Николай Мисюк - Ночной вызов
- А что хотите. Я все могу.
- Как это понять?
- Могу чай, могу кофе, а если есть что другое, так и другое.
- А что другое?
- Могу пиво, вермут, - уточнила Маня. - А еще лучше лимонад или клюквенный морс.
Накрыв стол, Галина Викторовна открыла бутылку "Псоу".
- Вкусно, - сказала Маня и попросила еще рюмку. - Я такого вина отроду не пробовала.
Выпив вторую рюмку, Маня слегка захмелела. Ее лицо раскраснелось, глаза заблестели.
- А вы добрая. Я и не думала. А со мной-то что случилось! Господи, если бы вы только знали! Век не забуду. Ведь обманула я вас. И говорить не хочется, а придется.
- Что ж, говорите, - Галина Викторовна с любопытством посмотрела на девушку.
- Да никакая я не любовница вашего мужа. Я его даже в глаза не видела.
- Неужели?
- Ей-богу! Я в такую историю влипла... Разругалась дома с председателем вдрызг... Жулик, хапуга, на ферме никакого порядка, коровы в навозе тонут, каждую весну кормить нечем... А он только водку трескает и пристает. Осточертело мне все это - никаких сил нету. Плюнула и уехала сюда, к брату. У меня брат мастером на заводе работает, жена у него, двое девочек... Устроюсь, думаю, к нему в цех, хватит в резиновых сапогах грязь месить, напахалась за свою жизнь на ферме - будь здоров! Ну, приехала под самые праздники, умылась с дороги. То да се... А у нас тут земеля живет... большой человек. Профессор медицинских наук, навроде вашего. Наши хаты в деревне через дорогу. Правда, он там давно уже не был, лет, может, пятнадцать, одна мать-старуха мыкается, век доживает. Она, значит, как узнала, что я сюда еду, посылку ему собрала. Яичек десятка три, маслица деревенского, грибков сушеных... Занеси, мол, к празднику гостинчик. Я взяла - жалко, что ли... Ну, вечером пошла по адресу. Брата звала - отказался, неудобно, вишь ли. А они меня - Цибулько-то с женой своей - как родную приняли. Чаем с лимоном напоили, сам до автобуса довел... А по дороге про вас и про вашего мужа рассказал. Есть тут, мол, одна несчастная женщина, которую я жалею и помочь ей хочу. Муж у нее - прохиндей, каких свет не видел, развратник и обманывает вас, а вы ничего об этом не знаете. Так вот, вам глаза на него раскрыть надо, да так, чтобы вы поверили, а не думали, что на него наговаривают. Конечно, я согласилась: ужасно не могу терпеть, когда мужики путаются. Это же подлость, чтобы родную жену обманывать. Да я бы на вашем месте ему все глаза повыцарапала...
- А тебе не кажется, что ты дурно поступила?
- Нет! Ведь я доброе дело сделать хотела. Обман - ведь он тоже разный бывает. Я не себе, а вам удружить хотела. Корысти-то у меня не было.
Маня простодушно улыбнулась, взяла конфету и попросила включить телевизор. Когда засветился экран, она всплеснула руками.
- Господи! Красота-то какая! Так он же цветной!
- А ты еще не видела цветного?
- Не, у нас черно-белые. Вот здорово! Да разве нужна любовница, когда такой телевизор есть?! Сиди и смотри целыми днями. Ну, только на работу сходить... - восхищалась Маня.
- Так значит, Цибулько тебе про моего мужа сказал? - решила уточнить Галина Викторовна.
- Он самый! - не отрываясь от экрана, сказала Маня. - Их, Цибулек, у нас в деревне каждая собака знает. Эх! На работу бы мне поскорей устроиться. Работу я люблю, все могу делать: полы мыть, дрова пилить, печи топить... Я ведь сильная. Могу с любым парнем потягаться запросто. Брат говорит, что на заводе такие, как я, требуются.
Затем Маня предложила Галине Викторовне что-нибудь спеть.
- Ну, хоть вот эту... "Все могут короли, все могут короли..."
Галине Викторовне было смешно и в то же время приятно слушать Маню. Она пела низким голосом, старательно выводя мелодию.
- Ну, как?
- Недурно.
- Правда? - усомнилась Маня и предложила посмотреть, как она танцует. Однако станцевать не удалось, - раздался звонок.
- Не беспокойтесь! - Маня вскочила и бросилась открывать дверь.
Вернувшись, она сообщила, что пришел какой-то парень, судя по всему, стиляга, и спросила, можно ли его впустить.
- Так ты же его уже впустила, - сказала Галина Викторовна, увидев за ее спиной Сергея Рябинина.
- Это ничего, если нельзя, я его отсюда мигом выставлю.
- Галина Викторовна, у вас, я вижу, появился надежный страж! воскликнул Сергей. - Уж не из Ленинграда ли вы ее привезли? - Не дожидаясь ответа, он подошел и поцеловал хозяйке руку.
- Очень хорошо, что вы пришли. Компанию нам составите, а то скучно без мужчин. Садитесь, - предложила Галина Викторовна и принесла из кухни самовар.
Маня подошла к серванту и ахнула:
- Господи, сколько здесь разного добра стоит! А чашечки тоненькие-тоненькие, страшно в руки взять.
- Не бойся, - усмехнувшись, успокоила ее Галина Викторовна.
- Я страсть как красивую посуду люблю. Вот заживу когда-нибудь своим домом, самый дорогой сервиз куплю. Никому даже дохнуть на него не дам.
- Ну и Маня! - улыбнулся Сергей. - Нам бы такую девушку в клинику. Порядок бы навела, что надо.
- А что? Могу и в клинику. Сколько платить будете? Мне ведь деньги нужны.
- Не богато. Рублей семьдесят в месяц на должности препаратора да на должности технички столько же. Рублей сто сорок наберется.
- Господи! Да хоть сейчас. Когда приходить-то? Завтра, что ли?
- Быстрая ты на подъем. Сначала оформиться надо, - пояснил Сергей.
- А чего тянуть? Того и смотри, кто другой перехватит. Сто сорок рублей! Это же деньги. Нет, нет! Приду завтра. Только адрес дайте. А общежитие у вас есть?
- Поищем, - сказал Рябинин. - А пока, если ты не возражаешь, я поговорю с Галиной Викторовной. Нам кое-что надо обсудить.
- Говорите, а я музыку заведу. Можно? - обратилась Маня к Галине Викторовне.
Девушка подошла к радиоле, включила ее на полную мощность, нашла нужную пластинку. Бесцеремонно схватив за руку Сергея, она вытащила его на середину гостиной и пошла в пляс. Рябинин сначала посмеивался, а затем увлекся и стал выделывать такие коленца, что даже Галине Викторовне захотелось, как говорится, тряхнуть стариной, но она сдержалась.
Когда Пескишев вошел в квартиру, веселье было в разгаре. Он остановился в дверях и стал с удивлением и любопытством наблюдать за происходящим.
- Гражданин, а вы как тут оказались? - обратилась к нему внезапно прекратившая танец Маня.
Только теперь Галина Викторовна заметила мужа.
- Так это же твой любовник, - сказала она Мане.
- Это ваш муж? - удивилась она и, окинув Федора Николаевича взглядом, сказала: - Симпатичный...
- Значит, нравится?
- Ничего. Только староват.
Непосредственность и искренность Маниного ответа вызвала смех. А она, глядя на присутствующих, добавила, что это для нее он староват, а вот для Галины Викторовны - в самый раз.
- Что за чудо природы? - поинтересовался Пескишев. - И откуда оно взялось?
- Это наша будущая сотрудница, - пояснил Рябинин.
- Кем же она будет работать?
- Пока препаратором, а там видно будет. Возможно, со временем нас с вами заменит, но сейчас на большее не претендует.
- Наконец-то свершилось. Вот до чего дожили: профессорами хоть пруд пруди, а техничек да санитарок днем с огнем не сыщешь. Уникальный случай: одна все-таки нашлась, - обрадовался Пескишев.
- А что? Я работу люблю. Не то что некоторые. Если хотите, так я вам и по дому могу помочь. Полы помыть, в магазин сходить. Уж очень мне у вас нравится.
- Вот и хорошо, - похвалила ее Галина Викторовна и предложила пойти на кухню заняться посудой, чтобы предоставить мужчинам возможность побеседовать наедине.
После ухода женщин Рябинин рассказал Пескишеву, что ему стало известно об отрицательной оценке их статьи по восстановлению сердечно-сосудистой деятельности при мозговых инсультах. Знакомый под большим секретом сообщил ему, что рецензию писал академик Добронравов. Он заявил, что предлагаемый метод научно не обоснован. С таким авторитетом редакция не может не считаться, статью не напечатают.
Конечно, Рябинин мог бы и не спешить рассказывать Пескишеву об этом, не портить ему настроение в предпраздничный день, но что с него возьмешь!
Пескишев хорошо знал Добронравова - человека весьма почтенного. Хотя ему за семьдесят, он еще достаточно активен и пока поспевает всюду. Более того, он нередко бывает там, где, казалось бы, ему и делать-то нечего.
Чтобы понять сущность нового метода, Добронравову нужно время, которого у него, увы, нет. Возможно, он вообще рукописи не читал, а сделал это кто-нибудь из его сотрудников.
Конечно, Добронравов заслуживает уважения: сделал он в своей жизни немало. Пусть его превозносят, от старых заслуг не отмахнешься. Худо то, что такой человек еще продолжает возглавлять крупный научный коллектив, который при другом руководителе был бы куда более продуктивным.
- Кстати, Сергей, надо подготовить аналогичную статью в центральный журнал. Возможно, там ее оценят по достоинству.
- Я это сделаю сразу же после праздников. Если не возражаете, я ее дополню новыми данными.
