Иван Тургенев - Том 2. Сцены и комедии 1843-1852
Антоний
О Марцеллина…
Карло
А война, Антонио?
Люблю войну! В карманы деньги льются
Не знаешь сам <откуда и> за что…
Одна беда — карманы наши плохи.
<Не бережешь их глупых!> И везде
Какой прием… купец встречает нас
С почтением, и жадностью, и страхом.
А девушки усядутся и робко
Из узких окон высунут головки,
Глядят на нас, краснеют и смеются.
И матери напрасно их зовут,
Напрасно сзади дергают за платье…
Городовые судьи, старшины,
Все важные и чопорные люди
С ужимками волочатся за нами,
И трусят, и задабривают нас.
И графы в платьях бархатных, дворяне
Все нам друзья, любезные друзья
Нас жалуют, ласкают и балуют,
Хоронят нас и с нами же пируют.
И дорого нам платят… И за что?
Люблю войну! Ура! Ура! Ура!
(Пьет.)
Антоний (не слушая его, задумчиво).
Да… да. Как странно, точно из тумана,
Прошедшее спокойно выплывает
И медленно проходит предо мной…
О сердце, — полно биться! Я б не мог
Идти другой дорогой… так понятна
Мне жизнь моя… Мой бог, не ложный бог…
Я знаю — нет, меня ты не покинешь,
Не покидал меня ты никогда…
Но — милый образ женщины любимой!
Вы, годы счастья детского, слепого,
Томительных борений и восторгов…
Ты, странная, тревожная любовь —
Смотрите — всем я душу открываю,
Антонио, отшельник, вас зовет…
Карло Спада
Я знал, и ты о прежнем пожалеешь,
Недаром я тебя расшевелил.
А Марцеллина… что, старик, признайся,
Ее забыть не мог ты никогда.
Антоний
Ты думаешь? Я отвечать не стану,
Меня понять, я вижу, ты не можешь,
Мы разошлись и <слишком> далеко.
Карло
И точно… точно: мне ль тебя понять.
Антоний
Жалеешь ты о прежнем, бедный Карло…
И я б жалел, быть может, если б с жизнью,
С той жизнью буйной, вольной и веселой
Я б не умел расстаться безвозвратно,
Расстаться, как с любовницей моей…
Меня томили грозные порывы,
Не признавал я вашего блаженства —
Я полноты и Знания хотел,
Хотел любви, любви неистощимой,
Могучей, и спокойной, и святой.
Я убежал… Но был тогда я молод,
И страсти все, все прежние тревоги
В пустыне не покинули меня.
Я богу сердце пылкое, живое,
Не унывая, покорял… О Карло,
Лишь оттого с таким восторгом тайным
Я предаюсь моим воспоминаньям,
Что нет во мне ни горечи, ни злобы,
Что я старик, и детства не стыжусь.
И предаюсь — как прежде никогда
И ничему не мог я предаваться.
Карло Спада
Я вижу — брат Антон не даром слыл
С ребячьих лет ученым и разумным…
Умеет он собою любоваться,
Без умысла — обманывать себя…
Подумаешь! отшельник круглый год
Живет один, всё думает о боге —
К нему стремится жадно и себя
И позабыть и умертвить желает…
Как бы не так! Себя не умертвишь…
Нет, человек живуч — и раб обмана…
О гордость! жизнь людская… презирать
Людскую жизнь — он смеет… жизнь толпы…
Не правда ли, смиренный брат, — толпы.
И сам себе он гадок… и противен —
И падает в тоске уничижения
Перед собой — под именем другим…
И вот бежит в мир лучший — в мир прекрасный,
Как будто есть куда бежать, — и верит —
И весь горит божественной любовью,
Томится весь надеждой откровенья,
Восторгом «чистым, полным и святым».
Антоний выходит из пещеры… Карло сидит неподвижно и шепчет…
Хор волн
Старик… старик, мы много раз
Тебя ви<дали> <…>
И ты любил смотреть на нас,
Но никогда не помнишь ты…
И из твоих горячих глаз
Бывало слезы упадали.
Но мы с тобой сдружились,
Тебя мы любим, ты велик,
Как мы — свободен.
И мы бежим толпою шумной,
Стремимся жадной чередой
К твоим ногам, старик безумный,
Старик великий и святой!
<. >
И много, много бурь, старик,
Как мы, ты вынести сумеешь.
Карло
Послушай, друг Антонио, видишь — я
Бог знает где скитался; — много видел
И много слышал… тайну я узнал…
Тебе ее, как другу, я открою…
Ее, старик, мне передал монах,
Такой же, как и ты… старик ученый…
Кого хочу — могу я вызвать…
Антоний
Вызвать?
Карло
Из гроба.
Антоний
Ты? ты шутишь?
Карло
Я? шутить!
Антоний (медленно)
Так ты колдун?
Карло
Я? Нет! Какой колдун…
Не должен был я кровью расписаться,
Души своей на тайну не менял…
Антоний
Так покажи ж мне Марцеллину…
Карло
Тотчас.
Увидишь, я не лгу… Но отвернись…
Антоний. Готов ты, что ли?
Карло. Я готов… слушай… теперь позволь мне положить руку на твои глаза…
Антоний. Клади.
Карло. Теперь — смотри…
(В нескольких шагах от Антонио стоит Аннунциата.)
Антоний. Марцеллина!
(Бросается к ней и вдруг останавливается.)
Марцеллина… ты
Аннунциата. Старик…
Антоний (вздрагивает…)
Аннунциата. Старик, чего ты боишься…
Антоний. Это ее голос…
Аннунциата. Мой голос, Антонио… Послушай, полно думать и ломать голову… Ты видишь, я стою перед тобой… вот, я беру твою руку… но поцеловать тебя я не смею — я боюсь твоей белой большой бороды…
Антоний. Садись, я… я дрожу, как дитя — но это пройдет — садись, дай мне молча посмотреть на тебя…
Аннунциата. Смотри… Не правда ль, я все та же — помнишь ли ты, как ты встретил меня в первый раз… Я шла в церковь… ты заговорил со мной — ах, я тотчас тебе отвечала… Вся моя скромность, моя девическая гордость исчезла при первом твоем слове… я не могла не полюбить тебя… А еще поутруя так чопорно одевалась, так смешно и невинно собиралась в церковь… А потом, помнишь ли, наше второе свидание вечером, у забора нашего сада под широкими липами… Как скоро ты выпросил у меня мой первый поцелуй… Как лукаво шушукали листья, как весело зажигалися звезды… И вот по дороге, облитой румяным блеском зари, проехал мимо нас верховый — на белой лошади — насилу мы дождались пока он заехал за крайний куст орешника, и вдруг оба бросились в объятья друг другу… помнишь? помнишь?
Антоний. Помню… помню…
Аннунциата. Я не таила своей любви; я днем по улицам ходила с тобой, рука об руку — и улыбалась в ответ на презрительные взгляды… Антонио, первый молодец в Болонии — мой любовник — и мне стыдиться? Как бы не так! О я знаю, знаю — всем другим девушкам было бог знает как завидно, когда ты мне на площади, в полдень, помогал черпать воду… Бывало, я поставлю кувшин на голову и пойду потихоньку — а ты идешь за мной в твоих больших сапогах, с твоей огромной шпагой — да еще шляпу надвинешь на брови… Такой молодец, такой страшный… А все молодые щеголи, все красивые господчики на тоненьких ножках издали сворачивают в сторону… Ах, Антонио, мой Антонио, как я люблю тебя!..
Антоний. Вообрази себе, Марцеллина, какой я видел странный сон… или нет… нет — я помню морской берег, помню долгие, долгие годы…
Аннунциата. Ты, видел во сне, что ты старик? что ты отшельник? что жил 20 лет в одной пещере и не знался с людьми? Какой глупый сон! Нет, Антонио, нет — ты молод, молод — положи руку на свое сердце, не правда ли, как оно бьется? Посмотри мне в лицо! Разве я стара? А я всего тебя годом моложе… Антонио, ты молод…
