Марк Колосов - Письма с фабрики
- Хочу, чтобы в Лакинском поселке были созданы биологическая станция и фабри.ка-кухня, - сказала Тася,
- У нас много техников, которые хотят повысить свои технические знания до уровня инженера, чего желаю и я. Нам нужен вуз! - воскликнул Чучелов.
- Мои пожелания вполне реальны, - заметил художественный руководитель драмкружка. - Прежде всего, мне хочется видеть наш поселок городом. Драматический коллектив вижу профессиональной труппой городского театра, укомплектованной за счет лучших участников художественной самодеятельности и выпускников театральных студий.
- А я бы сохранил без изменения несколько самых старых домиков, сказал пианист Гордынский. - Пусть наша смена знает, как жили рабочие до революции. Теперь о нашем фабричном поселке. Шоссе Москва-Горький я превратил бы в аллею. Дома, которые выходят на шоссе, надо защитить от придорожной пыли.
По этой же дороге можно расположить почту, горсовет, гостиницу, кафе. Поселок надо соединить с Владимиром автобусным сообщением.
- Хочу, чтобы в поселке была механизированная прачечная, - сказала Нюра Токмакова.
- Возле фабрики хочу видеть комнаты матери и ребенка, куда во время перерыва приносили бы из дому или из детских яслей грудных детей. И молодые матери успевали бы их покормить, - сказала Зоя Молькова.
- Рядом с ФЗУ речка Ундолка круто поворачивает к фабрике, а затем течет обратно к старому руслу, образуя полуостров.
Достаточно на повороте сделать мост, соединить с оврагом, заросшим лесом, - и вот вам парк культуры! - предложил Дюков.
Нам, так.же как и всем участникам этой беседы, хотелось бы сказать несколько слов о наших планах на будущее.
"Письма с фабрики" не кончены. Это только первая часть.
В следующей, второй части мы надеемся еще раз встретиться с нашими героями, отметить то новое, что произошло в их жизни.
И может быть, читателю будет небезынтересно узнать, как изменится жизнь фабрики и людей, о которых мы стремились дать некоторое представление.
Село Ундол
1938-1939
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПИСЬМО ПЕРВОЕ
Восемь лет спустя. - Фабричные новости. - Право на творчество и на индивидуальность. - Причина успехов. - Главный инженер Сушкин. - Почин Нины Прокофьевой. - Бригада высокой производительности Анастасии Кировой.
Я приехал в Лакинский поселок вечером. Слева от шоссе, на взгорье, ярусом уходила в темень светящаяся громада каменных и деревянных строений. Из клуба, находящегося в глубине поселка, доносились звуки сюиты Чайковского. Я вошел в Дом приезжих, в котором останавливался восемь лет назад. Мне отворила старуха. Она смотрела на меня с таким видом, будто не решалась меня впустить.
- Дом приезжих? - с удивлением спросила она. - Вам какой?
Для инженеров? Это возле ФЗО. А тут теперь квартира! Вася, проводи! крикнула она в горницу.
Вышел паренек, натягивая на ходу шапку.
- У нас теперь три дома для приезжих! - пояснил он, выбирая дорогу почище.
Я следовал за ним по размокшей тропинке.
- Учишься? - спросил я.
Он усмехнулся.
- А что же еще делать, если не учиться? В шестом классе!
- Ну как учение?
- Это все в наших руках! - уклончиво ответил мальчик и добавил: -Дом приезжих хорош. С обслуживанием!
Он довел меня до небольшого здания с ярко освещенными окнами. Легкий ветер колыхал тюлевые занавески. Я вошел в дом.
Меня встретила молодая женщина, сдержанно приветливая. В небольшой гостиной за круглым столом я слушал фабричные новости.
Секретарь комсомола Тася Захваткина на профсоюзной работе.
Секретарь райкома Ерцева в Москве. Фабрика за время войны восемь раз получала переходящее знамя Государственного Комитета Обороны. Шесть миллионов бойцов можно было одеть в диагональ, выработанную лакинцами за годы войны. В День Победы знамя отдано лакинцам на вечное хранение. Фабрика награждена орденом Трудового Красного Знамени. Лена Прокофьева умерла.
Сестра ее Маруся в годы войны была секретарем комсомольской организации, а теперь заместитель председателя фабкома. Лучшая ткачиха Нюра Токмакова в Иванове. Ее подруга Зоя Молькова во Владимире. Кучерова еще до войны уехала учиться в академию.
Фабрика все время занимает одно из первых мест во Всесоюзном социалистическом соревновании текстильщиков. Цеханский здесь, артисты у него все новые, готовят постановку.
- Посмотрим, что это будет за постановка! - с интересом сказала женщина.
Утром я обошел поселок. Он изменился. Молодые тополя, при мне посаженные, стали стройными деревьями. Там, где до войны был пустырь, появились теперь новые улицы, состоящие из маленьких, одноквартирных домиков. Каждый из них электрифицирован, в каждом - радио, хорошая мебель, кружевные занавески, коврики, цветы. Очень много цветов.
Новые, каменные, многоэтажные дома стоят теперь напротив фабрики. Заново отделан рабочий клуб. Мотовоз тащит крытые платформы прямо со двора фабрики на станцию Ундол. Все это построено уже в годы войны и в первые дни года новой пятилетки.
Я прошел на фабрику. От самых ворот начинается аллея щитов, стендов, транспарантов. Много новых имен.
"Настя Кирова досрочно выполнила месячный план в ткацкой".
"Зоя Карамова борется за первое место в-прядильной".
Еще плакат:
"В 1950 году хлопчатобумажная промышленность СССР должна дать стране 4,5 миллиарда метров ткани!"
Это составляет более двадцати метров на душу населения в год. Почетная и благородная задача!
Есть и тревожные плакаты: та или иная бригада, тот или иной цех не выполнили дневное задание, ставят под угрозу план фабрики.
Вхожу в главное здание и останавливаюсь перед огромной витриной, заполненной портретами пожилых и молодых людей. Витрина хорошо отделана, каждая фотография заключена в позолоченную рамку, многие снимки цветные.
Когда-то Уолт Уитмен писал, что до него художники изображали тысячи людей и среди них только одного с сиянием вокруг головы. Он же мечтал изобразить сотни тысяч людей - и вокруг каждого лица божественное сияние! Поэт хотел сказать, что для него каждый простой человек - творец и, стало быть, божествен.
Но рабочий человек в Америке не творец. Он-раб машины, раб хозяина. Право на "индивидуальность" принадлежит в Америке верхним десяти тысячам, в то время как у нас право на творчество и расцвет личности - реальное право миллионов.
Рядом с витриной лучших производственников витрина лакинских фронтовиков-орденоносцев. Их военные гимнастерки украшены орденами и медалями за взятие и освобождение многих городов. Вы невольно задаете себе вопросы: "Как они перестроились на мирную деятельность? Что нового принесли в жизнь родной Лакинки?" Вот этот чернобровый-мастер Абрамов! Пройти к нему в цех, посмотреть его на работе, а потом в быту!.. Впрочем, нет, не все сразу!
Иду по цехам, вспоминаю, как все это выглядело восемь лет назад. Во время войны к станкам пришли подростки, домашние хозяйки, пенсионеры. Это обстоятельство заставило лакинских руководителей обратить особое внимание на работу с людьми. Постоянное внимание к производственному процессу, учеба на ходу, неослабный контроль за результатами соревнования, за соблюдением рабочих приемов видны теперь в каждом цехе.
Везде - и там, где хлопок чистится и треплется, и там, где он течет широкой струёй, и там, где эта струя дробится на сотни ручейков, и там, где ручейки превращаются в миллионы тончайших струн, - везде видны овеянные славой флаги и знамена. Вот протянулось полотнище. На нем выведено: "Бригада высокой производительности Анастасии Кировой". Далее, на стене справа, портрет Кировой, а в конце неширокого прохода видна и сама Кирова, пускающая в ход остановившийся станок, и девушки ее бригады, скользящие между станками.
Настя Кирова была подростком, когда ее старший брат ушел на фронт. Однажды он прислал письмо и фотокарточку. Возле пушки стояли девять молодых людей в белых полушубках и меховых шапках.
- "Девять и одна!" -озаглавил он этот снимок.
Она сфотографировалась около своих станков и, озаглавив открытку так: "Одна и шесть", послала брату.
Когда Нюра Токмакова и Зоя Молькова перешли на большое количество станков, им потребовалась третья сменщица. Они были уже в такой славе, в таком почете, что имели право сами выбрать себе сменщицу. Многих они отклонили, прежде чем остановились на Насте Кировой. С виду она была им не под стать. Хрупка на вид. В ее глазах, однако, лакинские рекордсменки прочли настойчивость и быструю сообразительность, а в ее плавных движениях, гордой и достойной манере держаться угадали ткачиху с большим будущим.
Итак, эта маленькая, хрупкая девушка распрощалась со своей шестеркой и вступила в состязание с лучшими ткачихами фабрики.
Она не только превзошла в своем искусстве Нюру Токмакову и Зою Молькову, но стала выдающейся ткачихой всесоюзного масштаба. По скорости своих рабочих приемов Настя Кирова не уступает знаменитой ткачихе Марии Волковой с Ореховского комбината. Неоднократно занимала она первые места во Всесоюзном соревновании текстильщиков, награждена орденом "Знак почета".
![Стивен Кинг - Мистер Вкусняшка [=Мистер Вкусненький]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)