Владимир Романовский - Сфинкс
БРИЗБИ. Опять солнечно сегодня.
Кто-то скребется у двери. Бризби идет и открывает. Входит дворецкий, видит почту на полу, нагибается, поднимает.
ДВОРЕЦКИЙ. Доброе утро, сударь.
БРИЗБИ. Чего тебе?
ДВОРЕЦКИЙ. Какой-то человек там у меня, хочет видеть ее величество.
БРИЗБИ. Ее величество еще спит. Пусть придет позже, скажи ему. На следующей неделе, если можно. Или в следующем месяце.
ДВОРЕЦКИЙ. Он говорит, что это очень срочно.
БРИЗБИ. Слушай, дворецкий. Ты что, незнаком с новыми правилами?
ДВОРЕЦКИЙ. Как вы сказали, сударь?
БРИЗБИ. На территории дворца, слово срочно произносится только в связи с физиологическими надобностями. Человек, употребляющий его в любом другом контексте, подлежит штрафу.
ДВОРЕЦКИЙ. Это всего лишь слово, сударь.
БРИЗБИ. Нужно быть разборчивее в словах, дворецкий. Знаешь ведь, как чувсвительны наши подданые. Мои новые штаны готовы?
ДВОРЕЦКИЙ. Да, сударь.
БРИЗБИ. A пла?
ДВОРЕЦКИЙ. Удивительно красивый.
БРИЗБИ. Проследи, чтоб все было готово к суду. Бобика уведомили?
ДВОРЕЦКИЙ. Да, сударь.
БРИЗБИ. Увидишь его, скажи - никаких мятежей, пока идет суд. Скажи, чтоб вел себя прилично. Скажи, незаменимых нет, пусть играет по правилам. Так и скажи.
ДВОРЕЦКИЙ. Слушаюсь.
БРИЗБИ. Можешь идти. Нет, подожди. Что делает оппозиция?
ДВОРЕЦКИЙ. Фредерик пока молчит.
БРИЗБИ. A Роксан?
ДВОРЕЦКИЙ. Тоже. Они собираются пожениться.
БРИЗБИ(удивлен). Да ну! Фредерик и Роксан? Правда?
ДВОРЕЦКИЙ. Да, сударь.
БРИЗБИ. Ничего себе! Скажи ей, я их обоих поздравляю. Можешь идти.
Дворецкий уходит.
КОРОЛЕВА. Доброе утро.
БРИЗБИ. A, ты проснулась. Доброе, доброе.
Идет к ней, садится на край кровати.
КОРОЛЕВА. Как себя чувствуешь?
БРИЗБИ. Болит башка с похмелья. То еще парти было вчера. Не знаю ни одной другой страны, где придворные столько пьют. Эта жуткая новая вещь, коктейль Сфинкс - гадость какая, как мед с топленым снегом. Фу!
КОРОЛЕВА. Апельсинового сока хочешь?
БРИЗБИ. Нет. Убить кого-нибудь хочу.
КОРОЛЕВА. Что случилось?
БРИЗБИ. Не знаю. Видишь ли, я понятия не имел, что так будет. В смысле, целый год уже прошел. Я провел реформы, я установил новый порядок. Не будучи сам плебеем, я, тем не менее, думал, что, благодаря моему солдатскому прошлому, знаю, что нужно людям, и как устроено общество. Оказывается, я кое-чего не знал. Я увеличил пособие, a огурцы все такие же тупые звери. Мятеж за мятежем, каждую неделю. Я запретил монополии, но большие корпорации организовались в лигу, и эта лига теперь борется с любым новым налоговым законом. Я дал новые фонды всем организациям художников, и что вышло? Все лучшие художники немедленно уехали на Континент. Я построил новые школы, a население так же безграмотно, как раньше. Я санкционировал аресты продавцов наркотиков, и теперь полиция продает наркотики сама. Я закрыл Черный Помидор. Они открылись под другим именем и их популярность выросла в четыре раза.
КОРОЛЕВА. Всего лишь год прошел с тех пор, как ты стал Первым Комиссионером. Подожди еще, будет лучше.
БРИЗБИ. Надеюсь. Но очень неприятно, все равно. Намерения у меня самые лучшие. Теперь этот суд....
КОРОЛЕВА. Может, мы ее просто помилуем?
БРИЗБИ. Помиловать Сфинкса - ты что!
КОРОЛЕВА. Ты прекрасно знаешь, что она давно не Сфинкс.
БРИЗБИ. Нет, нет, Кларет. У меня много надежд связано с этим судом. Он может благотворно повлиять на патриотический дух. Может, эти сволочи начнут гордится, что они - наши подданые, с них станется. Суд также покажет им, что их правительство делает все возможное, чтобы обеспечить им безопастность. И еще. Этот суд дает нам шанс свалить все на Сфинкса. К тому времени, как мы ее повесим, кто знает, может лучше станет все.
КОРОЛЕВА(улыбается). Глупенький. Но ты так молод. Ты еще научишься.
БРИЗБИ. Так, прекрати мне это. Что бы я не делал - ты всегда улыбаешься и говоришь, "Глупенький". Почему я глупенький?
КОРОЛЕВА. Наивный очень. Думаешь, что все что тебе нужно для управления страной, это благие намерения.
БРИЗБИ. A что еще?
КОРОЛЕВА. Как насчет мозгов?
БРИЗБИ. Уж не думаешь ли ты, что я дурак непроходимый?
КОРОЛЕВА. Нет. Но и не очень умен. A также, неплохо бы было знать жизнь.
БРИЗБИ. A я не знаю?
КОРОЛЕВА. Нет. Ты дворянин. Деньги твоего отца заплатили за тот какун, в котором ты провел большую часть жизни. Только один раз ты своими глазами видел реальность, и в этот единственный раз твоя реакция была ошибочной.
БРИЗБИ. Когда это?
КОРОЛЕВА. Год назад. Твоя вспышка преданности была никому не нужна и абсурдна. Тебе нужно было стать на сторону моего брата.
БРИЗБИ. Кларет!
КОРОЛЕВА. Люди с головой, знающие жизнь, и с добрыми намерениями, все они были на стороне Фредерика. A ты защищал меня - что не делает чести твоему уму.
БРИЗБИ. Фредерик хотел вернуть Закон О Крепостных.
КОРОЛЕВА. A тебе-то что? И кроме того, кто б ему позволил? A Босой, со своим богатством, с ресурсами - человек, в котором этот остров нуждается больше всего сегодня? Он тоже был на стороне Фредерика. У тебя был случай подружиться с ним в последствии, но вместо этого ты отнял у него все его владения, и его финанасовая империя рухнула, так что теперь тебе нужно удваивать налоги, чтобы платить пособие. В довершение этого, ты посадил его дочь в тюрьму и собираешься ее вешать, после этого циркового суда.
БРИЗБИ. Фредерик собирался тебя выслать, нет?
КОРОЛЕВА. Да. Ну и?
БРИЗБИ. Что - и? Ты что?
КОРОЛЕВА. A, поняла. Я бы тогда не стала твоей любовницей.
БРИЗБИ. Я не об этом.
КОРОЛЕВА. Нет? Жаль.
БРИЗБИ. Кларет, я....
КОРОЛЕВА. Я знаю. Ты очень мне предан. Вот что, мне нужно в душ. Поспи еще, я быстро.
Она встает и уходит налево. Бризби слушает напряженно, идет к столу, вооружается перочинным ножом, открывает ящик, запертый королевой. Вскрывает конверт, вынимает письмо, читает быстро, волнуется. Открывает другой ящик, роется, вынимает исписаный лист, складывает его, кладет в конверт вместо письма. Кладет конверт в ящик и закрывает, пользуясь ножом. Идет к куче одежды у кровати, находит штаны, кладет письмо в карман. Начинает одеваться. Звонит колокольчиком. Входит Дворецкий.
ДВОРЕЦКИЙ. Вы меня звали, сударь?
БРИЗБИ. Карету к черному ходу. Кто сегодня на дежурстве?
ДВОРЕЦКИЙ. Лейтенант Максорли, сударь.
Бризби несколько секунд наслаждается звучанием нового звания Максорли.
БРИЗБИ. Скажи ему, чтоб взял с собой человек пять, скажи, что приказ королевы.
ДВОРЕЦКИЙ. Боюсь, он будет задавать вопросы, сударь.
БРИЗБИ. Мы едем в Подземелья.
ДВОРЕЦКИЙ. Слушаюсь, сударь.
БРИЗБИ. Если будет еще чего-нибудь спрашивать, спроси, не думает ли он, что он - Сфинкс.
ДВОРЕЦКИЙ. Да, сударь. Разрешите напомнить вам, сударь, сегодня праздник.
БРИЗБИ. Ну и?
ДВОРЕЦКИЙ. Будет парад, и будут праздненства.
БРИЗБИ. Я просто не понимаю этих людей. В городе убийства, насилия, выстрелы, a они чего-то там праздновать собрались. Что именно? Неистребимая глупость.
ДВОРЕЦКИЙ. Комиссар Полиции говорит, что сверхурочные потребуют дополнительных фондов. Департмент Санитарии....
БРИЗБИ. Опять деньги! Они что, хотят новых налогов?
ДВОРЕЦКИЙ. Вам бы поговорить с лидерами общества, сударь.
БРИЗБИ. Нет у меня на это времени. У меня нет времени даже яйца помыть. Пусть берут в долг у Босого.
ДВОРЕЦКИЙ. Господин Босой - банкрот, сударь.
БРИЗБИ. Вранье. Он только что нанял лучшего адвоката в стране, чтобы дочь защищать. Хватит трепаться! Иди.
Бризби одет. Дворецкий уходит, Бризби за ним. На какое-то время, сцена остается пустой. Внезапно, Джером влезает через окно. Он одет по-дорожному, мешок через плечо. Оглядывается. Слушает. Вынимает большой конверт из мешка, кладет на стол. Входит Дворецкий.
ДВОРЕЦКИЙ. Эй, сударь!
Джером прыгает через комнату, хватает Дворецкого и зажимает ему рот.
ДЖЕРОМ. Одно слово. Бац. Нет тебя. Ясно?
ДВОРЕЦКИЙ. Да, сударь.
ДЖЕРОМ. Заткнись же ты. Где королева?
ДВОРЕЦКИЙ. Она омывает свою плоть, сударь.
ДЖЕРОМ. A любовник ее?
ДВОРЕЦКИЙ. Отбыл в Подземелья.
ДЖЕРОМ. Э? Его что, арестовали?
ДВОРЕЦКИЙ. К несчастью нет, сударь. Он туда по делам уехал.
ДЖЕРОМ. В добрые старые времена, делами обычно занимались на бирже. A теперь, значит, в Подземельях. К чему эта страна катится! Королева как довольна?
ДВОРЕЦКИЙ. Нет, сударь. Очень несчастна.
ДЖЕРОМ. Почему?
ДВОРЕЦКИЙ. Мне кажется, ее величество не любят Первого Комиссионера, сударь.
ДЖЕРОМ. Так, понял.
ДВОРЕЦКИЙ. Мне кажется, она все еще любит вас.
ДЖЕРОМ. Ты уверен?
ДВОРЕЦКИЙ. Я их знаю с тех пор, как они изволили быть маленькой девочкой. Кроме того, я читаю ее почту.
ДЖЕРОМ. Зачем?
ДВОРЕЦКИЙ. Приказ господина Бризби. Прошлой ночью, королева писала брату, лидеру оппозиции, что если он сможет найти вас и доставить ей здоровым и невредимым, она откажется от трона в его пользу.
