Михаил Пришвин - Том 5. Лесная капель. Кладовая солнца
Рассказ пронизан глубоким патриотизмом, гордостью за свой народ, любовью к исстрадавшейся родной земле. В основе его – действительный случай, который произошел с писателем во время войны.
Архивные материалы красноречиво свидетельствуют о том, как постепенно изменялся авторский замысел и соответственно менялось название рассказа «Троица-Нерль» (по названию села, куда направляются герои), «Любимый край», «Лягушка сломана». Ни одним из этих вариантов писатель не был доволен. Об этом позволяет судить отрывок черновой рукописи «Поэт и генерал», которая наиболее близка к окончательному варианту.
Печатается по первой публикации
самой прекрасной для нас реки Нерли. – См. коммент к с 50 наст. тома.
Похоже стало на сцену из Шекспира в военном лагере Брута. Когда поэт там сунулся со своими стихами к Бруту во время военных действий, Брут ему просто сказал «Уйди прочь, дурак!» – Вероятно, автор имеет в виду следующую реплику Брута из трагедии Шекспира «Юлий Цезарь» (1599):
Но места своего не помнит он.
Что на войне нам делать с дураками?
Пошел, приятель, вон!
(Перевод М. П. Столярова)
…когда «божественный глагол до уха чуткого коснется»…– Из стихотворения А. С. Пушкина «Поэт» (1827). Цитируется Пришвиным неточно: «Но лишь божественный глагол до слуха чуткого коснется…»
Все, все, что гибелью грозит.. – Строки из поэмы А. С. Пушкина «Пир во время чумы» (1830).
Город света*
Отдельные материалы к рассказу публиковались в «Ленинградском альманахе», 1955, кн. 10; впервые полностью в сб.: М. Пришвин Дорога к другу. М., «Молодая гвардия», 1957.
На военные события Пришвин отозвался несколькими рассказами. Среди них – «Город света» (1943). Писатель развивает в рассказе свою сокровенную мысль о всеобщем человеческом братстве, об интернациональном чувстве русского человека, о его умении восхищаться чужим народом, как своим. С болью и тревогой пишет Пришвин об ответственности народов за общее дело мира.
Писатель предполагал прочесть этот рассказ на вечере, посвященном его семидесятилетию.
Печатается по авторизованной машинописи (ЦГАЛИ).
Старый гриб*
Впервые – «Красноармеец», 1945, № 18.
Прототипом рассказа является Николай Александрович Семашко (1874–1949), товарищ Пришвина по Елецкой гимназии, первый народный комиссар здравоохранения В романе «Кащеева цепь» Н. А. Семашко изображен под именем революционера-большевика Ефима Несговорова (см. наст изд, т. 2). С искренней благодарностью пишет о нам Пришвин и в повести «Охота за счастьем» (см наст. изд, т. 3)
«Старый гриб» был одним из самых любимых рассказов писателя, 23 апреля 1953 года он записывает в дневнике: «Лечат меня, как лечат! А вот опять всю ночь прокашлял и не спал Разбитый, потный, старый, вспомнил почему-то свой „Старый гриб“, стал его сравнивать и не нашел ни у кого такого правдивого, простого и красивого рассказа. От этого раздумья мне стало хорошо на душе».
Печатается по первой публикации.
Мочежинки. – См. у Даля: «Мочажина, мочажинка – искаж. богачи. потное место на земле» (т II, с. 353)
Загадка*
Впервые – «Неделя», 1960, 4 июня
Главный герой рассказа – реально существовавшее лицо, родственник Пришвина по отцовской линии, Михаил Николаевич Горшков. Именно о нем идет речь в четвертом звене романа «Кащеева цепь» (главы «Золотая книга» и «Италия»). «Назывался художником, всю Россию обошел, черным хлебом питался, принял на себя великий подвиг, а картины ни одной не написал» (см. наст. изд, т. 2, с. 162). Пришвин изобразил его и в рассказе «Наш сад» (см. наст, том, с 404).
Печатается по первой публикации.
Тенишевская аудитория (или Тенишевский зал) – находилась в здании Тенишевского реального училища на Моховой улице в Ленинграде.
Большая звезда*
Впервые – «Огонек», 1947, № 47.
В первой публикации печатался с подзаголовком – «Рассказ из моей жизни». Пришвин вспоминает о своих студенческих годах, об участии в работе марксистского кружка и знакомстве с руководителем марксистских групп в Ельце и Риге В. Д. Ульрихом. События этих лет оказали большое влияние на становление личности будущего писателя, на формирование его мировоззрения. «Стремясь раскрыть в этой книге движение моего личного чувства родины, я не могу оставить этот период моей жизни, породивший во мне первое представление о социалистической родине. Этот побег юноши от „чистой науки“ в социалистическую страну к женщине будущего столь же характерен, как и побег из гимназии от латинской грамматики мальчика в небывалую страну и ребенка в страну голубых бобров и младенца из темной утробы в солнечный мир» («Женщина будущего»; ЦГАЛИ). Об этом важном для себя периоде Пришвин рассказывал Горькому (см. наст изд, т 2, с. 459).
Рассказ, имевший первоначальное название «Мировая катастрофа», был включен Пришвиным в биографическую книгу «Моя страна» (раздел «На практике»).
Печатается по изданию: М. Пришвин. Моя страна. М., Государственное издательство географической литературы, 1948.
В. Оствальд (1853–1932) – немецкий физик и химик, философ-идеалист.
«Штранд» – берег (от нем. Strand).
Я пришел в себя только уже на квартире Ульриха… Около меня же стоял его мальчик… – Писатель рассказывал об этом эпизоде: «.. случилось со мной несчастье в Риге: я купался и в бурю захлебнулся, потерял сознание. Меня вытащили. Я очутился в квартире Ульриха, самого крупного революционера, марксиста в Риге, начинавшего в то время очень серьезное рабочее движение. Сын его Василий Васильевич Ульрих, председатель Верховного суда, был тогда Вася, он у меня на коленях сидел в 8 лет. Василий Васильевич как-то мне позвонил по телефону и спросил – не тот ли он Вася, которого я описал. Конечно, это был этот же Вася» (из выступления на заседании секции народного творчества ССП, ноябрь, 1945; ЦГАЛИ).
Старший судья*
Впервые – «Вокруг света», 1947, № 12.
В ЦГАЛИ хранится первая редакция рассказа. Назывался он «Золотая медаль» и заканчивался так: «Судьи-то, судьи-то наши каковы! – повторял он. – Судьи хорошие – это правда, а медали? Видали мы с вами медали!» Там же – запись Пришвина о том, что рассказ «заострен на борьбу с карьеризмом». А в одном из черновых вариантов («Бульдожинка») автор предполагал закончить рассказ следующими словами: «Правда дороже всего…», а «медали дело наживное: бульдожинка редко передается в потомство, вот увидите: каждый щенок ее получит золотую медаль» (ЦГАЛИ). Над этой главной темой – темой правды художник работал до конца своих дней. Рассказывая о «Корабельной чаще», он говорил: «…хочу выразить своими словами ту правду, к которой стремится мой родной народ» (М Пришвин Дорога к другу М, «Молодая гвардия», 1957, с 438).
Печатается по первой публикации
Псовина – длинная шерсть на ногах и на хвосте у собак
Золотой портсигар*
Впервые – М. Пришвин. Дорога к другу. М., «Молодая гвардия», 1957.
Тема войны, тема победы русского народа нашла свое отражение во многих произведениях М. М. Пришвина «Золотой портсигар» – рассказ об отношении к войне простого русского человека, о его мужестве и красоте, о любви к Родине.
В неоконченной первой редакции рассказа, имевшей подзаголовок «О простом человеке», Пришвин писал. «Вот это слово простой наводит теперь меня на размышления о необыкновенной сложности и гибкости этого любимого русским народом эпитета. Что это и в самом деле значит по-русски простой человек? <.) Про иного скажут человека простой в смысле хороший {…). А то бывают люди с простинкой или с пыльцой в голове, и это значит больше разиня, чем глупый. Тоже вот Иван-дурак, конечно, простой, но тем не менее он побеждает в деле достижения счастья богатых и умных, и те в раздражении говорят: дуракам счастье, или как нашу победу иностранцы одно время понимали, как „чудо“.
Много и еще можно найти оттенков в значении этого гибкого и подвижного слова: душевный, сердечный, умный, в согласии с сердцем…
Как писатель я всегда понимал слово простой, как совершенно законченный. Нет ничего трудней такой простоты, и все русские писатели за это боролись, и в таком простом виде мы получили от них наше наследство Душевный смысл этой простоты, как подземный пласт горючего, сложен в душе нашего народа, и если бы воскресить извозчика, возившего Тургенева, и спросить его, какой человек был наш самый изысканный писатель, он сказал бы: простой.
