Владимир Каткевич - Германская шабашка
Однажды постучали, когда заснули всерьез. Я радостно открыл дверь и вместо Олега увидел кого-то покрупнее в модной фуражонке. Он что-то сказал по-немецки, впрочем, не очень уверенно.
- Ду ю спик инглиш? - спросил Серега из спальни.
- Литтл, - ответил незнакомец.
Серега поднялся и сказал:
- Так он, наверное, сарай перепутал. Борода соседний фронцам сдает.
- Бляха-муха! - обрадовался в фуражке. - Стасиса знаешь, реставратора?
- Если тебе свалка "Незабудка" нужна, - говорю, - то там иностранцы живут.
- Он ростом с тебя, только поздоровее. Жена у него Гражинка.
- Машина не заводится, - подсказываю. - Утром толкают.
- Так это ж они и есть! - он засмеялся. - А вы откуда?
- Из Одессы.
- А я из Каунаса. Спасибо, мужики. Заходите.
И ушел к иностранцам из Каунаса.
Больше никто не стучал, а мы не звонили Олегу принципиально.
- Давай яму копать, - предложил Серега. - За пару дней отроем, здесь песок.
- А что дальше?
- Договоримся со Штайгером. По штуке на рыло, и перегоним. Штайгер честный фрайер.
- Кто перегонит? У нас же нет прав.
- Права за двести баксов в совке закажем, по телефону.
И получим с пьяным проводником.
Он приставал с идеей автозахоронения до конца недели, пока не постучал Олег.
Олег повез нас в поселок новых немцев. Клали черепицу у соседа Штайгера. К концу дня приехал с работы Штайгер. Серега отвел его в сторонку, я не мешал.
Заметил, что Штайгер улыбнулся.
- Ты видел, на чем он приехал? - спросил Серега.
- Не обратил внимания.
- На "мазде". Проблем больше нет.
- "Мерс" уже где-то под Сумами, - говорю.
- И это правильно.
Потом снова три дня бездельничали. Яма больше его не будоражила, он рассеяно глядел в окно, или листал "Блиц иллю", или готовил блинчики.
В электрофирме Тимма мы били каналы в стенах для проводки. Фирма маленькая, всего четырнадцать человек. Тимм старался загрузить нас, даже когда они не очень нуждались в нашей помощи. Как-то утром пришли, он объяснил, что прислали практикантов, и дал по десять марок за ложный вызов.
- Все-таки германцы народ не хреновый, - сказал Серега, - еще неизвестно, что лучше, одному быть среди чужих или среди своих. Меня в Бангкоке оставили с аппендицитом, а судно ушло. Я практикантом был, восемнадцать лет, языка не знаю. Тайцы выхаживали, поили заморскими соками, оранжадами. Ты можешь найти у меня шрам? - Он задрал рубашку.
- Хирургия без скальпеля? - спрашиваю.
- Нет, шрамчик есть, вот он. Меня доктор Хань в гости возил, у него мангуста по потолку бегала, очень подвижный зверек. Из морпредства так ни один гад и не приехал, билет по почте прислали. Как селедку клянчить, так все эти дипы на борт ломятся, а человек никому не нужен. Прилетел в Москву, денег ни копейки, пошел в министерство морского флота. В один кабинет сунулся, в другой, ни черта непонятно, кругом фанерные переборки, машинки стрекочут, как в "Геркулесе". И возле каждого начальничка надо ждать. Хорошо, бабуся-уборщица пожалела, сама носила бумаги на подпись. Один умник говорит: "Что ж мне с ним делать? А если мы его проведем как командированного?". Неслабо придумал, командировать меня к месту жительства. И вся возня, чтобы получить тринадцать рублей на плацкартный билет плюс суточные.
- Пять двадцать,- говорю. - Из расчета два шестьдесят в сутки. - Пять двадцать,- говорю. - Из расчета два шестьдесят в сутки.
