Чингиз Гусейнов - Директория IGRA
- Ямскую! - Это тоже Рысс. И добавил, пояснив: Лошадей перезапрягали!..
Когда оделись - снова другие, незнакомые, и решимость - зарядились на новую борьбу.
Машины спешили покинуть это место, - никаких согласий!..
Только сейчас Мустафа заприметил каменное здание, примыкавшее к старому деревянному дому-развалюхе, из его трубы слабой струйкой выходил и, подхваченный ветерком, срезался серый дым.
- Вот и всё! - задумчиво произнес Костя. Потом игрант - недаром из учеников Мустафы, мысль поймал (или читает?):
- Как крематорий.
- Да, - согласился Мустафа. - Неважно, что жгут: дымит одинаково.
- Побаловались, и хватит! - Обнялись, расцеловались.
- Терпеть не могу, - сморщился Мустафа (целуясь), - когда мужчины, как бабы, целуются.
Голова тяжелая, но Мустафа чувствовал себя легко, и весь - желание. Но кого? Может, восстановить с Норой, обогащенный опытом с Никой? Нет, новое б, но где она, новая?
Не помнит, как добрался до отцовского дома и завалился спать, не раздеваясь, лишь на миг вспыхнул перед глазами эпиграф:
Уж не в тягость ли... а что - не помнит, что-то бедовое.
Во сне заготовлял дрова, Рысс командовал, - с Костей напару пилили, тому хоть бы что, молод, а Мустафе трудно, и очень ему хочется посмотреть, что там, в том доме, где топят.
Потом, засев - сон под утро - за компьютер, воевал с ним: заберет в карман миф, дабы воспроизвести в другом окне, а выдается мафия в сочетании со знаком заказного убийства - бледные точки, как следы пуль, грифель карандаша ломается, но четко видна крупная на лбу родинка, и пуля контрольная в голову, тут только вспомнил, что бедовая - голова у бедняги (?).
6.
Пребывал еще во полусне, а тут - Ника: вошла как к себе домой, у нее запасной ключ, чтобы могла придти в любой момент и застать врасплох.
Ну да, договорились пойти к маме: Ника не очень-то о ней рассказывала, особенно как выболтала мамино, - ревнивая жена; это о его Норе такое!
- Не суди ее строго, я сама многого в маме не понимаю. Но она - сама история! - Приманка?
Ехать, честно говоря, не хотелось, и
файл VIZIT
пустовал чистым синим экраном, на котором волнуется пугливый курсор: если выпадал им свободный день, старались быть одни и чтоб никто не отвлекал - утолить голод, оба ненасытны.
Разговоры до не хотелось начинать, а после - к чему? Это как в дурных спектаклях. - ... Но если постоянно жить играми как делом жизни, то не станет ли сама жизнь игрой?
- Ты упомянула о трех жизнях (разве?), а она у каждого одна, - и тут же понял, что говорит не то, да и говорить не хотелось: пыл может угаснуть, а она дразнит, точнее - выведать хочет что-то важное, ибо он жаждет начать и готов отвязаться, после его не разговоришь. - Это что же: неряшливость стиля или спрятанная мысль, и оттого корявая?
- А ты отгадай!
- Ну да, что есть проще: с N жизнь-воспоминание, с тобой самая для меня реальная, а завтра... - Умолк.
Здесь-то у Ники и родилось - ощущение нестабильности и как ее избыть: молла и кольцо.
- Ты не докончил: что же завтра?
- Завтра - это для тебя. Мне загадывать поздно.
Что же все-таки выдает его непостоянство? какой жест, взгляд, какое слово? и как это женщины улавливают.
- ... Мне показалось (когда это у него, к ее удивлению, быстро кончилось), что во мне ты увидел N или кого другую, а не меня. И тотчас расхотелось.
- Что и передалось мне... Все, что до тебя, было так давно, что забыл, в какой директории эти мои, как ты их называешь, интимные файлы.
- Самое интересное у тебя - это игры в ZV, которые были.
- Откуда ты знаешь?
Ника отчего-то растерялась: - Я сценарий прочла.
- Но он... - Впрочем, могла случайно набрести, очищая файлы. Лишь однажды Мустафа пригласил ее на пробные (после того, как посетил МУСТАФУ) этно-игры в смешанных зонах, когда игрант-аранец, или А, выступал в роли эрма, а игрант-эрм, или Э, выступал как аранец, но оба пользовались формулой: да, вы прекрасны, но...- и осуждение противной стороны, когда от прекрасного ничего не оставалось.
А. - Вы пишете о нас: дикие орды, головорезы, фанатики...
Э. (приходя на помощь): Паталогический экстаз.
А. - Про геноцид, надуманный вами, еще скажите, умалчивая об истинных причинах резни!
В смешанных зонах аранцы и эрмы зеркально повторяют друг друга: атака - оборона, оборона - атака, и при этом - единый арсенал поставки обоим сторонам новейшего оружия.
Э. - Еще во времена Ноя...
- Нельзя ли, - перебил Мустафа, - поближе к нашим дням?
Э. - ... вавилонского пленения и разрушения Храма...
- Я же просил!
Э. - Но я зря готовился, что ли?
- Ценю неутомимые ночные бдения и восковость Ваших некогда алых щек.
Потом, когда будут молла и кольцо, напомнит ей: - Вот и соединились мы в играх.
- Для тебя игра, - обиделась, - для меня любовь (?).
- ... Мама видела кольцо.
- И что же?
- Спросила: замуж вышла? - А что ты?
Мамин вопрос застал тога Нику врасплох: "Это... - смутилась. - Замуж не замуж, а..."
"Ладно, привози его, погляжу".
Но сначала был никин сон, сочиненный ею, который ускорил поездку (не забыть взять зубную щетку и электробритву: с утора субботы до вечера воскресенья):
- Мы едем не электричкой, а в старом поезде, вагон не застекленный, похож на экипаж с открытым верхом, тепло, над нами светлое небо. Это успех, - отмечает про себя Мустафа, и читает в глаза Ники: И без тебя знаю (подогнала под сонник?).
- ... Вокруг чистое открытое пространство... (Конец бед, тревог и тяжб) Яркие краски, и так красиво вокруг!
Видеть цветные сны - к особой одаренности.
Вот именно - потому и сочинила!
- Это к счастью, исполнению сокровенных желаний, - прокомментировал на сей раз Мустафа.
- ... Легко дышится, с нами твои ученики, и я вспоминаю во сне, как ты рассказывал, помнишь? про свой сон - сдавал экзамен и переживал, что провалишься.
Сон у Мустафы был другой - выступает с лекцией, а у него штаны падают!
- ... Да, твои ученики, а один из них, светлый такой, чуть заикается, стихи читает.
- Это, очевидно, невезунЧик, вспоминал его недавно.
- Такие замечательные стихи!.. (Стихи читать - к перемене в делах, ну да новая у невезунЧика стезя). Уже не вагон, поле, музыканты объявились, плясуны, и все - твои игранты. "Что же вы, - к ним обращаюсь, - сгубили свои таланты?"
- Это и мои думы.
- Между прочим, иногда после описания сон приобретает реальность сбывшегося... Приехали!
Зимние дома, загородний детский сад, где мама Ники - бессменный зав. Надо же, такое несоответствие: мини-дочь у женщины крупной и высокой, широкие плечи и крепкая мужская рука. Загадки природы. Поздний ребенок и с иным знаком?
- Мустафа?! - удивленно переспросила Верма. - Этот? - и рукой на портрет МУСТАФЫ. Еще висят здесь, давно отовсюду снятые. - Кому мешали симпатичные дяди-боги, глядящие из стекол рам с инвентарными - издевка? номерами?
Бывшие дачи бывших, залитые светом комнаты с детскими кроватками. Вела их, как в музее, с неизменной иронической улыбкой, мол, что вы знаете о жизни?!
- Я тогда очень молодая была. - Что-то блеснуло во взгляде, вспышка злорадная, мурашки по коже.
... Втроем стоят на холме: Ника, Верма и он. Что ни дача - фамилия. Януар, у него я работала, а за глаза - Ягуар, поученее - felis onza,
- Мощный был мужчина, жены рассказывали.
- У него было много жен?
- Жены других, к которым я была прикреплена (известная работа!) рассказывали о его... взгляд был, как у Мустафы, особенный, сокровенное, как Януар, вывецать хочет.
Ника вспыхнула: - Ну, с кем ты его сравниваешь?!
- Вот именно!.. Ох, эти жены!.. Я с ними два года, в самое горячее время работала.
Огорошить бы: - А Лизу, которую прозвали бедной, из людей Слухача, знает историю ZV, помните? А ту, которая разоблачила профессоров, будто в вишенки ее впивались?
- Рассказова ее фамилия.
- Да нет же, - Мустафа выказывает эрудицию, - Рассказова другая, она у Буду, помните, бубнил "Не буду! Не буду!", а ждали, что скажет: "Буду! Буду!", так и прозвали - Буду, помощницей она была у него, из людей ягоды-малины.
- Вы по книжкам, а я живьем видела, умела я разговорить женщин, и на мужей чтоб оказывали воздействие... Видите особняк, в голубое окрашенный? Это - Слухача. С пристройкой - там Кедар зеркальный жил, а рядом, чтоб тайные дела вершить против нас, - Пятилапов!.. А угадайте, кто жил в моем детском саду? Сам Еж!.. - Привела в свой кабинет. - Вот его письменный прибор, тяжелый, из малахита. - Мутафа притронулся к холодному камню:
- А почему бюсты разной величины? .
Слева и справа высились на малахите бронзовые фигурки: одна побольше, вождя, с блестящей желтизной лысой головы, другая - поменьше, Ферзьжинского - худое изможденное лицо, но решительный взгляд, с острой бородкой.
- Большой, вождя, размещался посередине, а по бокам были фигурки поменьше, Ферзьжинского, как вы его назвали, и Самого.
- Где он теперь?
- Я его спрятала... - Откинула штору и глянул на них молодой Самый, худое с усами лицо. . - До лучших времен!.. А люстра из кабинете... подыграла его переиначиванию фамилий: Бухарца. Здесь по вещам можно изучать историю, кто кого сменил. Как новый начальник - тотчас меняет убранство, чтоб участи жертвы избежать, и списанное поступает на общий склад ГРОБа, так и распределяет Гражданская общественность безопасность. - И теперь тоже?!
