Лев Толстой - ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.
30 ноября Толстой написал автору письмо, которое приводим в переводе с английского:
«Милостивая государыня,
«Я получил вашу книгу «Токология» и очень благодарю вас за ее присылку. Я просмотрел ее и нахожу, насколько я в этом компетентен, что это — действительно книга не только для женщин, но для всего человечества. Без работы в этом направлении человечество не может итти вперед; и мне кажется, что мы очень отстали особенно в вопросе, обсуждаемом вами в главе XI вашей книги.[431] Странно, но на прошлой неделе я как раз написал длинное письмо одному из моих друзей на ту же тему. Половые отношения без желания и возможности иметь детей хуже, чем проституция и онанизм, и фактически являются и тем и другим. Говорю: хуже, ибо лицо, совершающее эти преступления, не будучи женатым, всегда сознает, что поступает дурно, но муж и жена, совершающие тот же самый грех, воображают, что они совершенно правы и чисты.
«Поэтому книга ваша (не говоря уже о ее больших достоинствах) была мне очень приятна.
«Очень желал бы, чтобы ваша книга продавалась в Москве и Петербурге».
Считая книгу Стокгэм очень полезной для русских читательниц, Толстой посоветовал переводчику, С. Долгову, перевести ее на русский язык, испросив предварительно согласие автора.
В сентябре 1889 г. Алиса Стокгэм посетила Москву. Она желала повидаться с Толстым, но он в то время был в Ясной поляне и написал ей письмо, которым направлял ее к своему хорошему знакомому А. Н. Дунаеву. А. Н. Дунаев, — писал Толстой, — «будет рад помочь вам при посещении Москвы, а также сказать вам всё относительно «Токологии», которую переводит его друг г. Долгов. Я очень сожалею, что я сейчас не в Москве и не буду иметь возможности познакомиться с вами лично, если Тула вам не по пути и вы не можете заехать к нам. Мы были бы очень рады повидать вас».
По словам С. Долгова в предисловии к «Токологии» (стр. V), Стокгэм провела в Москве несколько недель, стараясь ознакомиться с условиями русской жизни с целью применить русское издание ее книги к особенностям русского быта.
2 октября 1889 г. Стокгэм посетила Ясную поляну. Толстой много беседовал с ней о религиозном движении в Америке, которым она была занята.
Предисловие Толстого было написано 2 февраля 1890 г., как видно из записи его Дневника зa этот день: «Приехал Долгов о токологии. Написал предисловие». Оно было напечатано на стр. III–IV книги: «Токология, или наука о рождении детей». Книга для женщин д-ра медицины Алоизы Стокгэм. С разрешения автора перевел с английского С. Долгов. М. 1892. Книга появилась со многими примечаниями, написанными автором специально для русского издания, и переиздавалась несколько раз (4-е издание — 1901 г.). Небезынтересно, что в новом издании книги в подлиннике (Stockham Publishing С°. Chicago. 1902), появившемся после напечатания предисловия Толстого к русскому изданию, это предисловие не появилось. В собрание сочинений Толстого данная статья была включена впервые в 1895 г., в издание, озаглавленное: «Сочинения гр. Л. Н. Толстого». Дополнение к XIII части. Статьи, не вошедшие в прежние издания. М. 1895. Статья занимает здесь стр. 247–248.
Рукописей предисловия Толстого не сохранилось; воспроизводим его по первопечатному тексту.
«ДЛЯ ЧЕГО ЛЮДИ ОДУРМАНИВАЮТСЯ»?
С 1887 года Толстой начинает интересоваться вопросом о борьбе с алкоголизмом. В этом году им было основано общество трезвости, которому он дал название «Согласие против пьянства». В следующем 1888 году им были написаны две статьи против пьянства — «К молодым людям» и «Пора опомниться». В следующем 1889 году им была написана по данному вопросу статья «Праздник просвещения», проредактированы три статьи Ф. А. Желтова о пьянстве, велась переписка с рядом лиц по вопросу о борьбе с пьянством; о вреде вина и табака он говорил даже на волостном сходе, но «получил отпор», о чем записал в Дневнике 3 октября 1889 г.
Первая запись в Дневнике о статье «Для чего люди одурманиваются?» относится к 16 января 1890 г., когда Толстой записывает: «Надо написать… два предисловия: к Балу и к Алексееву». Предисловие «к Алексееву» и было названо впоследствии «Для чего люди одурманиваются?»; статья эта появилась как предисловие к книге доктора П. С. Алексеева «О пьянстве».[432] Однако к исполнению этого намерения Толстой приступает только почти через четыре месяца. 9 апреля 1890 г. Толстой пишет С. А. Рачинскому: «У меня лежит прекрасная статья доктора Алексеева: история борьбы против пьянства; и мне очень хочется написать к ней предисловие. Разумеется, это для образованного класса. Образованные классы в этом отношении очень не образованы. Но всё не успею. Дел набирается перед смертью обратно пропорционально квадрату расстояния».
Однако, уже на другой день, 10 апреля, Толстой принимается за задуманную статью: этим числом помечен автограф, представляющий брошенное начало статьи. 13 апреля Толстой записывает в Дневнике: «Третьего дня писал опять о наркотиках. Не дурно». Не беремся сказать, относится ли запись к последней редакции статьи, или к одному из трех брошенных начал ее. После этого Дневник молчит о работе над статьей вплоть до 1 мая, когда записано: «Писал статью о пьянстве и кончил». Слово «кончил» в данном случае, как и часто у Толстого, означает только то, что статья была вчерне дописана до конца, но не означает того, что была прекращена всякая дальнейшая обработка статьи, занявшая еще много времени.
По записи Дневника, уже 3 мая Толстой «правил статью». 4 мая помечена на обложке сделанная М. Л. Толстой копия статьи. 5 мая Толстой записывает в Дневнике следующие три заметки «к статье о пьянстве»: «1) Человеку нужно разрешить нечто трудное, чтобы идти вперед, надо осветить, и вот он затемняет наркот[иками]. 2) Человек упирается в то же затруднение и не разрешает. Для движения вперед нужна ясность, и то затемняют. 3) Нужно самое острое, его-то сшибают».
Эти мысли были развиты Толстым в пятой (по окончательной редакции) главе статьи. В Дневнике 10 мая находим еще следующую запись к той же статье (вошедшую в ту же главу): «Прелестно и нужно для статьи о пьянстве слова Лесинга: «Многие люди перестают думать тогда, когда думанье начинает быть трудным». Я прибавил бы: и плодотворным».
18 мая, записывая за 7 дней, Толстой, перечисляя свои работы за это время, отмечает и то, что он «начал поправлять предисловие о пьянстве». (14 мая статья переписывается М. Л. Толстой, как это указано ею на одной из обложек черновых рукописей статьи.) После этого в течение нескольких дней читаем в Дневнике почти ежедневные записи о работе над данной статьей. Так, 19 мая Толстой пишет: «Предисловие немного поправлял. Остановился на 2-й части. Надо всё переделать. Очень тэма важна. И то писал только вечером». 21 мая: «Чуть чуть поправил предисловие». 22 мая — опять работа над предисловием; 23 мая Толстой опять «немного» писал предисловие; 25 мая вновь «немного поправлял о дурмане»; 28 мая — также «поправлял статью о пьянстве»; 29 мая — «немного пописал»; 30 мая «сел писать», но помешали; 31 мая — «немного писал статью». После этого следует перерыв в два дня. 3 июня работа продолжалась, как это видно из пометки М. Л. Толстой на обложке одной из копий статьи. По Дневнику, 4 июня Толстой опять «писал», а 5 июня — «кончил статью». 8 июня «немного поправлял уже поправленное», а 10 июня «много поправлял». Запись: «поправлял» имеется также и под 11 июня; эту запись мы считаем последней, несомненно относящейся к статье «Для чего люди одурманиваются?»
13 июля Толстой получает корректуру статьи и в тот же день записывает в Дневнике: «Корректуры статьи от Гольцева.[433] Надо прибавить». На следующий день, 14 июля, пишет: «Сажусь за статью». И позднее в тот же день: «Поправил все корректуры. Не кончил заключенье». Затем 19 июля Толстой «писал немного к трезвости», т. е., очевидно, добавление к статье.
При отсылке корректур Толстой написал В. А. Гольцеву следующее письмо: «Посылаю вам, дорогой Виктор Александрович, исправленное предисловие. Я бы не утруждал вас, а послал бы прямо в типографию, но не знаю, в какую, а потому прошу уже вас: 1) попросить в типографии, чтобы, исправив, прислали мне два экземпляра сверстанные, 2) чтобы вы сами, прочтя, решили, что может вызвать запрещение всей книги, и выкинули бы. Когда может выйти книга? Нельзя ли отпечатать предисловие отдельной брошюрой?»
25 июля Толстой с уезжавшим из Ясной поляны переводчиком его сочинений на немецкий язык Р. Левенфельдом отправил В. А. Гольцеву письмо, в котором писал, что просил Левенфельда «кое-что» передать Гольцеву о его статье. Что просил Толстой передать Гольцеву, нам неизвестно.
6 августа Толстой читал сверстанную корректуру статьи, как отмечено у него в Дневнике. 24 или 25 августа Толстой писал В. А. Гольцеву: «В корректуре моего предисловия в выноске 24-й и 25-й стр[аниц] до слова: «Во-вторых», находящегося на 6 строке выноски 25-й страницы, есть поправки. Все эти поправки уничтожить и оставить, как было до поправок. Всё это, разумеется, если еще не отпечатано».
