Александр Шендарев - Дом для пилигримов
Очнувшись, Старик увидел, как к нему приближается санитар в грязном белом халате. Старик вскочил и бросился через кусты в парк, скрывшись за деревьями.
42.
- А у вас тут ничего, даже мило, - Любка с любопытством осматривала убежище - Бардак только...
- Тебе чего надо? - сунул руки в карман Горелый.
- Немного... Все, - Любка посмотрела на Седого.
- Ты, чума, что ты тут... - завелся Горелый.
- Ты зачем пришла? - перебил его Седой.
- Поговорить, - уже серьезно сказала Любка. Горелый посмотрел на Седого, потом на Любку и присвистнул.
- Нам погулять?
- Пойдем, - Седой пошел по лестнице наверх, Любка за ним.
- Здесь темно... - Любка схватилась за руку Седого.
- Наверху светлее, - усмехнулся Седой, и она отдернула руку.
Но и наверху было уже темно. Сгустились низкие облака. Ветер раскачивал макушки деревьев, собиралась гроза.
- Ты так и не простил меня? - вырвалось у Любки.
- Давно уж.
- Тогда почему избегаешь меня?
- Я ждал тебя там... на суде.
- Но меня заперли. Я не могла...
- Понимаю.
- Ничего ты не понимаешь! - Любка застучала кулачками по груди Седого. - Я ничего не забыла. И всегда помнила. Всегда. Даже когда у меня болел зуб. И про наш поход, и про озеро, и про дождь с муравьями... Почему же ты не приходил?
- Я приходил... - Седой обнял ее голову и прижал к груди.
Любка затихла, уткнувшись носом в шею.
- Холодный...
Седой поцеловал ее в нос.
- Значит, нюх хороший...
Любка рассмеялась.
-Пошли, - она схватила его за руку.
- Куда? - глупо улыбаясь, спросил Седой.
- Я знаю.
- Я тоже хотел бы знать.
- Это я тебя нашла. Мне и знать, - Любка топнула ногой. Седой молчал, все еще улыбаясь. - Ты не понял? Я забиваю тебя, насовсем.
- Я не могу, - Седой покачал головой.
- Что значит, не могу? Я не понимаю?
- Не могу. Не имею права.
- Это что, из-за них? Но что у тебя может быть с ними общего? Это же бандиты. А этот с обожженной физиономией... Он же настоящий урка!
- Не тебе их судить, - Седой смотрел, как тучи, сердито заворчав, крякнули, разродясь бесшумной фиолетовой молнией.
- Когда я вернулся, - Седой помолчал, - оттуда... Я... короче, попал сразу в передрягу и сюда заполз случайно. В общем, подыхать... И вот эти два пацана, они уже тут давно прятались... И они... в общем, я знаю, зачем теперь жить.
- Извини, - лицо Любки высветилось маской. - Я не права... Но я тебя прошу, пойдем со мной. Я тебя умоляю...
-Я не могу.
- Ты мне очень нужен, понимаешь... Я просто люблю тебя, как дура... Ты пойдешь? - шепотом спросила Любка.
- Нет, - голос Седого дрогнул.
- Я тебя ненавижу, Седой, - выдохнула Любка и бросилась вниз. На лестнице она оттолкнула Чекушку и бросилась вон из убежища.
43.
Седой накрыл Чекушку поплотнее, поправил тюфяк Ивану, посмотрел на бормочущего во сне Горелого и вышел в залу, захватив шинель. Ему не спалось. Он закутался в шинель и пристроился у камина. За окном тревожно шумел дождь, сверкали бесшумные молнии, выхватывая из темноты зловещие морды грифонов.
44.
... Качались мощные кроны дубов, разбухали на глазах свинцовые воды залива. Ржавый военный корабль вдруг качнулся и, развернувшись, двинулся в сторону города, выставив черные жерла пушек. Вода заливала деревья, подбираясь к дому.
Седой приподнялся, озираясь. Задрожала дверь и затрещала под мощными размеренными толчками. Вдруг изо всех щелей побежали крысы, злобно пища. Дверь хрястнула и сорвалась с петель. Хлынул внутрь пенящийся мутный поток. Седого закрутило, ударило головой о своды потолка, закрутились перед его глазами зверюшки, нарисованное на капителях, смутно ему напомнившие что-то. Седой уцепился за голову грифона и, оттолкнувшись, вынырнул в окно. За окном вода сделалась прозрачной и спокойной. Внизу он четко различал булыжную мостовую, стайка рыбешек крутилась возле работавшего телевизора в витрине магазина. Словно морские подводные птицы, кружились вокруг него книги. 3адыхаясь, Седой оттолкнулся от стены ж вынырнул на поверхность.
Наверху было тихо и темно. Он подплыл к берегу и ступил на камни. Множество мелких мохнатых существ вдруг зашевелились у него под ногами. В ужасе Седой бросился в воду и поплыл под сводами пещеры. Вдали трепетал голубой крохотный огонек. Седой поплыл к нему.
В сердцевине сводчатого грота на желтом островке играл младенец, сидя спиной к Седому. На специальной подставке горел голубой камень. Седой взобрался на островок, утопая в желтом тяжелом песке по щиколотку. Он зачерпнул его в ладонь и понял, что это - золото.
Младенец строил из кубиков башню. Седой медленно приблизился к нему. Младенец повернулся, и Седой увидел истасканное лицо Артура. Тот смотрел на Седого с любопытством и вдруг как-то нахально, словно шлюха. подмигнул. Седой закричал и проснулся...
45.
За окном шумел дождь, застыли по стенам хранители сокровищ. Седой потуже завернулся в шинель, но какой-то скребущий звук заставил его подняться.
46.
Любка шла сквозь дождь. За ней увязался молодой человек в автомобиле, но Любка не замечала его. Перед самым домом Артура она задержалась на минуту, чтобы увидеть в окне свет.
- Кто здесь? - спросил тревожно Артур, вглядываясь в темноту. Сверкнула молния, и Артур узнал Любку. - Ты? - вскричал он и отступил в сторону.
Любка вошла и встала, молча глядя на Артура. Волосы ее вымокли, по лицу бежали струи воды.
- Так и будем здесь стоять? - усмехнулась она.
Артур посторонился, взмахнув бордовыми крыльями халата. В гостиной звучал Моцарт. Любка влезла в большое кресло с ногами, не проявляя никакого интереса к Артуру.
- Моцарт? - зачем-то спросила она.
- Да, - напрягаясь, ответил Артур.
- Моцарт умер.
- Может быть, вина? - Артур явно растерялся.
Любка протянула руку, Артур подал ей фужер вина. Любка выпила залпом.
- Вино кислое. Вино кислое, и Моцарт умер.
- Моцарт жив, - возразил Артур.
- А? - Лобка словно увидела Артура впервые. Вдруг она задрожала, стуча зубами, тревожно озираясь, как зверек в клетке.
- Ты промокла, - Артур укрыл ее пледом, - Может, растереть?. .
- Потом, - нехорошо усмехнулась Любка.
- Еще вина?
- Водки! - и выпила залпом, тут же закурив сигарету. - Не ожидал? -снова усмехнулась Любка.
- Ты же знаешь...
- Вот я и пришла, - пьяно хихикнула Любка. Поднялась и, обойдя гостиную, внимательно рассмотрела ампирную с позолотой мебель, старинное оружие, развешенное по стенам на узорных восточных коврах, картины в золоченых рамах, статуэтки, старинные книги в шкафах, фарфор, белый рояль в глубине. На полу валялись уже запылившиеся карточки. Любка подняла одну из фотографий, где она прижималась щекой к Артуру.
- Ой, какой хорошенький, - рассмеялась Любка и снова нахмурилась. - А ведь тогда, в детстве, я была влюблена в тебя по уши. Ты был такой... романтический... - она снова рассмеялась и потянулась, хрустнув плечиками. Ду-ура...
Она подошла к роялю и, как заправский тапер, держа во рту сигарету, сбацала виртуозный рэгтайм.
- Ты прекрасно играешь.
- В свое время предки цепями приковывали, - Любка прошлась по комнате, трогая пальцами статуэтки, и, не глядя на Артура, неожиданно закричала.
- Выпей водки? Трясешься, аж противно.
Артур выпил послушно и предложил Любке вина.
- Вино кислое! - Любка открыла наугад ящик бюро и вытащила изящный браунинг со змейкой на ручке. - Ого... Поиграем?
- Во что? - нерешительно усмехнулся Артур.
- В кошки-мышки... - Любка вдруг хищно посмотрела на Артура и тщательно в него прицелилась.
Артур вытер пот со лба.
- Это игрушка... Пугач.
-Единственная стоящая вещь... И та фальшивка, - Любка бросила пистолет в ящик.
- Мне не очень понятно твое возмущение, - Артур развел руками-крыльями, муаровый тусклый узор на ткани халата заиграл новым цветом.
- Это от того. что вино кислое, - Любка хихикнула. - А ты похож на бабочку... Есть такая бабочка - махаон. - Любка поискала глазами. Надела ему на голову корзинку, воткнув в нее два павлиньих пера. - Вот так... Летай!
Артур молчал.
- Ну, что же ты? - Любка налила ему и себе водки. Они выпили. - Так лучше... - Любка уселась в кресле. - Ну же, пошел!
Артур "полетел", как большая бордовая бабочка, взмахивая крыльями и вздрагивая павлиньими усиками. Он "летал" долго, пока не заметил, что Любка не смотрит на него. Артур замер. Сигарета в пальцах Любки догорела и обожгла ее.
- Черт! - она, наконец, увидела Артура. Поднялась и сдернула с головы корзинку. - Ну, какая ты бабочка! Ты же паук... Все к себе, все к себе... Дом - чаша! - она пошевелила в воздухе пальцами. - Де-нежки. Тут даже воздух медяками пахнет. Дешевыми потными медяками... Ты и меня хочешь... приобщить к коллекции. Но ведь всего не купить. Все равно всего не купить... Какое же ты все-таки дерьмо! Гораздо хуже моего партийного папочки, которому ты так верно служил! - Она снова рассмеялась, грозя пьяно пальчиком, и вдруг добавила зло, не глядя нас Артура, - Ну, тем и лучше! - губы Артура скривились. - Ладно, не плачь. Где здесь у тебя кровать? - Артур посмотрел недоумевающе. - Что ты идиота корчишь? - Любка усмехнулась и сдернула с себя платье.
