Иван Тургенев - Том 2. Сцены и комедии 1843-1852
Пословица, которой озаглавлена комедия, содержит помимо своего прямого смысла — иронии, направленной на преувеличение значения утонченной, элитарной культуры, — дополнительный смысл насмешки над самой формой пьесы-пословицы, которая разрушается при вторжении самой небольшой дозы подлинного, жизненного драматизма.
Уже в 1844 году Тургенев задумывался над вопросом о положительном значении и ограниченности кружковой культуры, воспитывавшей и формировавшей целые поколения молодежи: «…эпоха теорий, не условленных действительностью, а потому и не желающих применения, мечтательных и неопределенных порывов, избытка сил, которые собираются низвергнуть горы, а пока не хотят или не могут пошевельнуть соломинку, — такая эпоха необходимо повторяется в развитии каждого; но только тот из нас действительно заслуживает название человека, кто сумеет выйти из этого волшебного круга и пойти далее, вперед, к своей цели» (наст. изд., Сочинения, т. 1, с. 202). Эти мысли нашли свое отражение в рассказе «Гамлет Щигровского уезда», который писался в 1848 г. и был напечатан в начале 1849 г. В это же время Тургенев задумывает пьесу «Вечеринка», посвященную быту студентов и, очевидно, предполагавшую изображение конфликтов кружковой жизни, о которых говорит герой рассказа из «Записок охотника».
С этим замыслом имеет внутреннюю связь писавшаяся в 1848–1850 гг. и законченная 22 марта 1850 г. пьеса «Студент». Фамилия одного из главных героев этой пьесы — Беляев — совпадает с фамилией действующего лица задуманной, но не осуществленной пьесы «Вечеринка». В «Вечеринке», как и в «Дневнике лишнего человека», должны были изображаться трагические для развития самостоятельной мысли и нравственного чувства кружковые предубеждения. Очевидно, именно Беляев в этой пьесе должен был проявить самостоятельность, свободу от общего увлечения и заставить остальных студентов раскаяться в их стадных чувствах[225].
«О кружок! — восклицает герой „Гамлета Щигровского уезда“, — ты не кружок: ты заколдованный круг, в котором погиб не один порядочный человек!»
Беляев в комедии «Студент» и в ее более позднем варианте «Месяц в деревне» обнаруживает способность к критической, самостоятельной мысли, к тому, чтобы перерасти кружковые интересы «и пойти далее, вперед к своей цели».
Тонко и изящно мыслящий Ракитин, устраивающий юноше Беляеву своеобразный экзамен, вынужден признать его зрелость: «Не у многих молодых людей столько здравого смысла, сколько у вас» (наст. том, с. 322). Диалог Ракитина и Беляева составляет важный момент пьесы. Сопоставление участников этого диалога дает возможность автору охарактеризовать студента по отношению к более известному, лучше освещенному литературой типу носителя традиций дворянской культуры джентльмена, скептика.
Ракитин свой в имении Ислаевых. Он не член семьи хозяев дома, но принадлежит к их кругу и поколению. Студент Беляев — представитель нового, более молодого поколения и иной среды. Социальное противопоставление Беляева и обитателей поместья составляло основную идею пьесы. В этом плане вполне закономерно изменение названия пьесы, вынужденное, вызванное придирками цензуры, но произведенное творчески — «деревня», т. е. поместье, «дворянское гнездо» и его обитатели, с одной стороны, и студент-демократ, с другой, противопоставлены в пьесе. «Месяц в деревне» — это месяц, проведенный студентом в помещичьем доме, срок достаточный, чтобы обнаружились последствия вторжения «чуждого» элемента в замкнутую дворянскую среду. Автор дает понять, что Беляев не только бедняк, человек не дворянского происхождения и воспитания, но демократ по убеждениям. В тексте «Студента» герой мотивировал свое желание прочесть Ж. Санд в подлиннике знаменательными словами: «С ней дышать легко!» Впоследствии эту мотивировку пришлось снять по цензурным соображениям[226].
В окончательном тексте сохранились слова Беляева: «Мне душно здесь, мне хочется на воздух» (наст. том, с. 391). Это выражение, представляющее собой метафору ощущения гнета, может быть прокомментировано характеристикой феодальной Германии в статье Тургенева о переводе «Фауста» Гёте: «старое общество еще не разрушилось тогда в Германии; но в нем было уже душно и тесно; новое только начиналось» (наст. изд., Сочинения, т. 1,с. 209). Рассказы Беляева о трудовой жизни, о студенческом товариществе не похожи на признания «Гамлета Щигровского уезда». Молодой демократ увидел и оценил здоровые начала университетской среды. В «Месяце в деревне» в разговоре Беляева с Верой еще очень осторожно, но уже отчетливо начинает звучать важная для писателя тема «пропаганды», мысль о великой миссии передовых людей общества, несущих духовное освобождение. Провозвестник нового этапа развития общества Беляев — читатель и энтузиаст статей Белинского. В лице этого героя Тургенев со свойственной ему наблюдательностью и чуткостью предвосхитил появление новой в социальном и возрастном отношении генерации русской интеллигенции — поколения Чернышевского, наиболее яркому представителю которого было суждено войти в литературу одновременно с первой, искаженной публикацией «Месяца в деревне» (1855).
В комедии «Месяц в деревне» наглядно обнаруживается глубокая самобытность драматургии Тургенева и своеобразие его обращений к опыту мирового театра. Л. П. Гроссман отметил любопытный факт совпадения ряда ситуаций и сюжетных ходов «Месяца в деревне» и «Мачехи» Бальзака. Стремясь, вслед за А. Григорьевым, обосновать положение об «отзывчивости» Тургенева, его склонности подчиняться веяниям эпохи, ее теориям, «даже модам, чисто случайным поветриям»[227], Л. П. Гроссман ставит «Месяц в деревне» в прямую зависимость от нашумевшей, сыгранной в мае 1848 г. с большим успехом в Париже в Théâtre Historique драмы Бальзака «Мачеха». Ю. Г. Оксман, устанавливая ряд принципиальных отличий «Месяца в деревне» от «Мачехи», в частности, высказывает мысль о том, что изъятие из пьесы по требованию цензуры образа Ислаева, мужа Натальи Петровны, не привело к распаду пьесы Тургенева, в то время как подобная «операция» неизбежно бы лишила всякого смысла «Мачеху» Бальзака (наст. том, с. 639).
Композиционное отличие пьес объясняется коренным различием их проблематики. Если главным содержанием драмы Бальзака является изображение борьбы страстей и внутренней несостоятельности буржуазной семьи, то комедия Тургенева посвящена проблеме социально-исторических сдвигов, проявлявшихся в интеллектуальной жизни России, смене общественного, а вместе с тем и человеческого идеала, взаимоотношениям поколений.
Поэтому сопоставление Ракитина и Беляева и изображение их взаимоотношений в пьесе имеют первостепенное значение. «Встреча этих антиподов оказывает решающее влияние на течение действия и определяет своеобразие драматургической организации пьесы Тургенева. Замысел героя, из которого, в конечном счете, «вырос» образ Ракитина, возник в воображении Тургенева еще во время его работы над юношеской пьесой «Искушение святого Антония». Здесь он появился в песне Аннунциаты и вместе с этой песней перешел в «Две сестры», где воплотился в фигуру эстета Валерия. Это — «не опасный», «скромный друг чужой жены». Такой герой в пьесах Тургенева, в том числе и в комедии «Месяц в деревне», несет своеобразную функцию. Он парализует действие, просекает его, стремится остановить его течение. Противостоящий Ракитину Беляев — человек дела, а не рефлексии — является потенциальным носителем движения, перемен, даже когда к этому не стремится. Он — жоржзандист, юноша, свободно и открыто идущий навстречу чувству, может быть «опасен» всем, кто заинтересован в сохранении привычного семейного порядка и душевного равновесия.
То обстоятельство, что обе молодые женщины семьи влюбляются в Беляева, является свидетельством содержательности его личности и привлекательности, современности ее. Ракитин воздвигает препятствие на пути влияния Беляева, останавливает процесс развития чувств и отношений других персонажей, но это вызывает взрыв эмоций, действие принимает бурный характер и приводит к фактическому разрушению всех устоявшихся связей. Катастрофические последствия остановки действия свидетельствуют о его закономерности. Тургенев неоднократно подчеркивал, что его особенно интересовал в пьесе «Месяц в деревне» образ Натальи Петровны, что в этой героине сосредоточена психологическая задача произведения[228].
Характеры Натальи Петровны и героини «Мачехи» Бальзака Гертруды де Граншан не имеют ничего общего, психологическая задача, выраженная в них, совершенно различна. Гертруда одержима страстью и аморальна, Наталья Петровна проникнута чувством долга. Мучительная борьба прочно усвоенного ею сознания долга с внезапно подчинившим ее себе страстным увлечением составляет существо ее душевной жизни. Линия Натальи Петровны в пьесе Тургенева с большим основанием, чем с историей героини «Мачехи» Бальзака, может быть сопоставлена с сюжетами классической французской драматургии и прежде всего с «Федрой» Расина. Не исключено, что мысль испытать свои силы в «соревновании» с Расином, произведения которого он хорошо знал с детства, пришла Тургеневу в связи с успехом Рашели в роли Федры.
