Борис Зайцев - Том 2. Улица св. Николая
«Сиятельная Венеция! Город давнего великолепия, слав отшумевших, вкушенных наслаждений, сыгранных торжеств. Светлым маревом ты вознесся над тиарами дожей, над парчей, жемчугами, пышностью Вероиеза и величием Тициана.
Золотой мед с золотистых цветов собирали художники Венеции. Только и знали: негу глаза, переливы шелков, блеск камней, теплоту тела светлого, радость и пестроблестящий наряд бытия. Если и души звучали – Джорджионе, – то во мгле жаркой, златонасыщенной. И меланхолия Джорджионе вся в раме Венеции, в ее тонах, ее плывучести. Тициан непоколебим. Никакой гром не смутит его Зевесову голову, Зевесово изобилие и плодородие. Как стихийный сеятель, великан живого, он проходит в жизни и развеивает свет свой и свою улыбку, ясную и полновесную Ни смерти нет, ни драмы, ни элегии. Легендарный он старик со светлыми, прохладными в прозрачности глазами. Веронез расстилает шелка – бледно-зеленеющие, и синеющие, персиковые, жемчуговые. И лишь Тинторетто закипает. Лишь его дух бурливый не вполне вошел в золотой дым Венеции Кажется, чрезмерно умны дожи бородатые, и сенаторы его портретов < >
Кто бы ни писал Венецию, скромные, мощные, бурные, золотые, точные – никто не мог не писать празднеств ее и нарядов. В нарядах родилась Венеция, в нарядах смертный час свой встретит. Бедный, богатый ли, роскошь, простота – все здесь не любят, думается, будничного. Все живет светом, блеском; изяществом, лаской любви, песней, мгновением. <…>
Сиять, лучиться, таять в свете! Вот дыхание Венеции. Блистать – и насладиться лучезарностью».
…вторил возгласом ектений– Ектенья (греч. – усердие) – молитва – прошение, молитва – обращение к Богу с просьбой о помощи, читаемая священником или дьяконом от имени верующих.
…монашка, в черном клобуке, читала у аналоя… – Клобук – головной убор монашествующих; в православной церкви клобук имеет цилиндрическую форму со спадающей на плечи тканью. Белые клобуки носят митрополиты и патриархи. Аналой (налой) – в православном храме стол, на который во время богослужений кладутся Евангелие, крест и иконы для поклонения верующих.
Император Адриан любил одного юношу, Антиноя. – Любимец римского императора Адриана (76-138) Ангиной утонул в 130 г. в Ниле (есть версия, что это была жертвенная смерть). В честь погибшего юноши идеальной красоты римляне соорудили храм, изваяли статуи, отчеканили монеты и основали город Антинополь.
…разыгрывала Баха, Генделя. – Иоганн Себастьян Бах (1685–1750) – великий немецкий композитор и органист, непревзойденный мастер полифонии (многоголосия). Георг Фридрих Гендель (1685–1759) – немецкий композитор и органист; мастер монументальной оратории на библейские сюжеты.
…читать Стендаля– Стендаль (наст, имя Анри Бейль; 1783–1842) – французский писатель; автор знаменитых романов «Красное и черное», «Пармская обитель», «Люсьен Левей».
…выдерживала некую епитимию. – Епитимия (греч. – наказание) – церковное наказание верующих за прегрешения. Епитимия заключалась в чтении молитв, более суровом посте, отбивании поклонов перед иконой или крестом.
Ах ты мой Анатоль Франс! – Анатоль Франс (наст, имя Анатоль Франсуа Тибо; 1844–1922) – французский писатель; выдающийся стилист. М. Горький о нем писал: «Анатоль Франс для меня владыка мысли, он родил, воспитывал ее, умел эффектно одеть словом, элегантно и грациозно выводил в свет…»
…запоздалыми учениками Ронсара… – Пьер де Ронсар (1524–1585) – французский «принц поэтов», оказавший сильнейшее воздействие на развитие европейской поэзии XVI в.; вождь «Плеяды», знаменитой французской поэтической школы эпохи Возрождения.
Теофиль де Вио (1590–1626) – французский поэт; автор сборника «Сатирический Парнас», за который был приговорен к сожжению, замененному изгнанием из Франции.
…слушала изумительные мефимоны… – Мефимоны (ефимоны; от греч. – припев) – богослужения Великого повечерия, которые проводятся в дни Великого поста (Великой четыредесятницы), во время строгого воздержания перед праздником Пасхи.
…канон Андрея Критского… – Имеется в виду «Великий покаянный канон» проповедника и гимнолога Андрея Критского (ум. в 720 или ок. 726). «Великий покаянный канон», содержащий около 250 тропарей (песнопений), читается во время Великого поста.
…под душной епитрахилью… – В священническом облачении епитрахиль – широкая лента, надеваемая на шею.
…четверг Страстной недели, знаменитый день Двенадцати Евангелий… – Последняя неделя Великого поста перед Пасхой называется Страстной в память страданий и смерти Иисуса Христа. Каждый день Страстной недели именуется Великим. В Великий четверг проводятся чтения Двенадцати Евангелий.
От памятника Александру П.. – В 1898 г. в Кремле была установлена статуя Александра II (1818–1881) работы скульптора Александра Михайловича Опекушина (1838–1923), которую в 1918 г. варварски уничтожили. Опекушин также автор памятника А. С. Пушкину в Москве (1880), М. Ю. Лермонтову в Пятигорске (1889), Екатерине II в Петербурге (1873).
Белел еще Воспитательный дом… – Воспитательный дом (1764–1917) – приют для незаконнорожденных и бедняцких детей. Это здание на Москворецкой набережной, между Китайским и Устьинским пр., сооружено по проекту архитектора К. И. Бланка при участии М. Ф. Казакова. С 1938 г. здесь размешена Военная академия им. Дзержинского.
…золотели купола в Кадашах– В Кадашевской слободе Замоскворечья до наших дней сохранился памятник архитектуры XVII в. – церковь Воскресения в Кадашах.
…мечтаю о настоящей Фиваиде… – Фиванда – область вокруг древнеегипетского города Фивы в верховьях Нила, райский зеленый оазис посреди пустыни.
Призраки*
Сборник московских писателей «Ветвь». М.: Северные днн, 1917. Печ. по изд: Путники. Париж: Русская земля, 1921.
Стихотворение в прозе посвящено племяннику Зайцева Юрию Михайловичу Буйневичу (1894–1917), молодому офицеру Измайловского гвардейского полка, зверски убитому в первый день Февральской революции.
Улица св. Николая*
Сборник литературы и искусства «Шиповник» / Под ред Ф. А. Степуна. М.: Шиповник, 1922. № 1. Печ. по изд: Река времен. Нью-Йорк, 1968.
Зайцев не успел включить рассказ-поэму в гржебннское собрание сочинений 1922 г., но он издал его в следующем году в Берлине в своей книге «Улица св. Николая. Рассказы 1918–1921 годов», в которую вошли все вещи, не попавшие в собрание: «Уединение», «Белый свет», «Душа», «Новый день». В 1987 г. напечатан вместе с очерком «Похвала книге» в журнале «Огонек», № 51 (публикация Е. В. Воропаевой и А. В. Храбровицкого). Кстати, в этом же году О. Н. Михайлов опубликовал в еженедельнике «Литературная Россия» (14 авг., № 33) мемуарный очерк Зайцева «Леонид Андреев». Эти публикации – первые, открывшие российскому читателю имя Бориса Зайцева. А пора его книг в России началась только через два года, в 1989-м, когда в набор ушли сразу шесть – приметный эпизод в истории книгоиздания! – однотомников «крамольного» писателя. Назовем их: «Голубая звезда», сост. А. Д. Романенко (М: Моск. рабочий), «Голубая звезда», сост. О. Н. Михайлов (Тула); «Улица св. Николая», сост. О. К Михайлов (М.: Худож. лит.); «Осенний свет», сост. Т. Ф. Прокопов (М.: Сов. писатель); «Дальний край», сост. Т. Ф. Прокопов (М.: Современник); «Земная печаль», сост. Л. А. Иезуитова (Лениздат).
…окнаразные Эйнемов, Реттере, Филипповых… – Названы владельцы знаменитых магазинов: кондитерского на Мясницкой (Ф.-Т.-К. Эйнема), кофейного на Лубянке (Ж. Л. Ретере) и хлебобулочных изделий на Тверской (фирмы «Филиппов Иван и наследники»).
…горит Орион семизвездием… – В созвездие и пояс Ориона входят пять звезд, из них две – Ригель и Бетельгейзе – яркие и хорошо видные в средней полосе России в осенне-зимний период.
…поэт золотовласый… – Константин Дмитриевич Бальмонт (1867–1942), один из корифеев русского символизма. «Бурному литературному кипению предвоенному, – писал Зайцев о Бальмонте в книге „Далекое“, – многими чертами своими соответствовал – новизной, блеском, задором, певучестью». В начале 1900-х гг. Бальмонт и Зайцев оказались соседями по Арбату и подружились. «Мы с женой, – вспоминал Борис Константинович, – жили в Спасопесковском, вблизи Арбата, Бальмонт в Толстовском переулке, под прямым углом к нашему Спасопесковскому. Совсем близко <…> В это время бывал уже у нас запросто. Ему нравилась, видимо, шумная и веселая молодежь, толпившаяся вокруг жены моей, – нравилось, конечно, и то, что его особенно ценила женская половина (после „Будем как солнце“ появился разряд барышень и юных дам „бальмонтисток“ – разные Зиночки, Любы, Катеньки беспрестанно толклись у нас, восхищались Бальмонтом. Он, конечно, распускал паруса и блаженно плыл по ветру)» («Далекое»).
