Иван Крылов - Том 2. Драматургия

Тирану бедствия и гибели готовы;
Отмщу и разорву священные оковы:
Им оскверненные, они противны мне.

Хоть беззаконник сей владетель в сей стране,
Но я, от имени владетелей вселенной,
Снимаю рабства цепь с души твоей смятенней.
Готовь отмщение порокам ты, готовь;
Отмщай природу ты, отмщай свою любовь.
Ты видишь, Агамет, злодейства необычны,
Единых фурий лишь стремлению приличны;
Будь сын отечества и за него отмщай,
В царице и в княжне невинность защищай.
Нам в действиях благих всесильные помогут:
Невинность защитят и злобу превозмогут.
Иду пред алтари, сокроюсь в божий дом
Низвесть молитвами на землю страшный гром.

Теки отсель искать, мой дух преогорченный,
Свирепости твоей предмет ожесточенный
И, ах! к ногам своей любовницы лети,
Страдай, стени, томись и злобе отомсти.

Пойдем ужасных стрел готовить тучи яры,
Пойдем направить в грудь злодейскую удары;
Умножим новою печаль свою тоской.
О злоба, управляй Прогнеиной рукой…
Сестра любезная, ты узришь скоро жертву,
Трепещущей рукой поверженную, мертву!

Свирепство лютое… последуем ему.
О сердце! тщетно ты противишься уму:
Твой вопль страданием мне душу наполняет,
Но злобы праведной во мне не пременяет.
Неблагодарный муж!.. несчастливый отец!
Ты станешь трепетать Прогнеи, наконец.
Ужасной жертвы кровь до облак воздымится,
И с стонами твоей жены соединится.
Несчастные княжны взойдет на небо глас,
Всесильных тронет он, и в тот ужасный час,
Когда твой гордый дух от тела оторвется,
В оковы тяжкие, в геенну понесется…
Тогда уже моих раздастся стонов звук
О том, что не узрю твоих во аде мук.
Злодей, ты произвесть был силен преступленье,
Могущее привесть и тартар в удивленье;
Ты силен был из нас извлечь потоки слез,
Но слаб отмщения избегнути небес.
Страшись, страшись, тиран, во злобе обличенной,
Отмщенья лютого жены ожесточенной.
Мне мил свирепости готовимый венец,
И род отмщенья мной избран, наконец,
Который злость мою навек собой прославит,
Который трепетать и варваров заставит.

Что зрю? твой вид еще отчаянье являет!

Невинность гонится — а небо не отмщает!

Не оскорбляй своим роптанием богов;
Их гром над варваром разрушиться готов.
Народ со ужасом его свирепству внемлет;
За истину отмщать оружие приемлет.
Уже смятением весь город воскипел,
Готовя тысящи во грудь тиранску стрел —
И, чтя слова твои, трапезы ждут священной,
В сей день готовимый и Вакху посвященной,
Чтобы сорвать венец с порочного чела.

Для сердца моего такая месть мала.
Тот может быть, престол теряючи, спокоен,
Кто чувствует, что он престола недостоин.
Нет, сердце варвара иной мучений род,
Стесня отчаяньем, на части разорвет. —
Трапезу пусть сию ужасну он вкушает
И ею казнь свою лютейшу довершает.
Она к отмщению злодейств его нужна,
И с варварством его мое сравнять должна.
Я ею адское страданье в нем открою
И тартар весь в душе тирановой устрою.

Какой очам моим вид страшный предстает!

Сестра несчастная!.. почто же меркнет свет!
Где я?.. Иль лютый рок, умилостивлен мною,
Покрыл ужасный сей предмет гееннской мглою —
Вещайте, где моя сестра? со мной иль нет?
Не видит взор ее, но сердце познает.
Сестра любезная!.. дух горестью я рушу,
Прими в объятия свои Прогнейну душу.

Царица, я княжну из тяжких уз извлек,
Чтоб, зря ее, влачить во стонах скорбный век…
Но стоны ли одни составят облегченье!..

Здесь действует уже Прогнеино отмщенье.

Оно здесь действует?.. Царица, наш злодей
Владеет и венцом и жизнию своей;
Оно здесь действует?.. а варвар наш спокоен?
Такой ли мщенья род злодейств его достоин?
Едина смерть его достойна жертва ей.

Мое отмщение ужаснее смертей.
Восторжествуем мы, сестра моя любезна!

Но не пременится ее судьбина слезна,
И нежных слов ее приятный сердцу звук
Не уменьшит в любви моих несносных мук
Ты плачем лишь мои страданья умножаешь
И стоном моему ты стону отвечаешь.
Княжна любезная!..

    Прерви свой тяжкий стон:
Уже колеблется тирана гордый трон;
И здесь он царствует последние минуты.

Я вижу, варвары, стремленья ваши люты —
И гибели познал, готовимые мне,
Но тщетно восстают народы в сей стране.
И ты, коварная начальница смятенья,
Не льстясь, не льстись узреть супругова паденья;
Не мни насытить страсть ты лютости своей,
Впиясь во грудь мою жестокою змеей.
Клянусь любовью я, во злость преобращенной,
Меня терзающей и варварски отмщенной,
Которой поощрен, к тиранству я теку,
Что первое твое я сердце извлеку.
Увидишь, сколько я врагам отмщать умею…
Но, небо, для чего один я меч имею?
Почто природа мне искусства не дала,
Чтоб души я терзал, подобно как тела?

Нет, варвар, вспламеня свой дух гееннским жаром.
Гордиться можешь ты сим страшным адским даром;
Твои желания, изменник, не вотще.
Иль мало души в нас терзать ты мнишь еще?

Увидь, тиран, княжну, размученну тобою!

Изменники… кого я вижу пред собою!

Увидь страдание, тоску ее и стон.
Иль мало, думаешь, в нас души мучит он?
То злоба лишь одна пренесть твоя удобна.
Но всякая ль душа твоей душе подобна?
Тиран, взгляни на сей томимый скорбный вид,
На сей увядший цвет бледнеющих ланит:
Какая б фурия жестокости имела…

Довольно мучусь я… о боги!.. Филомела!
Княжна несчастная, жестокости предмет!
Колико страшных мук мне сердце скорбно рвет!..
Тебя ль я зрю? тебя… мне сердце то вещает,
Оно все гнусности поступка ощущает,
К которым злоба, гнев и страсть меня влекла:

Позволь, чтоб кровь моя ручьями здесь текла…

Поди!..

  Ах, дайте мне у ног моей любезной
С потоком крови злой поток смешать мой слезной!

Уже безвременны раскаянья сии…
Тиран, не умножай жестокости свои.
Твой вид мучения несчастной удручает.
Оставь ее… О рок!.. она живот кончает!..

Твой взор губит ее, безжалостный Терей:
Спасем несчастную от глаз его скорей.

Она кончает жизнь… о рок немилосердый!