Николай Некрасов - Том 7. Художественная проза 1840-1855
На этом эпизоде заканчивается известная современникам часть «Тонкого человека…» (творческую историю последующих глав романа см.: наст. изд., т. VIII).
Роман остался почти не замеченным критиками. В отрицательном отзыве о «Тонком человеке…», Вл. Зотов давал негативную оценку прозе Некрасова в целом, отмечая, однако, его поэтическое дарование: «Прозаические опыты г-на Некрасова до сих пор были немногочисленны и неблестящи. <…> Новое произведение его, судя по началу, немного прибавит к известности г-на Некрасова как повествователя. Оно резко разделяется на две половины: в первой рассказывается история одного Тонкого человека, сильно смахивающего на хлыща; во второй разговор о неудачном сватовстве содержателя постоялого двора за купеческую дочку. В этой части много верно схваченных и комических подробностей, но целое растянуто. Впрочем, подождем окончания похождений Тонкого человека» (П, 1855, № 3, «Петербургский вестник», с. 6). Снисходительно, но очень бегло отозвался о «Тонком человеке…» О. И. Сенковский: «Мы не можем скрыть удовольствия, доставленного нам несколькими страницами „Тонкого человека“ г-на Некрасова и в особенности панегириком Раппо…» (БдЧ, 1855, № 2, с. 46).
Своеобразным откликом на роман Некрасова явилось обилие реминисценций из пего в статье А. А. Григорьева «И. С. Тургенев и его деятельность. По поводу романа „Дворянское гнездо“» (1859). «Авторы всех подобных произведений, — писал Григорьев по поводу провинциальных отрицателей „драматических пословиц“ Мюссе и его русских подражателей, имея в виду „Где тонко, там и рвется“ Тургенева, — стремились к тонкостям. Тонкость была повсюду: тонкость стана героинь, тонкость голландского белья и т. д. — тонкость, одним словом, и притом такая, что стан, того и гляди, напомнит жердочку народной песни…» (РСл, 1859, № 5, «Критика», с. 23–25).
Так и Манфред не часто смотрел… — Манфред — герой одноименной трагедии Д.-Г. Байрона, обладал тяжелым, убийственным взглядом. См. также комментарий на с. 593.
…теперь только и пишутся, что записки, признания, воспоминания, автобиографии. — Ср. высказывание А. В. Дружинина в «Письмах иногороднего подписчика» (1849): «Наши журналы теперь очень щедры на жизнеописания. В „Отечественных записках“ кроме „Замогильных записок“ Шатобриана начали помещаться отрывки из „Признаний Ламартина“» (Дружинин А. В. Собр. соч., т. VI. СПб., 1865, с. 99). Многочисленные мемуарные и биографические произведения и отклики на них публиковались и на страницах «Современника». См., например: Поэзия и правда моей жизни. Записки Гете (1849, № 9); <Уваров С. С> Литературные воспоминания А. В. (1851, No. 6); <Гаевский В. П.> Записки В. М. Головнина в плену у японцев… Спб., 1851 (1851, № 11); Дизраэли И. Литературный характер, или История гения, заимствованная из его собственных чувств и признаний (1853, № 5-11); Путешествия, записки, приключения и битвы. Воспоминания из морской жизни Люи Гернерея (Луи Гернсре). М., 1853–1854 (1854, № 2); Ковалевский Е. П. Жизнь и смерть последнего владыки Черногории и последовавшие затем события (1854, № 6); Зиссерман А. Л. Десять лет на Кавказе (1854, № 9) и др.
…жизнь тяжкое бремя? — Перефразированная строка из стихотворения Пушкина «Телега жизни» (1823): «Хоть тяжело подчас в ней бремя..».
…не есть ли вся моя жизнь пошлое повторение одних и тех же пошлостей? — Восходит к гоголевскому выражению «пошлость пошлого человека» из «Четырех писем к разным лицам по поводу „Мертвых душ“». По словам Гоголя, главное свойство его таланта определено Пушкиным: «Он мне говорил всегда, что еще ни у одного писателя не было этого дара выставлять так ярко пошлость жизни, уметь очертить в такой силе пошлость пошлого человека, чтобы вся та мелочь, которая ускользает от глаз, мелькнула бы крупно в глаза всем» (Гоголь, т. VIII. с. 292). Использовано в статье Белинского по поводу «Выбранных мест из переписки с друзьями» (1847) (Белинский, т. X, с. 75).
…тонкий человек — глупая страсть к тонкостям… — Выражение «тонкий человек» с ироническим оттенком встречается в комедии Ф. А. Кони «Деловой человек, или Дело в шляпе» («Жучок: Прощай, тонкий человек», «на тонких экскузациях с ним» — П, 1840, № 6, с. 6–9; указано А. М. Гаркави — см. его картотеку, хранящуюся в ИРЛИ). Иронически использовано А. В. Дружининым в «Письмах иногороднего подписчика»: «Крестовский — писатель тоже весьма умный <…> но <…> нужно признаться, что за прошлый месяц он употребил во зло привилегию поэтов и беллетристов быть тонкими во вред свежести и занимательности взятого ими на себя труда. Тонок, и нечист!». Критикуя современных беллетристов, «потчующих» читателя «психологическими анализами, описанием микроскопических страданий и мельчайших страстей», Дружинин также иронизировал по поводу «тонкости» подобных сюжетов: «Опять тонкость и отсутствие чистоты, то есть ясности» (Дружинин А. В. Собр. соч., т. VI. СПб., 1865, с. 736–737, 810). В «Современнике» за 1854 г. (№ 4, отд. V, с. 69–80) была опубликована статья «Топкие критики» за подписью «Z». Ср., кроме того, эпиграмму П. А. Каратыгина по поводу пьесы Тургенева «Где тонко, там и рвется» (1848): «В комедии своей он так перетончил, что скажешь нехотя: где тонко, там и рвется» (цит. по: Варнеке В. В. История русского театра, т. 2. Казань, 1910, с. 332).
Ждали нового инспектора ~ пьяная фигура с просительным аттестатом. — Ситуация с «просительным аттестатом» используется в «Повести о бедном Климе» и в «Жизни и похождениях Тихона Тростникова» (см.: наст. изд. т. VIII).
Он еще не толст ~ похож на Павла Иваныча Чичикова. — Реминисценция из «Мертвых душ» Гоголя (ср. описание внешности Чичикова в главе I: «ни слишком толст, ни слишком тонок» — и в главе VIII: «Герой наш <…> чувствовал какую-то ловкость необыкновенную: раскланивался направо и налево, по обыкновению своему, несколько набок, по совершенно свободно…» (Гоголь, т. VI, с. 7, 162–163).
…попасть в круг, где любят-таки поговорить о существенных вопросах науки, жизни, современности и проч. ~ постоянное напряжение придумать что-нибудь оригинальное умерщвляет в них последний остаток ума… — Ср. характеристику московских кружков 1830-1840-х гг. в «Гамлете Щигровского уезда» Тургенева: «…кружок — да это гибель всякого самобытного развития; кружок — это безобразная замена общества, женщины, жизни; кружок… о, да постойте; я вам скажу, что такое кружок! <…> кружок заменяет разговор рассуждениями, приучает к бесплодной болтовне <…> прививает вам литературную чесотку; лишает вас, наконец, свежести и девственной крепости души. Кружок — да это пошлость и скука под именем братства и дружбы <…> оденешься и поплетешься к приятелю <…> толковать о немецкой философии, любви, вечном солнце духа и прочих отдаленных предметах» (Тургенев, Соч., т. IV, с. 284–285).
…умного кружка, сношения с которым облекал он, должною таинственности), намекая, будто сам принимал участие в его деятельности. — Возможно, здесь содержится намек на кружок петрашевцев. О пропагандистской деятельности Петрашевского Некрасову могло быть известно через И. В. Павлова, студента Московского университета, с которым он познакомился летом 1845 г. у Герцена в Соколове (см. недатированное письмо И. В. Павлова к А. И. Малышеву — ГБЛ, ф. 135, карт. 60, ед. хр. 06, л. 3; см. также: Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1960, с. 531).
Тонкий человек — величайший энциклопедист, хоть, может быть, учился плохо и в дрянной школе, ~ Он мог бы написать превосходную книгу о чем угодно ~ не хочет. — Ср. у Тургенева в «Гамлете Щигровского уезда»: «Что мне в том, что у тебя голова велика и уместительна и что понимаешь ты всё, много знаешь, за веком следишь, — да своего-то, особенного, собственного, у тебя ничего нету! <…> я от скуки попытался было пуститься в литературу и даже послал статейку в журнал, если не ошибаюсь, повесть…» (Тургенев, Соч., т. IV, с. 280, 293).
…желчь моя подымается и аппетит пропадает. — Ср. у Тургенева в «Гамлете Щигровского уезда»: «…с негодованием, доходившим до голода…» (Тургенев, Соч., т. IV, с. 276).
…(славное сравнение пришло мне в голову) ~ пошлая мысль, которой я дал, благо готова, форму сравнений Гоголя… — Возможно, имеется в виду лирическое отступление в главе V «Мертвых душ»: «Везде где бы ни было в жизни, среди ли черствых, шероховато-бедных и неопрятно-плеснеющих низменных рядов ее, или среди однообразно-хладных и скучно-опрятных сословий высших, везде хоть раз встретится на пути человеку явленье, не похожее на всё то, что встречалось ему видеть дотоле, которое хоть раз пробудит в нем чувство, непохожее на те, которые суждено ему чувствовать всю жизнь. Везде, поперек каким бы ни было печалям, из которых плетется жизнь наша, весело промчится блистающая радость, как иногда блестящий экипаж с золотой упряжью, картинными копями и сверкающим блеском стекол вдруг неожиданно пронесется мимо какой-нибудь заглохнувшей бедной деревушки, не видавшей ничего, кроме сельской телеги, и долго мужики стоят, зевая, с открытыми ртами, не одевая шапок, хотя уже давно унесся и пропал из виду дивный экипаж. Так и блондинка тоже вдруг совершенно неожиданным образом показалась в нашей повести и так же скрылась» (Гоголь, т. VI, с. 92).
