Михаил Лермонтов - Том 6. Проза, письма
Печатается по автографу — ГПБ, Собр. рукописей М. Ю. Лермонтова, № 26, 2 л. Почтовый лист перевернут, и текст написан в обратном порядке, начиная с 4-й страницы. На 1-й странице рукой Лермонтова: «à monsieur monsieur Opotchinine» и карандашная помета К. Ф. Опочинина (?): «1840 апреля 3».
Впервые опубликовано в Соч. под ред. Ефремова (т. 1, 1887, стр. 475).
Перевод
О, милый и любезный Опочинин! И вчера вечером, когда я возвратился от вас, мне сообщили со всеми возможными предосторожностями роковую новость. И сейчас в то время, когда вы будете читать эту записку, меня не будет · · · (переверните) в Петербурге. Ибо я несу караул. И вот (стиль библейский и простодушный), поверьте моим искренним сожалениям, что я не мог вас навестить.
И весь ваш Лермонтов.
На автографе письма дата, проставленная, вероятно, рукой Опочинина: «1840, апрель 3». Однако эта дата не согласуется с текстом записки: 3 апреля 1840 года Лермонтов находился под арестом за дуэль с Э. де Барантом, ни в какой караул идти не мог, не мог и выехать из Петербурга. Если записка действительно относится к 1840 году, то, во всяком случае, ко времени до 10–11 марта, когда Лермонтов еще не был арестован.
Стр. 450, строка 22. Опочинин Константин Федорович (1808–1848) — штаб-ротмистр лейб-гвардии Конного полка, флигель-адъютант.
Повод, по которому написана записка, не известен. П. А. Висковатов высказывал предположение, что эта записка — только шутка, «писанная поэтом во время служения его в лейб-гусарах». Он часто проводил время в Петербурге, где охотно играл с Опочининым в шахматы. Слова «Car je monté la garde» (ибо я несу караул) относятся к служебным обязанностям Михаила Юрьевича, призывавшим его в Царское Село, в полк (Соч. под ред. Висковатова, т. 6, 1891, стр. 425).
37. Н. Ф. Плаутину (стр. 451)Печатается по автографу — ИРЛИ, оп. 1, № 28, 2 л.
Пометки чернилами: против слова «несправедливо» — «Лер», против подписи — «горд».
Впервые опубликовано с значительными искажениями в журнале «Век» (1862, № 3, стр. 57–58). Полностью опубликовано в Соч. под ред. Висковатова (т. 5, 1891, стр. 426–427).
Письмо содержит объяснение по поводу дуэли Лермонтова с Эрнестом де Барантом, происшедшей 18 февраля 1840 года. В кругах Министерства иностранных дел об этой дуэли стало известно около 2 марта, о чем можно судить по письму гр. М. Д. Нессельроде, от 6/18 марта 1840 года, сообщавшей сыну, что «дней пять» как стало известно о поединке Лермонтова с Барантом, «Государь сказал, что офицера <Лермонтова> будут судить» («Русск. архив», 1910, кн. 5, стр. 128; ср.: «Лит. наследство», т. 45–46, 1948, стр. 414 и 431). На этом основании письмо Лермонтова к Плаутину следует датировать началом марта.
Стр. 451, строка 1. Плаутин Николай Федорович (1794–1866) — непосредственный начальник Лермонтова по службе, командир лейб-гвардии Гусарского полка (с 25 июля 1839 года по 11 апреля 1843 года).
Стр. 451, строки 6–7. «…обстоятельства поединка моего с господином Барантом» — конфликт Лермонтова с сыном французского посланника Эрнестом де Барантом был спровоцирован в кругах, близких к дочери Николая I Марии Николаевны, которая была раздражена эпиграммами Лермонтова на балу под новый 1840 год и стихотворением «Как часто пестрою толпою окружен» (см. настоящее издание, т. II, стр. 136). По свидетельству А. П. Шан-Гирея, дуэль была следствием увлечения Лермонтова княгиней М. А. Щербатовой, рожденной Штерич, которой поэт посвятил стихотворение «На светские цепи» (см. настоящее издание, т. II, стр. 142 и 345), и соперничества с Барантом (см. «Русск. обозрение», 1890, т. 8, стр. 748). В позднейших исследованиях установлено, что какую-то роль в возникновении этого конфликта сыграли и интриги жены русского консула в Гамбурге Терезы фон Бахерахт (подробнее см. статью: Э. Герштейн. Дуэль Лермонтова с Барантом. «Лит. наследство», т. 45–46, 1948, стр. 389–432). О том, что вопрос национальной чести был одной из причин ссоры Лермонтова с Барантом, свидетельствует и данное письмо Лермонтова к Плаутину. В письме А. И. Тургенева к П. А. Вяземскому от 8 апреля 1840 года есть указание на то, что в столкновении между Лермонтовым и Барантом известное значение имели и стихи на смерть Пушкина (см. примеч. к письму № 35, стр. 743).
Стр. 451, строка 8. «…на бале у графини Лаваль» — ссора Лермонтова с де Барантом произошла 16 февраля 1840 года в доме действительного камергера и церемониймейстера графа Ивана Степановича Лаваль (1761–1846), французского эмигранта, женатого на младшей дочери статс-секретаря Козицкого Александре Григорьевне. О ней имеется заметка Лермонтова: «Лаваль именины» (см. настоящий том, стр. 388, <12>).
Стр. 451, строки 19–20. «Его секундантом был француз, которого имени я не помню» — секундантом Лермонтова был Алексей Аркадьевич Столыпин (Монго), секундантом Баранта был граф Рауль д'Англес. Лермонтов, конечно, хорошо знал имя секунданта своего противника, но в письме к Плаутину сознательно уклонился от выдачи секундантов, как не упомянул и истинной причины дуэли.
Стр. 451, строки 28–29. «…подробный отчет всего случившегося» — историю судебного дела по дуэли Лермонтова с Барантом см. в Соч. изд. Висковатова, т. 6, 1891, стр. 317–338. (Ср. «Летопись жизни и творчества М. Ю. Лермонтова», настоящий том, стр. 836 и след.).
38. С. А. Соболевскому (стр. 452)Печатается по автографу — ЦГАЛИ, ф. 450, № 8, 2 л.
Впервые (в русском переводе) опубликовано во вступительной статье А. К. Виноградова к «Герою нашего времени», изданному в серии «Истории молодого человека XIX столетия» (М., 1932, стр. 19).
Перевод
Я очень огорчен, дорогой Соболевский, что не могу сегодня воспользоваться вашим приглашением, обществом и ростбифом; надеюсь, что вы простите мне мою измену в связи с моим теперешним положением, которое от меня никак не зависит.
Весь ваш
Лермонтов.
Слова Лермонтова о его «теперешнем положении» надо, повидимому, понимать как сообщение о том, что он находится под арестом. В 1837 году, когда Лермонтов был арестован за стихи на смерть Пушкина, С. А. Соболевский находился за границей. Отсюда следует, что записка относится к 1840 году и написана в марте, в один из первых дней после ареста Лермонтова за дуэль с Барантом (см. ниже примечание к письму № 39).
Стр. 452, строка 1. Соболевский Сергей Александрович (1803–1870) — внебрачный сын А. И. Самойлова, один из ближайших друзей Пушкина, известный русский библиофил и библиограф. В июне 1837 года Соболевский вернулся в Россию после второго заграничного путешествия и, поселившись в Петербурге, основал бумагопрядильную фабрику. Библиотека Соболевского пользовалась большой известностью, и Соболевский охотно снабжал книгами своих друзей.
39. С. А. Соболевскому (стр. 452)Печатается по автографу — ЦГАЛИ, ф. 450, № 7, 1 л.
Впервые опубликовано в книге: А. К. Виноградов. Мериме в письмах к Соболевскому. М., 1928, стр. 72–73.
Арестованный 10 или 11 марта 1840 года по делу о поединке с Барантом, Лермонтов был заключен в Петербургском Ордонанс-гаузе. 17 марта его перевели на Арсенальную гауптвахту: в конце месяца он снова был препровожден в Ордонанс-гауз, но помещен уже не в комнате караульного офицера, где находился прежде, а в особой комнате, устроенной для подсудимых офицеров. Здесь Лермонтова навестил в апреле В. Г. Белинский. 20 апреля Лермонтов был освобожден из-под ареста. Поэтому его слова «Я в Ордонанс-гаузе на верху, в особенной квартире» дают основание отнести записку к концу марта — середине апреля 1840 года.
В своей записке Лермонтов просит прислать ему третье издание двухтомного романа французского писателя Альфонса Kappa (1808–1890) «Sous les tilleuls» («Под липами»).
40. А. И. Философову (стр. 452)Печатается по автографу — ЦГИАЛ, ф. 1075, оп. 1620–1914, № 1181, 1 л. В верху письма помета: «1838». На обороте рукой Лермонтова: «Его превосходительству милостивому государю Алексею Илларионовичу Философову».
Впервые опубликовано А. Н. Михайловой в «Лит. наследстве» (т. 45–46, 1948, стр. 30–31) с воспроизведением автографа.
Перевод
Дорогой дядя, осмеливаюсь умолять вас ходатайствовать обо мне в деле, которое вы один можете устроить, и я уверен, что вы не откажете мне в вашем покровительстве. Бабушка опасно больна, настолько, что не смогла даже написать мне об этом; слуга пришел за мною, думая, что я уже освобожден. Я просил у коменданта всего несколько часов, чтобы навестить ее, писал генералу, но так как это зависит от его высочества, они ничего не могли сделать.
Пожалейте если не меня, то бабушку, и добейтесь для меня одного дня, ибо время не терпит.
Мне нет нужды говорить вам о моей признательности и моем горе, так как ваше сердце вполне поймет меня.
