Лев Толстой - Рабство нашего времени
ПОСЛЕСЛОВИЕ
"Да это опять все та же проповедь: с одной стороны, разрушение существующего порядка без замены его каким-нибудь другим, с другой - старая проповедь ничегонеделания", - скажут многие, прочтя предшествующее. "Правительственная деятельность нехороша, нехороша и деятельность землевладельца или предпринимателя; так же нехороша и деятельность социалистов и революционеров-анархистов, т.е. нехороша всякая настоящая практическая деятельность, а хороша только какая-то нравственная, духовная, неопределенная деятельность, сводящая все к полному хаосу и ничегонеделанию". Так, знаю я, думают и скажут многие серьезные и искренние люди. Более всего смутительным представляются людям, при отсутствии насилия, неогражденность собственности и потому возможность каждому человеку безнаказанно брать у другого то, что ему нужно или только хочется. Людям, приученным к ограждению собственности и личности насилием, представляется, что без этого ограждения будет постоянный беспорядок, постоянная борьба всех против всех. Не буду повторять того, что я сказал в другом месте о том, что ограждение собственности насилием не уменьшает, а увеличивает беспорядок. Но если и допустить, что при отсутствии ограждения могут произойти беспорядки, что же делать людям, понявшим причину тех бедствий, от которых они страдают? Если мы поняли, что мы больны от пьянства, мы не можем уже, продолжая пить, надеяться улучшить свое положение тем, чтобы пить умеренно или, продолжая пить, принимать лекарства, которые нам прописывают близорукие врачи. То же самое и с болезнью общества. Если мы поняли, что мы больны от того, что одни люди насилуют других, то уже невозможно улучшить положение общества тем, чтобы продолжать поддерживать то правительственное насилие, которое существует, или вводить новое - революционное, социалистическое. Это можно было делать до тех пор, пока не была ясно видна основная причина бедствия людей. Но как скоро стало несомненно ясно, что люди страдают от насилий одних людей над другими, уже невозможно улучшать положение людей, продолжая старое насилие или вводя новое. Как для больного алкоголика есть только одно средство избавления - воздержание от вина - причины болезни, так и для избавления людей от дурного устройства общества есть только одно средство воздержание о насилия, причины бедствий, - от личного насилия, от проповеди насилия, от всякого оправдания насилия. И мало того, что для избавления людей от их бедствий средство это единственное, употребление его еще и потому необходимо, что оно совпадает с нравственным законом каждого отдельного человека нашего времени. Если человек нашего времени раз понял, что всякое ограждение собственности и личности насилием достигается только угрозой убийства и убийством, он не может уже с спокойной совестью пользоваться тем, что приобретаемая убийством или угрозою убийства, а тем меньше участвовать в убийстве или угрозе убийства. Так что то, что требуется для избавления людей от их бедствий, нужно и для удовлетворения нравственного чувства каждого отдельного человека. И потому для каждого отдельного человека не может быть уже никакого сомнения в том, что и для блага общего, и для исполнения закона своей жизни он должен не участвовать в насилии, не оправдывать его и не пользоваться им.
СОДЕРЖАНИЕ
Вступление. I. Работа грузчиков 37 часов сряду. II. Равнодушие общества перед погибелью людей. III. Оправдание существующего положения наукою. IV. Экономическая наука утверждает, что сельские рабочие все должны пройти через фабричную деятельность. V. Почему ученые-экономисты утверждают неправду. VI. Несостоятельность социалистического идеала. VII. Культура или свобода? VIII. Среди нас существует рабство. IX. Причины рабства. X. Узаконения о податях, земле и собственности и их оправдание. XI. Узаконения - причины рабства. XII. В чем сущность узаконений? В организованном насилии. XIII. Что такое правительство? И возможно ли существование без правительства? XIV. Как уничтожить правительства? XV. Что должен делать каждый человек?
КОММЕНТАРИИ
Впервые статья была напечатана в 1900 году в Лондоне, в издании "Свободного слова". Попытки напечатать трактат в газете "Северный курьер" (СПб), даже в сильно сокращенном виде, были пресечены цензурой. В годы первой русской революции, когда цензура была ослаблена, удалось напечатать только первую часть работы. Лишь в 1917 году в России появилось первое полное издание трактата.
К началу 900-х годов Толстой почувствовал потребность подвести итоги своего более чем пятнадцатилетнего изучения "рабочего вопроса" в России. Этот вопрос был им поставлен в трактате "Так что же нам делать?", написанном в середине 80-х годов. В последующее время писатель накапливает наблюдения, побывав на металлургическом, цементном и химическом заводах, познакомившись с условиями труда шахтеров, затем - работниц шелковых изделий в Москве. Толчком к написанию трактата "Рабство нашего времени" послужило посещение Толстым товарной станции Московско-Казанской железной дороги, куда он поехал, узнав от весовщика этой станции - тульского крестьянина Афанасия Агеева - о том, что "грузчики работают 36 часов сряду". Встретившись с рабочими товарной станции и расспросив их подробно сколько и как они работают, где живут, как питаются, осмотрев места их труда и тесную грязную ночлежку, Толстой испытал чувство сильнейшего негодования. Ему сначала хотелось как можно быстрее в короткой статье рассказать об увиденном на станции, "где люди находятся в работе не 36 часов подряд, а всегда больше...". Но он тут же вспомнил о тех, кто столь же тяжело работает на фабриках и заводах, тратя, как он пишет, "не проценты, а капитал своих жизней". Наблюдения и впечатления от встреч с рабочими Толстой решил изложить в статье - "рассказать то, что довелось думать об этом". Ему казалось, что он сделает это быстро, но, как всегда у него было, одна тема повела за собой другую, и через полгода работы статья приобрела очертания острого социально-обличительного трактата. В июле 1900 года Толстой сообщил дочери, Марии Львовне, о характере этой работы: "Я все переделывал свою статью, которую думал, что кончил. И теперь еще поправляю и все делаю ее ядовитее и ядовитее". Толстой вложил громадный труд в это сравнительно небольшое по объему произведение: его черновые рукописи насчитывают 1889 листов! Сохранилось 20 корректурных гранок, испещренных поправками и дополнениями. Интересны предварительные заглавия трактата: "Самый дешевый товар", "О рабочем вопросе", "Денежное рабство", "Насилие и рабство", "Новое рабство".
Эпиграф из Роберта Оуэна Толстой приводит в своем переводе по книге: Morrisson Davidson "The Annals of Toil", London, 1895. Эпиграф из сочинения Дж. Рескина "Камни Венеции" (т.2, ч. IV). Имя переводчика неизвестно. Сельское население... говорит Маркс... наемного труда... - Толстой приводит в своем пересказе текст из первого тома "Капитала" Карла Маркса (отд. 7, гл. XXIV). - См.: Маркс К. Капитал. М., 1941, с. 741. ...в утопиях вроде Беллами... - Толстой говорит об утопическом романе американского писателя Эдуарда Беллами "Через сто лет" (1888), в котором сделана попытка обрисовать будущее общество, свободное от частной собственности на средства производства. Парижская выставка. - Всемирная промышленная выставка, проходившая в 1900 году в Париже. ...на Войну в Кубе и Филиппинах... - Имеется в виду испано-американская война 1898 года за Кубу и Филиппины, в результате которой они были захвачены империалистами США. ...на отнятие и удержание богатств Трансвааля... - Толстой здесь говорит об англо-бурской войне, начатой в 1899 году Англией в Южной Африке, с целью захватить богатые алмазами земли в Трансваале и Оранжевой республике.
