Николай Гарин-Михайловский - Том 3. Очерки и рассказы 1888-1895
От Илюшки к младшему Пимке перейдут. Этот ровно хуже отца еще. Отец хоть не трогает никого, а от этого никому покоя нет.
Стоят бабушка Драчена, Устинья, старая от забот Фаида, стоят на перекрестке да толкуют.
— И уж такой негодный растет, — язвит Драчена, — бывало, парнишкой еще… ребятишками меж собой играют… И пойдет он и пойдет: споры заведет, крик, брань… черт ровно замешается меж ангелами: их-то озлит, расстроит… Ходит да глазищами своими черными водит… Эфиоп настоящий — в кого только уродился…
— Прабабкина-то кровь все аукается… — басит Устинья. — Из Сибири ли, из калмыков ли в те поры привез… Так крещеная по-русски калякает, а рассердится и залопочет по-своему, — злая… Бить начнет, кусается… Деверь мне, бывало… в шабрах с ними жил… рассказывает про нее…
Обрывается речь.
Думает Устинья о богатстве Асимова, об его скупости, своей бедности и шепчет:
— Скуп…
А Драчена поведет своими глазами: не идет ли где сам, да и затянет:
— О черном дне все заботится… Как бы с голоду не помереть вишь ему: снится, поди, кажду ночку — насыпала душа в житницы; ешь, веселись, — а господь взял грешную душу… привели бычка на веревочке… много съел ли? а в заботе-то о черном дне святая душа черней того черного дня стала…
Замотает головой, вздохнет, совсем разбилась:
— Пра-а…»
В одном из писем 1894 года Н. К. Михайловскому Гарин Сообщал, что в «Диком» (рассказ «Дикий человек») он «переставил немного слова» в последних четырех строках: «Прежде рассказ упирался в следователя, лицо второстепенное, а теперь трубит сам дикий, и впечатление не ослабляется таким образом…» (ИРЛИ).
Близок по теме к рассказу «Дикий человек» набросок Гарина «Злые люди» (первоначальное название — «Злой человек»), рисующий образ ростовщика, которому «сотни тысяч десятин земли за бесценок уже принадлежали… благодаря штрафам, неустойкам, всем тем суммам, которые приписывал он к закладным, которыми он закреплял свой долг…
Много говорили о нем. Говорили, что, как от укуса ядовитой змеи нет спасения, так погибал тот, кто попадал в сеть этого страшного ростовщика» (автограф хранится в ИР ЛИ).
История Иова, — Иов — легендарный праведник, терпеливо переносивший посланные ему богом тяжелые испытания.
Путешествие на Луну*
Первая публикация этого произведения не установлена.
Печатается по хранящейся в ЦГАЛИ машинописной копии с правкой автора. Датируется предположительно по близости по тематике этого очерка с очерком «В области биллионов и триллионов».
В области биллионов и триллионов*
Впервые — в газете «Русская жизнь», 1894, № 191, 20 июля.
Praetera се rise о Carthaginem delendam esse — слова Катона Старшего (234–149 гг. до н. э. — римский государственный деятель), который все свои речи в сенате заканчивал призывом к войне с Карфагеном. Карфаген — рабовладельческий город-государство в Северной Африке, господствовавший в Западном Средиземноморье. С VI века до н. э. вел упорную борьбу сначала с греческими городами, а с III века до н. э. — с Римом. В результате трех Пунических войн, в 146 году до н. э., Карфаген был разрушен римлянами. Выражение стало нарицательным, как призыв к упорной борьбе с какими-либо препятствиями.
Карандашом с натуры. По Западной Сибири*
Впервые — в газете «Русская жизнь», 1894, № 209, 8 августа; № 217, 17 августа; № 221, 21 августа; № 230, 30 августа.
Очерки написаны на материале наблюдений автора во время его работы по изысканию Сибирской железной дороги.
В одном из писем 1891 года (относящихся к началу изысканий) Гарин писал жене о своих сибирских впечатлениях:
«Скучно… Живут люди как свиньи. Ни им ни до кого, ни другим до них никакого дела. Все дала природа: и лес, и вода, и пожни, и поля, которые можно и удобрять и орошать, — извлекать столько, что с избытком хватило бы на 10 таких деревень для разумной сносной жизни…» И в другом письме: «хозяин этой жизни — нужда, — бесконечная, суровая, беспощадная нужда, которая ведет свою жертву, не давая ему в утешение даже сознания, что он жертва».
В первом из этих писем (на 29 листах) Гарин рисует картины крестьянской нужды, говорит о безысходной тоске и отчаянии крестьян, об их полном разочаровании в давно ожидаемой «воле» и о равнодушии к ним «общества»; приводя свой разговор с одним запившим с горя крестьянином, он пишет:
«Каждое движение его пьяной руки было полно такого красноречивого отчаяния, что мое сердце замирало от тоски, да что толку с этого?!
Так же как и этот пьяный мужик, только и выразишь свою тоску его же восклицанием: „Эх, эх, эх!“
Кому надо? Кто станет слушать? Кто этого не знает?» (ИРЛИ).
«Невежество сплошное, кулачество в страшном ходу, и сила их в невозможной эксплуатации разных народностей, — писал Гарин в другом письме. — Остяк, буряты и все остальные — споены, развращены своими эксплуататорами до последнего. Приисковое дело стоит на невозможной эксплуатации рабочего, пушной промысел на спаиванье и все в таком роде» (письмо от 19 июля 1891 года. ИРЛИ).
Очерки были прекращены печатанием до их окончания. В конце текста в № 230 стояло: «Продолжение следует», однако ни в последующих номерах этого года, ни в 1895 году продолжение напечатано не было, и писатель прекратил сотрудничество в этой газете.
Из переписки Гарина с Иванчиным-Писаревым видно, что прекращение печатания очерков в «Русской жизни» и уход Гарина из числа ее сотрудников были вызваны тем, что новая редакция газеты не поддержала его позиции в вопросе о строительстве дешевых железных дорог, а разделяла точку зрения военного инженера П. Петерсона, опубликовавшего в реакционной газете «Гражданин» статью, содержащую резкие нападки на Гарина. Гарин ответил на статью Петерсона «Письмом в редакцию» («Русское богатство», 1894, № 10), явившимся, по его словам, в то же время и «вежливым заявлением… об отказе сотрудничать в „Русской жизни“».
С некоторыми сокращениями и стилистической правкой очерки перепечатаны в газете «Самарский вестник», 1896, № 274, 29 декабря; 1897, № 4, 5 января; № 16, 21 января, — с подстрочным примечанием (в № 274): «Первые три главы очерков „Карандашом с натуры“ печатались в газете „Русская жизнь“. Дальнейшие главы в печати появляются впервые». В каждом номере в конце текста стояло: «Продолжение следует», перед текстом — «Продолжение».
В № 55 той же газеты, от 9 марта, под тем же названием «Карандашом с натуры», без подзаголовка, опубликован ещё один очерк (начинающийся словами «Село Конево»); хотя очерк этот напечатан без порядкового номера главы (и обозначения в на-чале текста «Продолжение»), возможно, он и является следующей, новой главой; в конце текста стояло: «Продолжение будет».
На 61-м номере «Самарский вестник» был приостановлен цензурой на четыре месяца; после перерыва газета начала выходить уже при измененном составе редакции.
В посмертном собрании сочинений (в издании Маркса, т. 7, П. 1916) первые три главы датированы 1894 годом и представляют собой перепечатку текста «Русской жизни». Последний очерк, датированный в этом/ издании 1897 годом, напечатан под другим названием («По земле Сибири. Карандашом с натуры»), как самостоятельное произведение; это дает основание предполагать, что очерк имел при жизни Гарина и другую, не выявленную до настоящего времени, возможно не связанную с циклом, публикацию (ср. прим. к «Немальцеву», «Переправе через Волгу» и др.).
В настоящем томе три очерка «Карандашом с натуры» печатаются по тексту «Самарского вестника», сверенному с предшествующей публикацией.
В связи с тем, что публикация этих очерков в «Самарском вестнике» была выявлена уже в процессе работы над томом, а также вследствие отсутствия полной уверенности в том, что не было последующих публикаций последнего очерка, — он дан в конце тома, в разделе «Приложение».
…демидовские заводы… — Братья Демидовы — уральские горнопромышленники. Жесточайшая эксплуатация на демидовских заводах неоднократно приводила к восстаниям.
…при Муравьеве в отставку вышел. — По-видимому, имеется в виду Н. Н. Муравьев-Амурский (1809–1881), в 1847–1861 годах генерал-губернатор Восточной Сибири.
…с дантовской надписью… — Имеется в виду надпись над воротами в ад в «Божественной комедии» Данте («Ад», песнь третья).
Кабинетская [земля]… — Кабинетскими землями в царской России назывались земли, составлявшие собственность лиц царской семьи и находившиеся в ведении «Кабинета его величества».
Государственные крестьяне — особый разряд крестьянства XVIII и первой половины XIX века; заселяли земли, принадлежавшие казне. Положение государственных крестьян было легче, чем помещичьих крепостных: закон разрешал им переходить в другие сословия, менять место жительства и др.
