Александр Саверский - Демиург
- Да уж, конечно.
Самуэль достал из стола отвертку и быстро открутил четыре винта, и, уже основательно вспотев от волнения, откинул крышку компьютера. Ему пришлось замереть, а потом Ллойд, с интересом за ним наблюдавший все это время, услышал сиплый хрип:
- Сын, позови Ромео. Мне плохо.
Увидев искаженное лицо отца, испуганный мальчишка кинулся к дверям с криком:
- Ромео! Ромео! Мама!
Через несколько секунд в комнате появился слуга, а потом и жена Хенинкса.
- Что случилось, Лл..., - хотела спросить она, но тут увидела мужа, просипевшего:
- Воды и валидол!
Через несколько секунд он упал, наконец, в кресло, ощущая под языком освежающий сердце холодок таблетки. Остальные молча ждали, пока он вялым жестом не указал на скрытый от их взоров за монитором корпус компьютера. Жена подошла к тому месту, куда он указал. Лицо ее сначала окаменело, потом зарумянилось, но потом снова замерзло, и она чеканным голосом, сдерживая напряжения, спросила:
- Что это, Самуэль?
- Это - миллион долларов, я полагаю, - с видом идиота, почти весело, сказал пришедший в себя Хенинкс.
- Откуда? - последовал все такой же сухой вопрос.
- Мне их только что напечатали.
- О, Господи! - она оглянулась на слугу, - что ты несешь?
- То, что слышишь.
- Ромео, - обратилась женщина к слуге, извлекая из корпуса компьютера сотенную купюру, - проверь эту банкноту на нашем аппарате.
- Да, госпожа, - ответил учтивый слуга и вышел из комнаты, но через три минуты вернулся со словами, - купюра совершенно нормальная.
- Спасибо, - поблагодарила Франческа слугу, - можешь идти.
- Слушаюсь, госпожа, - слуга снова вышел.
Ллойд, все это время молча наблюдавший за происходящим, сильно жалел о том, что не ему первому пришла в голову мысль залезть в компьютер.
- Может, ты объяснишь все-таки, что все это значит? - продолжила допрос мужа Франческа.
- Видишь ли, дорогая, - с глупой улыбкой ответил тот, - в нашей долине объявился мальчик, который творит чудеса.
- То есть?
- Полчаса назад, он почти пошутил по поводу того, что придя домой, я найду миллион долларов, если захочу.
- Ну?
- Я захотел. Результат ты видишь сама.
- И что же это за мальчик такой?
- Сын Лючии.
- Фабио?! - Ллойд сорвался со своего места, - этот тупица..., да он не знает, сколько будет дважды два.
Хенинкс медленно перевел взгляд на сына, и также неторопливо, но внушительно сказал:
- Может этого он и не знает, но что такое справедливость он знает лучше всех нас вместе взятых, а кроме того уже доказал, что может бескорыстно творить добро, правда... хм! с примесью чудес, - он немного помолчал, а потом добавил, - надо уносить отсюда ноги. Боюсь, что Макфинли и всем, кто его окружает, скоро станет совсем плохо, если они обидят этого ... сына пастуха.
- Ты действительно хочешь уехать? - с тайной надеждой спросила жена.
- И меня ничто и никто не остановит, и, я надеюсь, у тебя достанет ума молчать об этих деньгах до отъезда.
- Ты же знаешь, Самуэль, - раздалось в ответ, - что все эти годы я только и жду случая, чтобы оказаться подальше от этого котлована, имея в виду долину, сказала она, - но, как ты объяснишь отъезд Макфинли?
- А я и не буду ничего объяснять, только напишу записку, и все.
- Пожалуй, ты прав. И - в Америку, да?
- Угу, - Хенинкс потянулся до хруста в костях, заметив напоследок, - ну и Фабио, сын пастуха. Вот чудеса-то!
ГЛАВА 4.
На следующее утро Хенинкса разбудил телефонный звонок.
- Алло! - осипшим после сна голосом сказал он в трубку.
- Самуэль, немедленно ко мне! - тон Макфинли не оставлял сомнений в его настроении.
Теряясь в догадках о причине столь "любезного" приглашения, адвокат оделся и, не позавтракав, через двадцать минут, уже звонил в парадную дверь особняка своего клиента. Оливер немедленно открыл дверь и проводил его в кабинет хозяина.
- Садись! - сухо сказал тот, глядя в какие-то бумаги перед собой. Адвокат сел. Поведение Макфинли было столь необычным, что он не знал. что и думать, но когда Хенинкс заерзал в своем сиденье, напоминая о себе, хозяин особняка соизволил-таки обратить на него свое внимание:
- Что нового? - задал он ничего не значащий вопрос.
- Да ничего особенного.
- Ладно, не будем играть в прятки. Ты теперь человек богатый и можешь в любой момент смыться отсюда, - он сделал паузу, чтобы дать понять Хенинксу, что знает о нем все, а потом продолжил, - но я прошу тебя не бросать меня в трудную минуту. Как друга прошу.
По тому, как сбивчиво он говорил, Самуэль догадался, что Макфинли просит, может быть, первый раз в жизни.
- Откуда ты все знаешь? - спросил он.
- У тебя в доме уже неделю стоят подслушивающие устройства. Я страховался из-за этой неразберихи со шкатулкой.
- Понимаю, - немного помолчав, сказал адвокат, - чего же ты хочешь?
- Чего я хочу? - взвился Макфинли, - неужели тебе нужно это объяснять? Я хочу знать, в чем сила этого мальчишки! Я хочу знать, насколько он опасен!
- Видишь ли, Эрхард, - спокойно заговорил Хенинкс, - я вчера действительно говорил с ним, пытался выяснить что-нибудь о его матери, но...
- Да, да, - поторопил его мысли хозяин дома.
- Я понял, что это совсем не простой мальчик. Может он и не Христос, но от него так и веет мудростью и какой-то неземной силой. Он знает и умеет что-то, чего не понимаем, и не умеем мы.
- Вот-вот, что же это такое? - голос Макфинли выдавал нетерпение.
- Я могу сказать только одно, Эрхард: это - неведомая мне сила, а я боюсь неизвестности.
- Ты что же: действительно испугался мальчишки? - удивился хозяин особняка.
- Черт! Ну, как тебе объяснить, Эрхард, - завелся немного адвокат, разве ты, ты не испугался? Иначе, разве стал бы ты просить кого-либо о чем-нибудь?
Макфинли надолго замолчал после этого вопроса, заданного в лоб.
- Что ж, - согласился он, наконец, - пожалуй, ты прав. Я впервые в жизни столкнулся с неизвестностью, и мне, так же как и тебе, не нравится это состояние.
- Хочешь совет, Эрхард? - неожиданно спросил Хенинкс.
- Да! - загорелся тот.
- Оставь драгоценности Лючии и забудь об этом деле.
- Что? - Макфинли был возмущен, - да вся Италия смотрит сейчас на меня и смеется, а ты хочешь, чтобы я оставил это дело, по уши, измарав свою репутацию?!
- Ну, как знаешь. Я умываю руки.
- Ах, вот как! Разве такой помощи я жду от тебя?! И это называется друг, - Эрхард в отчаянье махнул рукой.
Хенинкс молчал, переваривая реакцию собеседника. Подумать было о чем: с одной стороны мальчишка со своими чудесами, а с другой - просящий Эрхард Макфинли. И то, и другое было не обычным, и все же гордыня возобладала над страхом. Поэтому он решил остаться, спросив:
- А ты не видишь никакой связи между происшествием на вилле Охо и нынешними событиями?
- Да нет, - задумчиво ответил хозяин дома, - хотя постой, постой: определенная связь есть. Фабио перестал бегать к Лео примерно через неделю после того, как сгорела вилла.
- Вот-вот, он и к Ллойду перестал бегать в это же время.
- Да, но почему через неделю? - Макфинли был озадачен.
Неожиданно в дверь кабинета постучали.
- Да! - гулко отозвался голос хозяина дома.
Появился Оливер.
- Господин Макфинли, господин Логарт просит его принять.
- Проси.
В комнату, как тень, скользнул Рони и остановился у стола Эрхарда.
- Слушаю тебя, лейтенант, - произнес тот.
- Господин Макфинли, - Логарт говорил так тихо, что Хенинкс из своего кресла еле слышал его, - прослушав ряд разговоров между госпожой Синти и ее сыном, мы можем с уверенностью сказать, что деньги, уплаченные за аренду и дом, добыты неизвестным нам способом: это - ни зарплата, ни наследство, ни грабеж, ни сделка.
- То есть, они появились ниоткуда, - уточнил Макфинли.
- Примерно.
Неожиданно, растягивая слова, будто думал над каждым из них, из глубины кабинета заговорил Хенинкс:
- Послушайте, господин Логарт, а когда была снята охрана с виллы Охо?
- Через пять дней после пожара, - не задумываясь, ответил полицейский, - хотя на шестой день мы ездили туда еще раз.
- Не нашли ничего необычного?
- Нет, ничего. Разве что Лука - это наш сержант - обратил внимание на то, что железная тумбочка, которую он не удосужился открыть в первый раз, теперь была открыта.
- Что еще? - оживился адвокат, - какие-нибудь следы.
- Следы? Ах, ну да, были отпечатки детских ног, но мы не придали этому...
- Вот! - чуть ли не заорал Хенинкс, - вот. Ну, слава Богу! Мы спасены.
- Ты о чем, Самуэль? - слегка раздраженный радостью адвоката, оборвал его Макфинли.
- Да ведь все совпадает! - возбужденно заговорил тот, - смотрите: через пять дней после пожара на вилле снимают охрану. Все это время Фабио ведет себя, как обычно, но именно со следующего дня ни Ллойд, ни Лео его больше не видели, хотя никаких известных нам причин для этого нет. Кроме того, полиция обнаружила открытую тумбочку и следы детских ног, а они не могли там появиться в другое время, нежели именно на шестой день. И, наконец, в долине нет больше мальчишек, кроме наших с Эрхардом сыновей и Фабио. Но никто из наших не лазил на пожарище, о чем мы знаем достоверно, а это означает, что Фабио...
