Григорий Рейнгольд - Один день Григория Борисовича
Ра-асцвета-али яблони и гру-уши, По-оплыли-и туманы над реко-ой...
Понятно, Николай Александрович, учитель пения, урок проводит. Его голос громче всех слышен, а класс подпевает, кто как может. Было бы время, так постоял и послушал бы, хорошо Николай Александрович поёт, да в учительскую торопиться надо.
К сожалению, учительская оказалась не пустой. Учительница русского языка Лариса Григорьевна сидела с тетрадями. Учительница математики Дарья Петровна занималась с ученицей то ли седьмого, то ли восьмого класса. Может это дополнительное занятие с отстающими (их учителя должны проводить обязательно), а может и репетиторство. Один стол свободен. И на том спасибо. Григорий Борисович расположился на нём поскорей, пока он свободен. Пожалев, что прямо сейчас перекусить не удастся, хотя было бы очень кстати. Неудобно как-то при ученице, достал тетради для контрольных работ. На поверхности оказались тетради девятого "Б", с них и решил начать. И начал уже было, да решил, пока ещё идёт шестой урок в уборную зайти. Вот ещё проблема, опять ГУЛаг на ум приходит. Могут же у нас из любого пустяка неприятность сделать, унижение для человека. Во всех школах, по крайней мере где Григорию Борисовичу бывать доводилось, есть уборная специально для учителей. Об этом деле и говорить как-то неудобно, не принято в культурном обществе. Но учителя разве не живые люди, тем более, что школа здоровье сильно подрывает? В их школе, вроде и есть отхожее место учительское, но почти всегда на ремонте. А когда не на ремонте, то закрыто на замок. А ключ у вахтера. Это надо идти на вахту и у старушки-вахтерши громко, она слышит плохо, этот самый злополучный ключ просить. Да в журнале за него расписываться. А вокруг всегда народу много, детей в том числе. Получается, это надо всей школе докладывать куда и зачем ты идёшь! Чем не тюрьма? Как ещё сильнее можно унизить человеческое достоинство учителя? Григорий Борисович за этим ключом никогда почти не ходит, неприятно это, уж лучше потерпеть или в ученический туалет зайти. А это лучше всего не на перемене, а во время урока, когда учеников там нет. Неловко как-то при учениках. Вот жизнь, чёрт возьми! Он уже дверь открыл, но увидел, что там уборка идёт, только началась, и не останавливаясь развернулся и пошёл обратно как ни в чём не бывало. Уборка ещё минут десять займет, у двери туалета ждать неудобно. На часы посмотрел:
12 часов 14 минут.
В учительскую вернулся, тетради проверяет с контрольными. Настроение улучшилось, неплохо написали, он с середнячков начал. Одну, другую работы проверил, четвёрки поставил, третью проверил, думает: что ставить, тройку или четвёрку.
Думал-думал, решил пока погодить, с другими работами сравнить. Отложил, взялся за следующую. Слышит, как Лариса Григорьевна Дарье Петровне говорит:
- ... в этом году списки на подарки методобъединения подают...
Насторожился, подарки к новому году для учительских детей. А в прошлом году сами записывались в приёмной. Григорий Борисович на своих четверых дочек записаться должен. Года два назад подавали списки по объединениям и про него забыли, а он узнал об этом только тридцатого декабря, когда уже вечером домой идти. Тут и выяснилось, что его в списке нет и значит подарков его дочкам нет. Будь у него деньги, он бы пошёл и четыре подарка детских в магазине купил, а денег, как всегда не было. Да если бы он заранее знал, что так будет, то с получки бы отложил... В общем, досталось ему крепко в тот раз, и жена высказалась, как он, наверное, работает, что его в школе не знают, и тёща по этому вопросу прошлась:
Дочки, правда, тогда твёрдо встали за отца, но настроение новогоднее было подпорчено... Зайти узнать надо к руководителю методобъединения математиков, уточнить, есть ли он в списке, до Нового года всего три неполных недели осталось.
- Дарья Петровна, вы не в курсе, Любовь Семёновна в каких классах преподаёт, - спрашивает он.
Любовь Семёновна - руководитель м.о. математиков.
- В шестых "А" и "Б" во вторую смену и в пятых "Б" и "В" в первую.
Это надо записать, чтоб не забыть, и сегодня её обязательно разыскать. Что там с четвёртой работой? Да, кстати, сколько времени?
12 часов 28 минут.
Через семь минут с урока звонок, успеть бы в туалет до перемены. Тетрадь отложил и пошёл. Уборка там уже закончилась, но, как на грех оказалось трое учеников, класса из седьмого. Похоже, курили, по запаху судя, но с сигаретой не попался никто. Про себя Григорий Борисович обрадовался даже, что никто не попался. Он на эту троицу посмотрел строго:
- Вы курили?
- Нет, нет, - и быстрей ноги уносить.
Он вздохнул спокойно...
С этими курильщиками - морока. И мимо пройти - непедагогично, и как с этой заразой бороться, непонятно? Не только мальчишки, но и девчонки многие лет с двенадцати курят! А сам Григорий Борисович некурящий, в юности попробовал - не понравилось, да и здоровья лишнего не было никогда. С его язвой курить только: А и расходов немалых эта привычка требует, тысяч пять в день, если самые дешевые папиросы курить. Где деньги взять? Да на эти деньги можно две булки хлеба купить! Если бы у него сейчас в кармане столько денег было, он, пожалуй, хлеба бы и купил (представил сразу булку хлеба свежего, горячего ещё)! А ведь надо не только на себя тратиться. По улице идёшь, на каждом шагу "дай закурить", а не дать, если сам куришь, неудобно. А ученики многие при деньгах, импортные сигареты дорогие покупают, не все семьи бедно живут. Он как-то одного курильщика юного поймал (хорошо, что мальчишка лет двенадцати попался, не старше, так потом не знал, как от него избавится. Директора нет, завуч на уроке, хорошо, чудом попалась классная руководительница нарушителя, ей и сбагрил...
В учительскую возвращаясь у расписания остановился, когда уроки у Любови Семёновны? Так, в пятых уже уроки были, а в шестых - во вторую смену третий и четвёртый уроки в его же кабинете, хорошо. Кстати, на третьем уроке класс, где его дочка средняя учится, Аня. Звонок прозвенел на перемену, 12 часов 35 минут.
Скорей в учительскую, как бы его место не заняли. Подумал, сейчас бы перекусить, желудок своё требует, может, учительская пустая. Как бы не так, пришёл, успел вовремя, Дарья Петровна хоть и ушла, а её место уже занято, Софья Павловна, историк сидит с планами. Лариса Григорьевна Софье Павловне рассказывает:
- Наталью встретила вчера, говорит, что на той неделе уже виза готова будет, и полетит она к Джону своему в Австралию:
Наталья Николаевна это их учительница английского языка. Недавно со своим мужем развелась, за австралийского фермера замуж вышла через газету и к нему уезжает.
Об этом вся школа говорит. Кто осуждает, а кто завидует.
- И правильно делает! С наших мужиков толку нет. Не способны они семью содержать. Наталья хоть своих троих детей поднимет в Австралии: А наши пьянчужки:
- Да Иван её как раз непьющий, детей любит: Теперь запьёт, пожалуй.
- А кто ему виноват, что заработать толком не может:
Григория Борисовича заметили, замолчали сердито. Сидят, работают. Зашла математик Зинаида Тимофеевна, ищет куда приткнуться. Григорий Борисович у неё спросил:
- Вы не знаете, как у Татьяны Ивановны проверка прошла?
- Только что её видела, сидит, плачет. В пух и прах её разнесли, сказали, что так нельзя работать. Администрации указание дали её в этом месяце диффонда лишить. Чего там лишать, ей и так из него почти не достаётся! У неё седьмой разряд, она в два раза меньше уборщицы получает, а у неё ребёнок маленький, она только из декрета, из-за этого не успела в институте экзамены сдать, диплом получить. Конечно, ей ещё учиться да учиться, пока ещё настоящим учителем станет, но ведь старается человек... Да, кстати, Мария Николаевна по секрету сказала, что математиков сегодня скорей всего больше трогать не будут, пронесло!
Григорию Борисовичу опять совестно стало, будто он взял, и проверяющих, что его самого должны были проверять, на Татьяну Ивановну переадресовал. Будто это в его власти. Эх, до чего мы дошли, да если бы учителя друг за друга стояли, разве так бы мы жили и работали!.. Звонок прозвенел на седьмой урок, 12 часов 40 минут.
Григорий Борисович половину стола освободил, Зинаиде Тимофеевне говорит:
- Садитесь рядом, в тесноте да не в обиде! - в самом деле, сколько можно шкурничать.
Она рядом села, тетради свои достала, за работу принялась, хоть и неудобно так сидеть, а лучше, чем никак. Ну ладно, что там с контрольными?.. Только за работу взялся, как дверь открывается и в учительскую заходит Людмила Александровна, английского языка учительница, а с ней ребятишек человек пятнадцать.
- Товарищи, извините, - говорит она, - но у меня в кабинете ужасный холод, - Мария Николаевна велела мне здесь урок вести.
Не везёт, так не везёт! Они все свои вещи быстро сложили и учительскую освободили. Зинаида Тимофеевна в столовую обедать пошла, Лариса Григорьевна - домой, у неё три урока свободных, она рядом со школой живёт:
