Владимир Короленко - Том 5. История моего современника. Книги 3 и 4
…бывший артиллерийский офицер Рогачев… автор «Записок пропагандиста». — Д. М. Рогачев (1851–1884) окончил военную гимназию и артиллерийское училище. Уйдя в отставку в чине поручика, в 1872 г. поступил в Петербургский технологический институт и принял активное участие в студенческом движении. Привлекался по «процессу 193-х». Лишен всех прав состояния и сослан на десять лет в Сибирь. Умер от воспаления легких в тюрьме Карийской каторги. Подробнее о нем см.: Итенберг Б. Дмитрий Рогачев, революционер-народник. М., 1960; Базанов В. Г. Д. М. Рогачев — «особенный человек» // Рус. литература. 1978. № 4. С. 117–135.
Лев Тихомиров в период своего обращения к Каткову… — Л. А. Тихомиров (1852–1923), член исполнительного комитета «Народной воли», автор ряда программных народовольческих документов и прокламаций, редактор «Вестника „Народной воли"» (1883–1886). В 1888 г. он написал брошюру «Почему я перестал быть революционером», где отказался от своих взглядов, вернулся в Россию, сотрудничал у Каткова и в других консервативных изданиях, выступая, по его словам, с позиций «монархиста церковного направления». Подробнее о нем см.: Фигнер В. Поли. собр. соч.: В 6 т. М., 1928. Т. 5. С. 282–299.
…нелегальную «Сказку о четырех братьях». — Это произведение, точное название которого «Где лучше? Сказка о четырех братьях и их приключениях», написал Л. А. Тихомиров.
…Порфирий Войнаральский и Сергей Филиппович Ковалик. — П. И. Войнаральский (1844–1898) — мировой судья, богатый помещик; отдал свое состояние на нужды народнического движения. В ряде районов России на его средства были организованы сапожные и столярные мастерские, которые должны были служить «очагами революции». Подпольная типография И. Н. Мышкина, организованная с помощью Войнаральского, снабжала эти мастерские нелегальной литературой. По «процессу 193-х» был осужден на десять лет каторги. Выйдя на поселение, заведовал образцовой казенной сельскохозяйственной фермой в Якутске и издал ряд научных статей. Его основной труд «Приполярное земледелие» (Сельское хозяйство и лесоводство. 1897. № 7) получил высокую оценку специалистов. С. Ф. Ковалик (1846–1926) — мировой судья в Черниговской губернии. В 1872 г. оставил земскую службу, приехал в Петербург и отдался революционной деятельности. Объездив несколько губерний, организовал более десяти революционных кружков. По «процессу 193-х» осужден на десять лет каторги. Под руководством С. Перовской было предпринято несколько попыток освобождения Ковалика и Войнаральского. Об одной из них М. Р. Попов вспоминает следующее: «Баранников в форме жандармского офицера потребовал от унтер-офицеров, сопровождавших Войнаральского, чтобы они остановились. Те, ничего не подозревая, повиновались. Баранников выстрелил и ранил одного из них. Другой унтер-офицер, очевидно, понял, в чем дело, вставил конец своей шашки в кольцо кандалов Войнаральского, чтоб тем предупредить попытку последнего выскочить из телеги, и крикнул ямщику: «Пошел!» Квятковский забежал вперед и выстрелил в лошадей, надеясь, что, попав в голову лошади, он свалит ее с ног и тем задержит экипаж. Но, очевидно, Квятковскому не удалось попасть в голову, а несколько выстрелов в мягкие части лишь разгорячили лошадей, и они бешено помчались. Догнать их было невозможно, и пришлось отказаться от дальнейших попыток» (Попов М. Р. Из моего революционного прошлого // Былое. 1907. № 7. С. 252). По воспоминаниям участников этих событий, Фомин был арестован на вокзале в Харькове.
Ипполит Никитич Мышкин. — В первоначальном варианте книги главы, посвященной И. Н. Мышкину (1848–1885); не было. Над его биографией, предназначенной для второго тома «Узников Шлиссельбурга», Короленко работал в 1907–1908 гг., пользуясь материалами, опубликованными в журнале «Былое» (1906. № 2. № 6–8), и сведениями, сообщаемыми ему людьми, лично знавшими Мышкина (И. С. Д жаба дари, М. Р. Поповым, Л. Г. Зарудневой). Часть написанной в 1908 г. биографии Короленко включил в эту главу, часть неиспользованных писателем материалов опубликовал Н. Митрофанов (Дон. 1967. № 9. С. 170–189).
…Брандес… говорит… — В главе «Революция во Франции» многотомного труда «Главные течения в литературе XIX века» датский критик и публицист Г. Брандес (1842–1927) пишет: «Еще во время директории, в ту эпоху, когда проявлялись уже первые следы реакционного движения в низших слоях населения, встречались, по рассказам современников, в числе собрания лица, заболевавшие нервными припадками при одном слове «священник».~» (Брандес Г. Собр. соч.: в 20 т. СПб., 1906–1914. 2 изд. Т. 7. С. 43).
…Тургенев… говорил… Кравчинскому… — Эти слова Тургенев говорил Кропоткину (Кропоткин П. А. Записки революционера. Ч. 6. Гл. 5).
…в школе кантонистов… переведен в Межевой институт… — Об этом в «Заявлении товарищу обер-прокурору Сената B. А. Желеховскому» Мышкин писал: «Вследствие бедности моих родителей я с десятилетнего возраста был помещен в одно из училищ военного ведомства, которые тогда только были сформированы из бывших баталионов военных кантонистов… не принадлежа к привилегированным сословиям, я не имел права на перевод в среднее учебное заведение; единственное, чего я мог добиться, это быть переведенным из провинциального училища, где были только писарские классы, в Петербургское (также низшее), где воспитанники готовились к другим профессиям. Я поступил в учительский. класс… И вдруг… от начальства вышло распоряжение об изгнании из учительского класса детей непривилегированных сословий… Некоторые из моих товарищей вышли немедленно на службу в писаря, а другие, в том числе и я, остались на год еще в школе, продолжая курс уже не в учительском, а в другом отделении (топографском)» (Революционное народничество 70-х годов XIX в. Т. 1. М., 1964. C. 183–185).
В рукописной биографии Мышкина Короленко так писал об этом периоде: «В школе его застало не только предчувствие, но и начало реформ. Уже в 1856 г. (т. е. когда Мышкину было 8 лет) уничтожена обязательная крепостная принадлежность кантонистов к военному ведомству. В 1858 г. «школы кантонистов» преобразованы в особые училища военного ведомства, с другим характером, а в 1866 и 1868 гг. они превратились в военные прогимназии. Последнее преобразование совершилось, очевидно, уже по окончанию Мышкиным курса, — первые совпали приблизительно с началом его учения, которое таким образом почти все прошло в период борьбы старых и новых начал, в период неустойчивости и ломки (…)
«Новые идеи» о различных формах жизни и воспитания носились в воздухе, проникали в институты, корпуса и казармы. Новое становилось рядом со старым, а это, конечно, наиболее благоприятная почва для зарождения и развития протестантского, оппозиционного настроения. В школах же кантонистов «старое» являлось в формах более грубых и жестоких, чем где бы то ни было, и таким образом смутные, но светлые и радостные ожидания только подчеркивали уродливые формы упорно отстаивающей себя старины. Михаил Родионович Попов, близко знавший Мышкина в последующие периоды его многострадальной жизни, говорит между прочим, что Мышкин отличался от других товарищей революционеров непосредственностью революционного чувства, «накопившегося всей действительностью его жизни». Без сомнения, «школа кантонистов» даже в период ломки и реформы сыграла в этом выдающуюся роль» (ГБЛ. Ф. 135.1. Оп. 19. Ед. хр. 1161. Л. 5–6).
Кажется, ему пришлось стенографировать процесс нечаевцев… Об этом Мышкин вспоминал: «Иметь в это время в качестве правительственного стенографа два билета на вход в суд, как я имел, читать подлинное дело, быть единственным стенографом, допущенным на заседание, и в то же время сознавать, что я принадлежу к лагерю, враждебному правительству, — нужно было побывать в моей шкуре, чтобы понять то приятное ощущение, которое я испытывал тогда» (См.: Антонов В. С, Ладыженский А. М. Шлиссельбуржцы об Ипполите Мышкине. Прометей. Т. 3. М., 1967. С. 252).
…в лице Ларисы Тимофеевны Зарудневой. — Выдержки из писем Л. Т. Зарудневой к Короленко опубликованы Н. Митрофановым. См.: Науч. зап. Полтавского государственного литературно-мемориального музея В. Г. Короленко. Вып. 1. Полтава, 1961. С. 92.
…выдающегося повстанца Огрызко (в то время уже отпущенного). — Ю. Огрызко (1827–1890), издатель польской газеты «Слово» в Петербурге, был близок к кружку Чернышевского. В 1863 г. Огрызко являлся уполномоченным польского повстанческого Национального правительства в Петербурге. В 1864 г. арестован, приговорен к смертной казни, замененной двадцатилетней каторгой.
…освобождение Чернышевского стало одной из очередных задач русских революционных партий. — Подробно об этом см.: Итенберг Б. С. Восемь попыток освобождения Н. Г. Чернышевского // Вопросы истории. 1978. № 7.
…Герман Лопатин… в этом же намерении подозревался и Грибоедов… — Г. А. Лопатин, отвечая на вопросы Короленко о Мышкине, писал: «…ездили в Иркутск Грибоедов и Клеменц, чтобы узнать для меня фамилию жившего в Вилюйске при Чернышевском жандарма и знает ли он меня в лицо (вначале при нем держали только таких моих знакомцев), а также добыть подпись нового генерал-губернатора и нового начальника Иркутского жандармского управления». Письма Короленко к Лопатину опубликовал О. А. Сайкин (Сов. архивы. 1972. № 3). Вошли в книгу материалов о Лопатине «Мятежная жизнь», составленную Л. Харченко и А. Винклер (Ставрополь, 1975).
