Николай Погодин - Кремлевские куранты
З а б е л и н. Опять не то. Они знают Забелина, ты - отца.
М а ш а. Ты сам вспомни, на какой почве мы чуть до полного разрыва с тобой не дошли?
З а б е л и н. Опять-таки ты моего вопроса не понимаешь. Поставь рядом со мной матроса и подумай: уживусь ли я с ним? Я серьезно спрашиваю. Мне сейчас не до шуток. Матрос и я в одном колесе возможны? А? Такую комбинацию ты можешь себе представить?
М а ш а (вдруг). Могу. У меня слов нет. Я не знаю, что отдала бы, чтобы ты мне поверил.
З а б е л и н. Машка, а Россию-то... самоварную, попадью паровую... Россию они хотят побоку? Каково!
М а ш а. Так о чем же ты думаешь?.. Что ты осматриваешься? Чего тебе жалко?.. Иди... Торгуй спичками. (Передразнивает.) "Серные, довоенные... безопасные..."
З а б е л и н. Не смей надо мной издеваться!
М а ш а. Скажи, милый мой, о чем ты думаешь?
З а б е л и н. Тс... Скажу.
М а ш а. Слушаю, папа.
З а б е л и н. Я сейчас в Кремле видел гениального человека.
Занавес.
Действие четвертое
Картина первая
Огромный, во всю сцену, старинный зал. В углу у дверей метла и куча мусора, Где-то у стены рыночный стол, черное кресло и простая табуретка. На столе телефон. З а б е л и н ходит по комнате, посвистывает. Переставил табуретку к окну, секунду посидел под окном. Вскочил, взял метлу и снял из угла паутину. Бросил метлу. Опять стал ходить по комнате и посвистывать. Входит М а ш а. Она здесь впервые. Удивленно осматривается.
З а б е л и н. Сторож. Сторож, окаянная душа! Уважаемый гражданин сторож!.. Был, и след простыл. Возьму и позвоню... кому? Хотя бы самому Дзержинскому... в Чека. Прекрасно... И что же я ему скажу? Что сторож меня не признает? Глупо! Или что я изголодался по самым простейшим рабочим расчетам с логарифмической линейкой? Тоже глупо... Нет, такого положения даже я не мог себе представить. (Заметив Машу.) А! Пришла? Восхищайся, аплодируй мне. Меня назначили главой всероссийского учреждения, дали особняк, а сторож удрал, не хочет вымести мусор, оттого что ему никто не платит, и он уходит торговать барахлом.
М а ш а. Откуда такое странное кресло?
З а б е л и н. Сейчас с чердака снял. Сугубо готический стиль. Старая дрянь. В сарае стоит карета с гербом. В этом доме я сам чувствую себя экспонатом. Здесь бегают крысы, толстые и наглые, как спекулянты у Иверской. Они меня презирают.
М а ш а. Ты только не сердись.
З а б е л и н. Я не ангел и не простофиля, принимающий бытие как величайшее одолжение. Иди домой, нового ничего не скажешь.
М а ш а. Хорошо, я уйду, а ты что будешь делать?
З а б е л и н. А что можно делать в этих условиях? Играть "Короля Лира", сцену безумия. Удивительная сцена.
М а ш а. Ты мне очень не нравишься.
З а б е л и н. Зато я тебя обожаю.
М а ш а. Какой ты злой!
З а б е л и н. Какая ты добрая.
М а ш а. Я ведь знаю тебя, в таком состоянии ты способен бросить, уйти, написать ужасное заявление. Трудности надо преодолевать.
З а б е л и н. Какой афоризм! Никогда не слыхал.
М а ш а (вдруг в тоне отца). Мне стыдно за тебя.
З а б е л и н. Как-с?
М а ш а. Горько, стыдно, противно! Ты дал слово...
З а б е л и н. Ну да... я дал слово...
М а ш а. И постой, постой, я тоже знаю, что сказать. Ты же был рад, что дал согласие, ты ожил у нас на глазах, к тебе вернулась твоя энергия.
З а б е л и н. Ты мне толкуешь о том, что было вчера, а я говорю о том, что происходит сегодня...
Маша порывается что-то сказать.
Не смей меня перебивать! Как ты не понимаешь, что я лопаюсь от злости оттого, что не могу немедленно, как мне было предложено Лениным, немедленно в буквальном смысле приступить к работе. Да, я дал слово и готов его сдержать... хочу, понимаешь? Мечтаю выполнить. Но я могу сделать это через людей, то есть в живом общении с живыми существами, а их вокруг меня нет... Ау! Слышишь? Эхо... и больше ничего.
В дверях появляется Р ы б а к о в, в руках держит пишущую машинку.
З а б е л и н. Смотрите, это он! Конечно же, это он!.. Позвольте, вы условились? Что же молчите? Условились? Так и отвечайте. Вы хоть поздоровайтесь, сударь. Чем обязан радости вновь видеть вас?
Р ы б а к о в. Я прислан к вам сюда работать.
З а б е л и н. Вы присланы сюда работать? Пожалуйста, садитесь, вот вам мое кресло, приказывайте.
Р ы б а к о в. Напрасно, честное слово, у вас такая ирония. Меня послали вам помогать.
З а б е л и н. А что за предмет вы принесли? Пишущая машинка?
Р ы б а к о в. По пути в одном месте взял... то есть одолжил...
З а б е л и н. Может быть, отнял?
Р ы б а к о в. Не без этого...
З а б е л и н. Ставьте ее куда-нибудь.
Р ы б а к о в. Сейчас что-нибудь придумаем. Это пока. Вы сами понимаете.
З а б е л и н. Не старая машина... Ремингтон. Позвольте, а кто же будет работать на ней?
Р ы б а к о в. Я одолжил ее вместе с машинисткой. Сейчас придет.
З а б е л и н. Маша, смотри. Вот уже становится похоже на какую-то контору... (Подумав.) Нет, ничего не похоже.
М а ш а. Мне, кажется, пора уходить.
Р ы б а к о в. Тут мусор! (Забелину.) Позвольте мне вынести мусор. Некрасиво.
З а б е л и н. Святая наивность! Кого вы думаете перехитрить?
Р ы б а к о в. Почему - перехитрить? Нельзя же запускать помещение.
З а б е л и н (строго). Молодой человек, почему же при мне вы делаете физиономии, что не видите друг друга, и скрываетесь от меня, как воры?
М а ш а. Неправда. Я тебе говорила. Ты знаешь... Я не скрываюсь. И не думала и вообще ничего не хочу. Прощайте.
Р ы б а к о в. А мне по этому поводу сказать можно?
З а б е л и н. Сколько угодно.
Р ы б а к о в. Нельзя рубить дерево не по себе. Я не обижаюсь, что Мария Антоновна сказала, будто я под видом любви к ней выслеживал вас. Что там было выслеживать?
З а б е л и н. Да... Нуте-с?
Р ы б а к о в. Я не об этом. Между нами большая разница в образовании, воспитании. Так я и решил. Ну, я займусь этой маленькой операцией, а то нехорошо. (Идет к двери.)
М а ш а. Рыбаков...
Рыбаков оборачивается.
Вы правы... Между нами целая пропасть. Вы очень умно рассудили. Незаслуженно обидела вас и прощения просить не хочу. Но вы всегда по отношению ко мне были удивительно благородны. Теперь я вас попрошу в последний раз - уходите отсюда, совсем уходите. Я никогда не должна слышать о вас. (Бросилась прочь.)
З а б е л и н. А он стоит... Бегите вслед, просите прощения...
Р ы б а к о в. То есть я действительно побегу.
З а б е л и н. Какое там, к черту, "то есть"! Ступайте уж...
Р ы б а к о в убегает.
Что поделаешь?.. Жизнь... Остра ты, матушка-жизнь, с перцем, с полынью, а принимать надо. Бедная Машка-то, любит. Кто там?
Входит З а б е л и н а. В руках судки.
Будь здорова.
З а б е л и н а. Я принесла тебе завтрак.
З а б е л и н. Безумно рад. Благодарю.
З а б е л и н а. Садись и ешь! Возьми салфетку и ешь, как прежде на службе.
З а б е л и н. Не хочу.
З а б е л и н а. Мне твои пируэты надоели. Садись и ешь.
З а б е л и н. Лида, ты не шуми... Я сажусь.
З а б е л и н а. Молчи и ешь.
З а б е л и н. Ем.
З а б е л и н а. Лучше жуй.
З а б е л и н. Жую... Ты на улице никого не встретила?
З а б е л и н а. На улице много людей.
З а б е л и н. Конечно...
З а б е л и н а. Антон Иванович, работай, ради бога, и не дерись ни с кем.
З а б е л и н. Не буду.
З а б е л и н а. Приди в себя. Успокойся. И вообрази себе, что все это... обстановка... дела... будет выглядеть иначе.
З а б е л и н. Воображу, воображу.
З а б е л и н а. Если бы ты знал, как хочется, чтоб снова ты ушел с головой в свое дело.
З а б е л и н. Довольно меня нянчить! Я не грудной младенец! Ей хочется! А я мешок с опилками?! Болванка без души? Благодарю за угощение. Сыт.
Входит М а ш а.
А ты опять зачем?
М а ш а. За мамой... проводить ее.
З а б е л и н. За мамой...
Входит Р ы б а к о в.
Вот все святое семейство! Но вместо Христа - матрос!
Р ы б а к о в (обиделся, разозлился, вспылил). В конце концов мне не до шуток. И я пришел сюда работать. Пожалуйста, вот мое назначение, прочтите. Мне дано строгое, указание не терять времени. Давайте обсудим, что и как.
З а б е л и н. Давайте обсудим. А вы энергетик, электрик или хоть бы электромонтер?
Р ы б а к о в. Умею чинить электрические пробки.
З а б е л и н. Чтобы работать по электрификации России, этого слишком мало.
Р ы б а к о в. Я найду себе дело.
З а б е л и н. Впрочем, это даже обстановочнее - то один болван свистел в пустом зале, теперь будут - двое.
Р ы б а к о в. Я свистеть не буду, а главное - вам не дам. Прежде всего, с чем вы здесь столкнулись?
З а б е л и н. Ни с чем.
Р ы б а к о в (смутился). Так... ну и что же?
З а б е л и н. Ну и ничего же! Поняли? Так начинается библия.
З а б е л и н а (знаками отозвала Машу в сторону). Маша, нам нельзя уходить... Пойдем походим по комнатам...
З а б е л и н а и М а ш а незаметно уходят.
Р ы б а к о в (задумчиво осматривается). Насколько я могу понять, вы, я, и вся эта обстановка составляют нашу организацию. Телефон есть. А средства передвижения вам дали?
З а б е л и н. Дали. В сарае стоит карета. Без лошадей.
