Кани Джеронимо - Beauty
Глава 12
Когда я вышел из института первое, что мне бросилось в глаза - это роскошный, черный "BMW". Передняя дверь справа была открыта, а на сиденье сидел Антон. Сидел и курил. Увидев меня, он махнул рукой, чтобы я подошел. Когда я приблизился, он широко улыбнулся. Из машины вышел водитель. Здоровый, коротко стриженый парень в спортивном костюме. Так ходят только в спальных районах. В каких-нибудь Шабанах.
- Знакомьтесь. Сергей - это Тимур. Тимур - это Сергей, - представил нас Антон.
Мы молча пожали друг другу руки.
- Нравиться тачка? - продолжал свой треп Антон. - Чуваку бабки были срочно нужны, так он и продал ее, - он постучал ладонью по крыше машины. За четыре косаря. Пожалел я его просто. Можно было меньше дать. Но моя доброта победила.
- Лживая добродетель...
- Чего? Что ты имеешь в виду?
- Доброту свою засунь себе в задницу. Она тут не причем. Правильней сказать - ее тут просто нет. Нет, и не было. И я сомневаюсь, что она когда-нибудь у тебя появиться. Ты всего лишь воспользовался положением другого человека. И я тебя не осуждаю. Мало, кто поступил бы иначе. Вот только не надо мне тут разглагольствовать про доброту. Гуманист...
Видно было, что Антону не очень понравилось все, что я ему наговорил. Не знаю, думал ли он иначе. Или наркотики совсем сожгли его мозги, что он просто не мог сообразить, что ответить, но он сказал:
- Поехали, покатаемся что ли?
Я молча открыл дверцу автомобиля, сел на заднее сиденье, достал сигареты...
- Только в машине не курить! Один долбак мне в старой тачке потолок пропалил. Так что теперь я не разрешаю курить в машине. Без обид?
- Ладно, - я убрал сигареты в карман.
Антон забрался в машину, на сиденье рядом с водителем. Сначала мы проехались по дворам. Унылые пятиэтажки с пустыми глазницами вместо окон. Умирающие старики, смотрящие на мир уставшими глазами. Перепачканные малыши, сидящие в песочнице. Их родителям нет до них дела. Они сидят дома в грязи, давно потеряв место на заводе и уважение к себе. Бутылка их поймет. А дети? С детьми ничего не станет. Пусть с детства привыкают, что детства у таких, как они - нет.
Я как-то не заметил, как мы перестали петлять по дворам, выехали на улицу и поехали в сторону Шабанов. Там свернули на заправку.
- У тебя деньги есть? - Сергей обратился к Антону. - Заправиться надо.
Антон "выдал" нужную сумму. Заправившись, Сергей вывел машину на Партизанский проспект, и мы быстро стали удаляться от Шабанов.
Надо сказать, Сергей уверенно держал машину. Казалось, что они созданы друг для друга. Идеальная пара. И все-таки что-то было не так. Что-то не давало мне расслабиться. Как будто, кто-то шептал мне в ухо: "Ты в опасности. Ты в опасности!" По мере приближения к центру, машин на дороге становилось больше, а скорость нашей росла прямо пропорционально их появлению. Я даже не заметил, что в салоне воцарилась полная тишина.
Мы пронеслись через перекресток на красный свет. Я тупо уставился в затылок водителя. Резкий звук клаксона справой стороны от нашей машины заставил меня повернуть голову в сторону, откуда он послышался. Мы пересекали очередной перекресток, а старенький форд не доехал до нас каких-то полметра.
- Ты!!! Придурок, что творишь!!! - я заорал на Сергея.
- Блядь!!! Тормоза не работают!!! - таким же, срывающимся на крик голосом, ответил он.
- Чего? - мои глаза округлились.
- Ну, что я дебил так шутить?!
Мне действительно стало страшно. И что я первое подумал? Что я больше никогда ЕЕ не увижу. Меня волновало это больше всего. Я так люблю ее. И было страшно не столько за свою жизнь, сколько за то, что больше ее не увижу. Я очень люблю ее.
На довольно большой скорости мы доехали до какой-то дороги на Партизанском и свернули туда. Нам повезло. Там велись строительные работы, и машин не было. Только бетонные блоки вместо бордюров. Сергей переключил коробку на вторую передачу и... резко рванул руль вправо. Педаль тормоза вдавил в пол. Машину повело вокруг своей оси. Она сделал неполный оборот, и стала.
Я вышел. Выругался матом. Руки тряслись так, что я не мог попасть сигаретой в рот. Когда это мне, наконец, удалось, зажигалка отказалась зажигаться. Я швырнул ее куда-то, а следом и сигарету.
Антон достал мобильник и стал вызывать техпомощь. Через минут десять приехала большая красная машина с мигалками и подъемником. Я сидел на бетонном блоке и смотрел, как гроб на колесах, полчаса назад чуть не ставший моим последним пристанищем, ставили на платформу. Подошел Антон, сел рядом. Я посмотрел на него. Наши взгляды на мгновение встретились.
Машину погрузили. Сергей махнул нам рукой и запрыгнул в машину техпомощи. Мы с Антоном даже не пошевелились. Лишь, когда "красная" машина скрылась из виду, мы все также молча встали и пошли по направлению к метро.
Домой ехали молча. Прощались тоже молча. Только пожали друг другу руки.
Придя домой, я разделся в коридоре. Голый прошел в кухню. Достал из холодильника клубнику и взбитые сливки. Потом пошел и сел в пустую ванну. Все тело передернуло, когда я спиной прислонился к ее холодным стенкам. Посидев так пару минут, я включил воду, и она стала быстро заполнять пустое пространство между мной и стенками ванны, постепенно затапливая лабиринты моего тела. Я слышал, как звонил телефон, но мне было плевать, потому что я точно знал, что это звонит не ОНА.
Я пролежал в горячей воде около часа, поедая кроваво-красную, сладкую клубнику и холодные сливки. Когда я вышел из ванны, тут же раздался звонок телефона.
- Ну, как ты? - я услышал знакомый хриплый голос Антона.
- Нормально...
- Что делаешь?
- В игры компьютерные играю, - солгал я.
- А я водки выпил. Почти бутылку в одно рыло. А ни хуя не вставило, он замолчал, а я не стал ему мешать этим заниматься. Я слушал его нервное дыхание в трубку. Через минуту он продолжил. - Ну и пересрал я сегодня.
- Я тоже... Но водку не пил.
Глава 13
Я проснулся, почувствовав на себе чей-то взгляд. На электронных красных часах было 1:24. Он сидел на полу, перед моей кроватью, прислонившись спиной к стене. У меня не возникло вопросов "кто это?" и "как он сюда попал?". Он был в точности такой же, как когда-то его описала та девочка из школы Ангелов: седые длинные волосы, борода, пронзительно голубые глаза. Он - мой Ангел. Ни одна лампочка в комнате не горела, но я все видел. Свет исходил от него. Я не видел крыльев, но точно знал, что они есть.
Одет Ангел был старомодно. Светло-серый льняной костюм, вязанная бежевая жилетка, поверх белой рубашки в мелкую серую полоску, черный, с каким-то непонятным рисунком, галстук.
Мне запомнились его руки. Большие ладони, длинные пальцы с круглыми розовыми ногтями, смуглая кожа.
Я сел в позу Лотоса на постели.
- Привет, - сказал я, смущаясь.
- Здравствуй, Тимур - ответил Ангел.
Я не знал, что мне делать, что говорить... А что бы вы сделали на моем месте?
Ангел медленно встал, прошелся по комнате. Потом вдруг сказал:
- Страшно было сегодня?
От неожиданности я чуть не поперхнулся своей слюной.
- Откуда ты... - я не закончил свой вопрос. Конечно! Он же Ангел. Ему все известно.
- Ну, так страшно было? - он сложил руки на груди, и смотрел на меня в ожидании ответа.
- Д-да...
- Надеюсь, это послужит тебе уроком, - загадочно изрек Ангел.
- Каким... таким уроком?
- Смерть, так же прекрасна, как жизнь, но спешить никуда не надо. Она сама придет, когда настанет твое время.
- Смерть - она женщина?
Ангел широко улыбнулся.
- Представь себе. И Жизнь тоже женщина. Они сестры. Близняшки. Очень красивые. Только цвет волос у них разный. Жизнь - брюнетка, а Смерть шатенка. Но у них одинаковые голубые глаза. Вот только у Жизни они грустные.
Ангел замолчал. Он смотрел на меня, и как будто ждал следующего вопроса.
- Почему глаза у нее грустные?
Мне показалось, что Ангел обрадовался вопросу.
- Да потому, что люди не ценят того, что она им дала. Они не живут! Они существуют. Они участвуют в вечной гонке с себе подобными. Лишь бы не отстать. Лишь бы у меня не было чего-то меньше, чем у другого. Зависть, ненависть, жестокость. Зачем? Жизнь одних превращается вечное стремление заработать побольше денег. Других - в получение удовольствий. Нет чувства меры. Девушки бегут от своих юношей, если у тех не такое настроение, как им хотелось бы. Юноши бросают своих возлюбленных, стоит им лишь посмотреть на другого. Смерть мне однажды сказала: "Людей не поймешь. Когда ты не идешь они торопят тебя, а когда приходишь - начинают плакать и умолять не забирать их". Почему вы не хотите жить друг для друга?
- Я не знаю...
- Прости, - Ангел развел руками. - Меня занесло немножко. Ты ни в чем не виноват. Кроме того, что слишком торопишься умереть.
Он замолчал. Подошел к окну.
- Леон молодец. Так держать дружок. И ты Лола молодец, - Ангел потрогал листья мои цветков. Потом снова повернулся ко мне, - Лола не любит прямого солнечного света.
