а Гунн?
Встретились в бывшем здании ЦК (на каком-то этаже Центральный Компьютер), смутился... все же - зять:
- И ты еще не навестил нас!
- Ночью прилетел и с аэродрома - прямо сюда.
- С Алей?
- Пока нет, зависит от событий.
- Что-то зреет?
- Вам здесь виднее.
- Но ты консультант по конфликтам.
- Всего лишь твои игры.
- Мои или наши?
- Оба вовлечены.
- Зайцу - беги, гончей - лови?
Гунн не расслышал, предъявляя в проходной пропуск, - пригласили, козырнув еще при этом.
Разойдутся по разным этажам: Мустафа пойдет к МУСТАФЕ, который как будто составил некий союз с Рыцарем и Сильвием, а Гунн - к своему шефу Жуиру.
Впрочем, Мустафу впустили не сразу:
- А ваше отчество? - полковничьи погоны непонятной армии.
- Отчество? - вспылил вдруг, что не узнали его! - Может, вам и фамилию вслух произнести? - и выбрасывает из недр: - Могу на ский!
- Аранцы на ский?! - усмехнулся. - Как у нас?
- Увлеченье было, чтобы догнать Европу: генерал Нахичеванский! тарист Эриванский!
- Виртуоз?
- Да. Еще Шушинский!
- Хан?
- Имя, а не княжеский титул!
- И все?
- Нет. Инженер Шахтахтинский!
- Тот, который... - перебил:
- Да, вечный двигатель который изобрел! Могу и на ич!
- Тоже, чтоб догнать?
- И мода еще! Учитель Мамедович с ударением на о!
- Чья библиотека по истории кафских войн в фондах Вышки?
- Он!
- И кто, - знают, черти! но кто их просветил? Ты сам! - трактовал Нахичевань на Араксе как Нах чыхан, то бишь Место, куда ступил Ной, сошедши с ковчега?..
- ?
И в ответ на удивленье Мустафы сказал:
- Это же известно всем, кто хоть в малой степени связан с Кафом.
- Еще лингвист Хурамович!
- Но главного забыл!
- Вот именно!
И тут же назвал ЗИГНИЧ'а:
- Уж не его ли, - многозначительная улыбка, - шифрованными записями ZV вы засорили компьютер? Будто бы, - такие откровенности! Из бывших цензоров?? - он оставил их вам как своему душеприказчику с оговоренным в завещании правом редактуры, интерпретации, всяких уточнений. Везение, как в покере прикупить к тузам пару джокеров!
- Блеф!
- Не станете же отрицать, что играете?
- Не в те игры, о которых думаете! И никаких завещаний!
- Плагиат? Это ж надо, - обращаясь к кому-то за перегородкой, - к нашей истории придумать этапы, чтобы она сложилась как пирамида!
- Или конус, - дразнит. - Если нет достойной личности, с большой буквы Я, который бы возглавил, и потому пирамида стала конусом.
- Пирамида, - поймали Мустафу на школьном незнании, - не может ни при каком усечении обрести конический (услышалось комический) вид.
- Его ждут, - усталый голос из-за ширмы. И широкий приглашающий жест в поклоне полковничьем.
8.
Обделена вниманием изменчивой фортуны евразийская долина семи холмов (исстари водится: если столица - непременно на семи холмах), - здесь, на Горбатой площади, трескучие морозы и заснеженная дорога, а там, за высокими домами, через мост - оттепель, слякоть, давленье туч и никакого творческого настроенья.
