Владимир Короленко - Слепой музыкант (сборник)
– Немудрено, что он производит такое потрясающее впечатление, – говорил в толпе какой-то зоил своему соседу. – У него замечательно драматическая наружность.
Действительно, и это бледное лицо с выражением вдумчивого внимания, и неподвижные глаза, и вся его фигура предрасполагали к чему-то особенному, непривычному.
Южно-русская публика вообще любит и ценит свои родные мелодии, но здесь даже разношерстная «контрактовая» толпа была сразу захвачена глубокой искренностью выражения. Живое чувство родной природы, чуткая оригинальная связь с непосредственными источниками народной мелодии сказывались в импровизации, которая лилась из-под рук слепого музыканта. Богатая красками, гибкая и певучая, она бежала звонкою струею, то поднимаясь торжественным гимном, то разливаясь задушевным грустным напевом. Казалось по временам: то буря гулко гремит в небесах, раскатываясь в бесконечном просторе, то лишь степной ветер звенит в траве, на кургане, навевая смутные грезы о минувшем.
Когда он смолк, гром рукоплесканий охваченной восторгом толпы наполнил громадную залу. Слепой сидел с опущенною головой, удивленно прислушиваясь к этому грохоту. Но вот он опять поднял руки и ударил по клавишам. Многолюдная зала мгновенно притихла.
В эту минуту вошел Максим. Он внимательно оглядел эту толпу, охваченную одним чувством, направившую на слепого жадные, горящие взгляды.
Старик слушал и ждал. Он больше, чем кто-нибудь другой в этой толпе, понимал живую драму этих звуков. Ему казалось, что эта могучая импровизация, так свободно льющаяся из души музыканта, вдруг оборвется, как прежде, тревожным, болезненным вопросом, который откроет новую рану в душе его слепого питомца. Но звуки росли, крепли, полнели, становились все более и более властными, захватывали сердце объединенной и замиравшей толпы.
И чем больше прислушивался Максим, тем яснее звучал для него в игре слепого знакомый мотив.
Да, это она, шумная улица. Светлая, гремучая, полная жизни волна катится, дробясь, сверкая и рассыпаясь тысячью звуков. Она то поднимается, возрастает, то падает опять к отдаленному, но неумолчному рокоту, оставаясь все время спокойной, красиво-бесстрастной, холодной и безучастной.
И вдруг сердце Максима упало. Из-под рук музыканта опять, как и некогда, вырвался стон.
Вырвался, прозвенел и замер. И опять живой рокот, все ярче и сильнее, сверкающий и подвижный, счастливый и светлый.
Это уже не одни стоны личного горя, не одно слепое страдание. На глазах старика появились слезы. Слезы были и на глазах его соседей.
«Он прозрел, да, это правда, – он прозрел», – думал Максим.
Среди яркой и оживленной мелодии, счастливой и свободной, как степной ветер, и как он, беззаботной среди пестрого и широкого гула жизни, среди то грустного, то величавого напева народной песни все чаще, все настойчивее и сильнее прорывалась какая-то за душу хватающая нота.
«Так, так, мой мальчик, – мысленно ободрял Максим, – настигай их среди веселья и счастья…»
Через минуту над заколдованной толпой в огромной зале, властная и захватывающая, стояла уже одна только песня слепых…
– Подайте слiпеньким… р-ради Христа.
Но это уже была не просьба о милостыне и не жалкий вопль, заглушаемый шумом улицы. В ней было все то, что было и прежде, когда под ее влиянием лицо Петра искажалось и он бежал от фортепиано, не в силах бороться с ее разъедающей болью. Теперь он одолел ее в своей душе и побеждал души этой толпы глубиной и ужасом жизненной правды… Это была тьма на фоне яркого света, напоминание о горе среди полноты счастливой жизни…
Казалось, будто удар разразился над толпою, и каждое сердце дрожало, как будто он касался его своими быстро бегающими руками. Он давно уже смолк, но толпа хранила гробовое молчание.
Максим опустил голову и думал:
«Да, он прозрел… На место слепого и неутолимого эгоистического страдания он носит в душе ощущение жизни, он чувствует и людское горе, и людскую радость, он прозрел и сумеет напомнить счастливым о несчастных…»
И старый солдат все ниже опускал голову. Вот и он сделал свое дело, и он недаром прожил на свете, ему говорили об этом полные силы властные звуки, стоявшие в зале, царившие над толпой……………………………. ……………………………………………………………………………….
Так дебютировал слепой музыкант.
...1887–1898
Примечания
1
Дружками называют в Сибири ямщиков, «гоняющих» по вольному найму. (Примеч. В. Г. Короленко.)
2
Шпанкой на арестантском жаргоне зовут серую арестантскую массу. (Примеч. В. Г. Короленко.)
3
Фарт по-сибирски – удача, дело, обещающее выгоду. (Примеч. В. Г. Короленко.)
4
Торбаса – мягкие оленьи сапоги мехом наружу.
5
Аласа – прогалина, лужайка в лесу.
6
Руга – содержание попу от прихожан, выплачиваемое деньгами и продуктами.
7
Тойон – господин, хозяин, начальник. (Примеч. В. Г. Короленко.)
8
Падь – ущелье, овраг между горами; сопка – остроконечная гора. (Примеч. В. Г. Короленко.)
9
Догор – друг, приятель. (Примеч. В. Г. Короленко.)
10
Якутская область в административном отношении разделяется на округи, соответствующие нашим уездам. Округ, в свою очередь, разделяется на улусы, а улусы подразделяются на наслеги. Если улус приравнять к русской волости, то наслег будет соответствовать отдельному обществу в среде волости. Деление это имеет характер отчасти родовой, отчасти административный. (Примеч. В. Г. Короленко.)
11
Учур – река, приток Алдана, впадающего в Лену. (Примеч. В. Г. Короленко.)
12
«Сделать крышку» – на арестантском жаргоне значит убить кого-либо в среде самой тюрьмы. При этом обыкновенно на голову жертвы накидывается халат с целью заглушить ее крики. Это и есть крышка. (Примеч. В. Г. Короленко.)
13
Презрительная кличка от слова «шпанка». (Примеч. В. Г. Коро ленко.)
14
Кобылой называют скамью особого вида, к которой привязывают наказываемого плетьми. (Примеч. В. Г. Короленко.)
15
Порт Дуэ , на западном берегу Сахалина. (Примеч. В. Г. Короленко.)
16
Вольную команду составляют каторжники, отбывшие положенный срок испытания. Они живут не в тюрьме, а на вольных квартирах, хотя все же и они лично, и их труд подвергаются известному контролю и обусловлены известными правилами. (Примеч. В. Г. Короленко.)
17
Торговля водкой на приисках и вблизи приисков строго воспрещена, и потому в таежных приисках Ленской системы развился особый промысел – спиртоносов, доставляющих на прииски спирт в обмен на золото. Промысел чрезвычайно опасный, так как в наказание за это полагаются каторжные работы и, кроме того, дикая природа сама по себе представляет много трудностей. Множество спиртоносов гибнет в тайге от лишений и казачьих пуль, а нередко и под ножами своей же братии из других партий. Зато промысел этот выгоднее приисковой работы. (Примеч. В. Г. Короленко).
18
От слова падь – долина. (Примеч. В. Г. Короленко.)
19
«Милосердная» – арестантская песня с чрезвычайно унылым напевом. «Партионные» и бродяги запевают ее, проходя по улицам деревень и выпрашивая подаяния. (Примеч. В. Г. Короленко.)
20
Красноярками называют фальшивые «бумажки». (Примеч. В. Г. Короленко.)
21
Ат-Даван – станция на Лене, около трехсот верст выше Якутска. (Примеч. В. Г. Короленко.)
22
Пшеничка – золотой песок. «Торговать пшеничкой» – скупать тайным образом подъемное золото у приисковых рабочих.
23
Славнейший (лат.) .
24
Nee plus ultra – до последней степени (лат.) .
25
«Отцы сенаторы!» (Ред.)
26
Филин.
27
Я есмь Тыбурций. (Ред.)
28
Друг. (Ред.)
29
Под условием. (Ред.)
30
Господин наставник! (Ред.)
31
Краткое жизнеописание. (Ред.)
32
Хохлы носят холщовые штаны, вроде мешка, раздвоенного только внизу. Этот-то мешок и называется «мотнею».
33
Квилит – плачет, жалобно пищит.
34
«Списа» – копье.
35
«С глузду съехать» – сойти с ума.
36
Украинское слово сумный совмещает в себе понятия, передаваемые по-русски словами: грустный и задумчивый.
37
Каганец – черепок, в который наливают сало и кладут светильню.
38
В этом издании были сделаны значительные дополнения.
39
«Контракты» – местное название некогда славной киевской ярмарки.
40
В Малороссии и Польше для аистов ставят высокие столбы и надевают на них старые колеса, на которых птица завивает гнездо.
