Семен Бронин - Каменная баба
Воробьев помолчал: держа дыхание и сбивая профессора с темпа - этому он тоже научился в милиции.
-О лошадях,- объяснил он, когда счел это нужным.- Не увлекаетесь?
-Нет,- отрекся, с чистым сердцем, профессор.- С коровами и овцами имею иной раз дело по службе, а лошадей давно в глаза не видел.
-А я наоборот!- Ветеринар обрадовался тому, что нашел человека, так удачно его дополняющего.- Коров не признаю, а лошадей обожаю. Мы с вами хорошую бы пару составили...
Профессор примолк, не зная, как отнестись к этому комплименту, потом вспомнил о шубе, заерзал, заволновался.
-Хорошие чучела, между прочим, делает,- отрекомендовал Воробьев своего таксидермиста.- Можете, в случае чего, обращаться...
Тут подоспел Пирогов.
-А мне-то они зачем?- ввинтил он, ни в чем не разобравшись.- Покойников потрошить и мумии из них делать?
Профессор и на него уставился с искренним недоумением, Воробьев же оскорбился:
-При чем здесь мумии? Если я чучела люблю?.. Может, для того и охочусь... Все-таки нет в вас выдержки, Иван Александрыч..
-Есть такая беда,- охотно согласился с ним Пирогов.- Всю жизнь маюсь из-за этого...
Профессор посмотрел на часы, ужаснулся увиденному, изломил дугой брови, взвился над стулом, взмолился:
-В чем все-таки задача наша?! Я вникнуть никак не могу!
Воробьеву, уже раздосадованному Пироговым, не понравились ни этот изгиб бровей, ни трагические интонации:
-Разговариваем... Так просто нельзя посидеть? Редко же видимся...
-В этом кабинете?!
-А чем вам мой кабинет не нравится?- насторожился Воробьев.- Он для всего годится...- и, выдержав надлежащую паузу, пошел затем, в интересах дела, на попятную, на уступки:- Хотя можно и начать, с другой стороны...- Он оглядел докторов, сидевших вперемежку в белом и в черном, как фигуры на шахматной доске:- Отчего у нас инфекции в гору пошли - вот чего мы собираемся. Что это за болезнь такая, которой переломить хребет нельзя?
Профессор взметнулся над столом выше прежнего.
-Так выяснили уже! Бруцеллез, афтозная форма! Вам не передавали разве?!
У Воробьева оставались сомнения на этот счет, и он обратился к Пирогову:
-И вы так считаете?
-Так прямо и говорить?- потянул тот.
-А как же?- отвечал тот снисходительно.- Партии говорят только правду.
-Ну если партии, то я тоже так считаю. Профессору виднее. Он специалист по этому заболеванию...
Воробьев уже явственно почувствовал во всем этом обман и злой умысел, но в заговоре участвовало слишком много участников. Он отступил:
-Докладывайте, Анна Романовна.- Милиция тоже иногда оказывается беспомощна - до поры до времени, конечно.
-Я мало что знаю,- сказала она, поднимаясь в качестве ведущего конференцию.- Их вела Ирина Сергевна - она бы лучше все рассказала... Может, ее позвать?..
-А вы не можете?..- Воробьев и ее уже заподозрил в двуличии.
-В общих чертах только... Они как-то мимо меня прошли... Я не знала, что мне их докладывать придется...
Это была сущая правда. Так уж получилось, что она ни одним из больных не занималась, а тем, что не имело к ней прямого отношения, не интересовалась: для своих дел не хватало сил и терпения, а для чужих-то? (Она была напрочь лишена врачебного любопытства и слишком твердо стояла на земле, чтобы витать в облаках и читать по звездам,- в этой сфере ее интересовали одни погодные предсказания.)
-Про случаи мы все знаем.- В Иване Александровиче заговорило вдруг коллегиальное чувство, и он помог ей.- В прошлый раз говорили. Что-нибудь новое появилось?
Он задел Воробьева за живое: помощь врага никогда не приходит вовремя.
-Появилось. Давайте другую сторону заслушаем.
-Какую?!- завопил профессор.- Во всем этом деле одна только сторона! Моя!
-Докторов по скотине,- и Воробьев кивнул ветеринару:- Давай, коновал, соревнуйся...
Его протеже оказался лучше докторов подготовлен к симпозиуму. Он по заданию секретаря съездил накануне в Тарасовку и привез оттуда впечатления, которые постарался облечь в переплет, достойный испорченной сыном книжки.
-Сообщаю,- сказал он, и это было последнее употребленное им современное слово.- На языке и губах у осмотренных заметил я мутные прыщи, в иных местах лопающиеся...- здесь он, волнуясь, подглядел в черновичок,- и образующие красные язвы, подобные широким ссаднениям. У одного сосунка кожа сошла с языка чулком и оголила красное мясо...
-У кого?!- ужаснулся профессор: до него никак не могло дойти, что его пригласили наряду с ветеринарами.- Мне этого не показывали!
-У коров,- укоротил его Воробьев, восстанавливая порядок.- Тоже послушать иной раз не мешает. Хорошо же излагает. Говорит понятно.- В его устах это было высшей похвалой: он за свою жизнь наслушался столько путаницы и невнятицы, что другому хватило бы на десять - в старых же оборотах речи ему слышалось что-то родное, петровское.- Не мешайте. Если сами не умеете...- Профессор на этот раз не подскочил, а, напротив, только глубже вжался в стул: и взлет и спад эти были у него как бы две волны одного душевного порыва...
-Прыщи между копытами,- продолжал вводить его ветеринар в соблазн и в искушение,- тоже трескаются, сходят и струп оставляют. У двоих ноги вспухли и сошло копыто. Те же грозди на сосках и на вымени. Не иначе как молоко должно быть заразное...
Областной ветеринар тут невпопад крякнул, но вслух ничего не сказал. Пирогов, хотя и слушал с насмешливостью, заинтересовался:
-У наших только копыт нет, а так - все одно к одному. Занятно.
Профессор воодушевился наконец, но на свой лад:
-Так вот оно что?! Теперь я понял. Это очень интересно! Можно говорить об афтозной форме бруцеллеза у животных! Параллельно такой же форме у людей! Это еще не описывалось! Хотите, статью вдвоем напишем?
-Не бруцеллез это,- вдруг сказал ветеринар районный.- Было название: нас в техникуме учили - я только его не помню. И в оглавление не поглядишь: сынишка книгу порвал... Кощей, что ли?..
-Какой Кощей?!- бросился в бой за родную болезнь профессор.-Бессмертный, что ли?!. Какого года книга ваша?
-Тридцатого.
-Тысяча девятьсот?
-Зачем? Одна тысяча восемьсот тридцатого.
Профессор тут заметно успокоился и язвительно произнес:
-А вы знаете, когда был открыт бруцеллез? Нет?..- Будь Запашный студентом, ему бы не миновать осенней переэкзаменовки.- В 1887-м году Брюсом: отсюда бруцеллы - и в 1910-м Дюбуа. В России им стали заниматься с 1922 года, а до этого у нас для него и названия не было!- В голосе его послышались менторские, из твердого металла, нотки.- Так что из книги вашей вы ничего вычитать не могли. Заболевание, конечно, существовало, но описывалось под самыми фантастическими именами...
-Вот я и помню что-то фантастическое,- робко возразил ветеринар, никогда в жизни не сидевший рядом с профессором.- Кощей не Кощей... Убей бог, не помню...
-Подумай - может, вспомнишь,- напутствовал его Воробьев и перекинулся на Журавлева:- Может, гость нас рассудит? Как-никак, личный ветеринар Сергея Максимыча...- но тот и не думал вмешиваться в их дела - более того, встал, закрывая своим телом дебаты.
-Поглядеть надо. Я понаслышке не умею,- и обратился к коллеге:- Дворы мне назови, где ты видел все это.
-Зачем? Лично свезу. За честь почту,- и этим все и закончилось: профессор даже успел к скорняку на свидание...
Областной ветеринар оглядел одного бычка, другого - ему было довольно.
-Что тут судить-рядить?- пробормотал он.- Ящур - он и есть ящур.
Районный хлопнул себя по лбу.
-Ну ящур, конечно! Как я забыть мог?! Я ж говорил, что-то сказочное!..
Через день Сорокин и Потапов снова были вызваны перед ясные гусевские очи и с ними, в качестве понятого - Иван Александрович. Гусеву были нужны точные сведения об объекте.
-Значит, ящур у вас,- огласил он полуофициальную новость и пытливо, насквозь переглядел всех и каждого: словно пересчитал по пальцам.- Что делать будем?
Вопрос был к Потапову как к старшему. Тот посмотрел в памятку, подготовленную ему отделом СЭС по особо опасным инфекциям.
-С людьми?
-Со скотом. Люди как-нибудь сами выходятся.
-Со скотом если, то пораженные животные изымаются из стада и подлежат уничтожению, для чего устраиваются специальные бойни, огораживаемые и охраняемые; остальные животные из стада должны содержаться отдельно, чтобы избежать соприкосновения со здоровыми; пастухи должны быть различны; села, в которых выявлен ящур, изолируются, подъезды к ним посыпаются негашеной известью; все въезжающие на территорию должны миновать спецпропускник и проехать через ящик, наполненный смесью торфа с той же известью; вся сельскохозяйственная продукция не подлежит вывозу из данного района...
Гусев прервал его - ему хватило этого:
-Заладил! Зачастил! Наговорил на пятилетку... Кто будет делать все это: спецпропускники да карантины?
-Не знаю,- признался Потапов: он, с высоты своего положения, мог не знать частностей.- Бойцы особого отряда, наверно.
