Даниил Хармс - Дневниковые записи
2 Источник цитаты не установлен.
3 Графолог становится одним из "говорящих" персонажей в рассказе "Власть" (1940). Ср. неопубликованный набросок: <"Один графолог, черезвычайно любящий водку, сидел в саду на скамейке и думал о том, как было бы хорошо прийти сейчас в большую просторную квартиру, в которой жила бы большая, милая семья с молоденькими дочерьми, играющими на рояле. Графолога бы встретили очень ласково, провели бы в столовую, посадили бы в кресло около камина и поставили бы перед ним маленький столик. А на столике бы стоял графин с водкой и тарелка с горячими мясными пирожками. Графолог бы сидел, и пил бы водку, закусывал ее горячими пирожками, а хорошенькие хозяйские дочери играли бы в соседней комнате на рояле и пели бы красивые арии из итальянских опер"> (ГПБ. Ф. 1232, ед. хр. 219, л. 28 об). По рассказу И. В. Бахтерева среди знакомых Хармса был графолог по прозвищу Нонесма. Ср. также в романе К. К. Вагинова "Труды и дни Свистонова": "По вечерам Психачев подрабатывал в трактире в качестве графолога" (Вагинов К. Козлиная песнь. Труды и дни Свистонова. Бамбочада. М., 1989. С. 330).
4 Неустановленное лицо.
5 Александр Васильевич Туфанов (1877 -- не ранее 1941) -- поэт, "Председатель Земного Шара Зауми". Сын крестьянина Архангельской губернии. "Родился в эпоху расцвета Великого Новгорода в XV столетии во время разбойных походов невольников на ушкуях и во время переселения их в Заволочье на р. Сев. Двину", -- писал он в автобиографии (ИРЛИ. Ф. 172, ед. хр. 348). В 1900 закончил Учительский институт. С 1905 г. занимался журналистикой, печатал театральные обзоры и судебную хронику в газете "Сын отечества". В 1913 -- 17 гг. был редактором журнала "Обновление школы". В 1915 г. руководил литературной частью журнала "Северный гусляр", где печатал статьи и стихи. Печатаются также под псевдонимами "Sitentium" и "А. В. Беломорский" в журналах "Вершины", "Природа и люди", "Жизнь для всех", "Рудин", газетах "Современное слово", "Вечерняя копеечная газета". "Таганрогский вестник", "Сочинский листок". В 1917 г. на собственные средства выпустил 1-й сборник стихотворений "Эолова арфа", в предисловии к которому провозгласил творческую независимость: "Да я -- никто, а потому не должен. Моя душа -- нигде, а потому я не должен". Стихи этой книги, проникнутые влиянием Бальмонта, Северянина и Малларме, вместе с тем явились важным этапом в создании Туфановым собственной теории творчества. Их музыкальность -- как одна из необходимых черт поэзии ("нам нужна музыкальная теория стиха") -- была проявлением "текучести стиха" -- важнейшей характеристики теории Туфанова. Развивая "научно-символически" идеи Хлебникова, он вырабатывает свою систему семантизации фонем, когда фонемы становятся "материалом искусства". Манифестом его теоретических воззрений стала выпущенная им книга "К зауми" (Л., 1924), в предисловии к которой он формулирует основные положения своей школы. Видимо, именно в это время Хармс знакомится с Туфановым. Причиной для знакомства и сближения, с одной стороны, могло быть преклонение перед Хлебниковым (см. написанный Туфановым некролог Хлебникова: А. В. Т-в. Памяти Велимира Хлебникова //Новости 1922, 17 июня; и объявление о создании "Кружка памяти поэта Хлебникова (Новости 1922, 24 июня)), а с другой, безусловно, важнейшая для Хармса идея консолидации "левых сил" в искусстве. К сожалению, встречи Хармса и Туфанова практически не документированы (нам неизвестно содержание "неразобранного" фонда Туфанова в ИРЛИ). Без сомнения, они встречались на чтениях в Союзе Поэтов, возможно, в ГИИСе. В марте 1925 г. Туфанов создает "Орден Заумников DSO". "Орден заумников" в Ленинграде возник после моего выступления в Ленингр<адском> отделении Союза Поэтов в марте 1925 г., -- писал он в письме к неизвестному собирателю материалов о литературных группировках 20-х годов. -- <...> DSO -- значение заумное: при ослаблении вещественных преград /D/ лучевое устремление /S/ в века при расширенном восприятии пространства и времени /О/. В ядро группы входят трое: я, Хармс и Вигилянский: Хармс и Вигилянский -- ученики, постоянно работающие в моей студии. Есть еще 6 человек, имеющих уклон к Зауми и занимающихся предварительной подготовкой. Затем в Ленинграде есть еще Терентьев, ученик Крученых, сейчас отошедший от нашей работы, работающий в театре и имеющий ученика Введенского (на подготовительной стадии). Терентьев считает меня "единственным теоретиком в Зауми", таким образом, в Ленинграде заумников -- 11 человек, и мои сообщения можно считать исчерпывающими" (Частное собрание, г. Ленинград; подготовлено к печати Т. Л. Никольской и Ж.-Ф. Жаккаром в составе тома А. В. Туфанова "Ушкуйники" (в печати). В этом же письме Туфанов писал о "соприкосновениях" "Ордена заумников DSO" с группой "Зорвед" (Зоркое ведание), возглавляющейся М. В. Матюшиным через художника Бориса Эндера и "Орденом ленинградских Имажинистов", во главе которого стоял Г. Б., Шмерельсон, через поэта Ивана Афанасьева-Соловьева (см. прим. 54). Теоретические положения декларации "Ордена заумников DSO" были опубликованы и прокомментированы Т. Л. Никольской (Никольская Т. Л. Орден Заумников /Russian Literature. XXII (1987), No. 1. С. 85-96. В журнале статья неверно атрибутирована Сергею Сигову). 17 октября 1925 г. в Союзе поэтов прошел Вечер ленинградских заумников, где был оглашен "Манифест", в котором была определена методология теории Туфанова -- "расширенное восприятие мира и непространственное восприятие времени", а заумники (и экспрессионисты) были названы единственно революционными в поэзии (см, текст в Приложении). В декабре 1926 г. по предложению Хармса и Введенского, который вошел в "Орден Заумников DSO" летом 1925 г" название группы было заменено на "Фланг Левых", в январе 1927 г. принявшее окончательную форму "Левый фланг". Вскоре, однако, предположительно после ссоры между Введенским и Туфановым, он покидает "Левый фланг", сохранив за собой название и вернувшись к положению "Кружок -- я сам", как он писал в 1924 г. в анкете Союза Поэтов (ИРЛИ. Ф. 491). В 1927 он выпускает третью и последнюю книгу "Ушкуйники (фрагменты поэмы)" и продолжает свои теоретические штудии. В декабре 1931 г. Туфанова арестовывают по одному делу с Хармсом и весной 1932 г. ссылают в Новгород, который он, видимо, выбирает сам как место ссылки. В 1933 г. его привлекают на допросы в местное НКВД в связи с "делом Новгородского музея" (см. воспоминания директора музея Н. Г. Порфиридова. "Новгород" (Л., 1987)). В Новгороде он заведует Историческим кабинетом в Педагогическом институте. В ноябре 1941 г. Туфанов исчез, дальнейшая судьба его неизвестна. См. о нем: Никольская Т. Л. Указ. соч. В этом году в серии "Berkeley Slavic Specialities" выйдет переиздание книги "Ушкуйники" с добавлением основной информации об авторе (статьи, биографические материалы), научно подготовленное Ж.-Ф. Жаккаром и Т. Л. Никольской.
6 "Дом искусств" был открыт в 1925 г. на пр. 25 Октября (Невском) д. 86.
7 Поль Александрович Марсель (наст. фам. Русаков. 1908-1973) -композитор, дирижер. Родился в Марселе в семье политэмигранта А. И. Русакова (Иоселевича). В 1919 г. вместе с семьей приехал в Петроград. В 1929-32 гг. учился на композиторском отделении ленинградской консерватории. Первые самостоятельные музыкальные произведения относятся к 1924 г., вскоре ставшие очень популярными "Танго -- Тампа" и "Бюстлинг". Публиковал песни и романсы на стихи С. А. Есенина ("Отговорила роща золотая"), А. А. Блока ("Гармоника"), Б. Л. Пастернака ("До свидания"). Н. Я. Агнивцева ("Винтик шпунтик"), М. А. Светлова ("Гренада") и др. под псевдонимом Поль Марсель. Особую популярность получили его танго: "Игра любви", "Тайная любовь", "Танго" (из фильма "Петер") и др. Писал музыку к спектаклям. Первая постановка -- спектакль студентов III курса Государственного Института и Техникума Сценических Искусств мастерской С. Э. Радлова "Копилка" Л. Лябина, где главные роли исполняли Борис Чирков и Николай Черкасов. В доме Русаковых на улице Желябова устраивались вечера музыки и поэзии. Отчасти из-за знакомства с Марселем, в поэзии Хармса возникает образ Музыканта:
Взяли фризовую шинель,
Прострочили кант,
Положили на панель,
Вот и вышел музыкант.
(II, 139)
* В 1928-29 гг. семья А. И. Русакова стала жертвой провокации ГПУ (см.: Флейшман Лазарь. Об одном загадочном стихотворении Даниила Xapмca //Stanford Slavic Studies vol. 1. Stanford, 1987. С. 256-257). Вскоре после этого Марсель стал музыкальным руководителем Театра Особой Дальневосточной Армии. В 1938 г. его семья была арестована. Мать и Эстер погибли в лагере. Марселя отправили в Вятлаг, где его как музыканта и дирижера привлекли к работе в "образцовом" Музыкально-Драматическом Театре Вятлага НКВД, художественным руководителем которого был Л. Лео, а директором -- Б. Розин. Первая премьера П. Марселя -- "Инсценировка в 6-ти картинах с апофеозом" "Василий Теркин" (1943 г.), потом: "Программа "Марица"" (инструментовка Марселя) (1943), после этой постановки Марсель приказом нач. лагеря был назначен дирижером. "Запорожец за Дунаем" (20 августа 1944 г.), "Цыганский барон" (29 октября 1944 г.); он же был худ. руководителем постановки, "Свадьба в Малиновке" (7 ноября 1944 г.), "Где-то в Москве" В. Масса и М. Червинского (27 августа 1945 г.), "Травиата" (ноябрь 1945 г.). В 1947 г. с минусом приехал в Воронеж, где до 1949 г. работал дирижером местного цирка. В 1949-56 г. -дирижер цирка г. Иванове. В октябре 1956 г. по окончательной реабилитации вернулся в Ленинград. 21 октября 1956 г. Д. Д. Шостакович пишет письмо председателю Ленгорисполкома Н. И. Смирнову с просьбой предоставить Марселю квартиру:
