Григорий Свирский - Анастасия
Обзор книги Григорий Свирский - Анастасия
Свирский Григорий
Анастасия
Григорий Свирский
Анастасия
ПОВЕСТЬ ON LINE.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Посвящение
1 глава
2 глава
3 глава
4 глава
5 глава
ПРИЛОЖЕНИЕ.
"Мой Галич!
Письмо "На деревню дедушке"
"ФСБ БЕЗУСЛОВНО ПЫТАЕТСЯ УСТАНОВИТЬ ТОТАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ ЗА РУССКИМ ИНТЕРНЕТОМ, ВНЕДРЯЯ В НЕГО ДОРОГОСТОЯЩИЕ СИСТЕМЫ ТОТАЛЬНОЙ СЛЕЖКИ ЗА ПОЛЬЗОВАТЕЛЯМИ И ПРОВАЙДОРАМИ".
Антон НОСИК - ОТВЕТСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ИНТЕРНЕТ-КОМПАНИИ "РАМБЛЕР"
"Система СОРМ (наблюдения) в Рунете подобна чекисту В ЖЕНСКОЙ БАНЕ, ПРИЧЕМ ТАКОЙ, ГДЕ МОЮТСЯ СРАЗУ МИЛЛИОН ЧЕЛОВЕК. ВСЕХ ОН УВИДЕТЬ НЕ МОЖЕТ, НО
ЗАТО ВСЕМ П Р О Т И В Н О". Артемий Лебедев, веб-дизайнер, из интервью разгромленному ныне НТВ.
( НОВАЯ ПОВЕСТЬ ГРИГОРИЯ СВИРСКОГО " АНАСТАСИЯ СО ТОВАРИЩИ ПРОТИВ КРЕМЛЕВСКОЙ ИНТЕРНЕТ-ЖАНДАРМЕРИИ" - ПЛОД АВТОРСКОГО ВЫМЫСЛА.
ВОЗМОЖНЫЕ СОВПАДЕНИЯ "НИКОВ" ГЕРОЕВ ПОВЕСТИ С РЕАЛЬНО СУЩЕСТВУЮЩИМИ В РУНЕТЕ - СЛУЧАЙНОСТЬ. ЗА МОИМИ "НИКАМИ",ЧАЩЕ ВСЕГО, СОВСЕМ ДРУГИЕ ТИПАЖИ И СЮЖЕТЫ. СТРОГО ДОКУМЕНТАЛЬНЫ В ПОВЕСТИ ЛИШЬ КОНФЛИКТЫ И ПРОБЛЕМЫ СТРАНЫ В ПРОТИВОБОРСТВЕ НАРОДА И ВЛАСТИ. МОИ НЕСКОЛЬКО ТИПИЗИРОВАННЫЕ ГЕРОИ ЛИЧНО В ТОМ ПРОТИВОБОРСТВЕ УЧАСТВУЮТ И ИМЕННО ОБ ЭТОМ И ГОВО РЯТ - КАЖДЫЙ ПРИСУЩИМ ЕМУ ЯЗЫКОМ, СКРУПУЛЕЗНО ВОСПРОИЗВЕДЕННЫМ АВТОРОМ ИЗ ИНТЕРНЕТОВСКОГО ТЕКСТА БЕЗ СЕРЬЕЗНЫХ СОКРАЩЕНИЙ.
ПАМЯТИ
ЕФИМА ГРИГОРЬЕВИЧА ЭТКИНДА,
КРУПНЕЙШЕГО УЧЕНОГО ХХ ВЕКА,
ЛИТЕРАТУРОВЕДА, ПОЛИГЛОТА И... ИЗГНАННИКА.
Ефим Григорьевич, профессор ленинградского Университета, автор классического труда "МАТЕРИЯ СТИХА" и многих других литературоведческих книг, разошелся во взглядах с КГБ давно. Профессор позволил себе выступить в защиту "тунеядца" Иосифа Бродского, объявив его, вопреки мнению ГБ, талантливым поэтом. Лекции профессора тут же стали отправляться на отзыв отпетым патриотам. А когда в доме ЕФИМА ГРИГОРЬЕВИЧА, при обыске, была найдена спрятанная там рукопись вражеской книги "АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ", судьба его была решена...
Как только изгнанник пересек границы СССР, он получил четырнадцать приглашений крупнейших Университетов мира. Изгнанник выбрал Парижский Университет. И, по законам Французской республики, вместе с должностью профессора Парижского Университета сразу же обрел и французское гражданство. Прошло несколько лет, и в Париже появилась всемирно известная ныне группа Ефима Эткинда, которая занялась переводом на французский... Александра Сергеевича Пушкина. Как это ни странно, величайший поэт России до той поры переводился на французский лишь... прозой. Каждый стихотворный перевод принимался, а нередко и отвергался лишь после взыскательного обсуждения всей группой. Когда, через несколько лет, гигантский труд был завершен, и весь университетский мир праздновал победу поэтического коллектива профессора Эткинда, корреспонедент газеты "Правда " во Франции, отправил в свою газету знаменательное "признание", на всякий случай, выразив и свое личное отношение: "Эткинд обретается в Париже..."
Уничижительное "обретается " гебиста к ученому с мировым именем, к тому же открывшему в те дни для Европы великого русского поэта, а кто из международных корреспрондентов в те годы не был гебистом? приоткрыло лицо советского ГБ. Приоткрыло даже для тех, кто до этой минуты о бесчеловечном ГБ, враге русской культуры, и слышать не хотел...
Когда Ефим Григорьевич по возрасту перестал быть профессором в Париже, он был немеденно приглашен читать лекции в крупнейшие Университеты мира Йельский в США, Берлинский, Пражский, Хельсинский... Пенсионером Ефиму Григорьевичу стать так и не дали...
В России мы жили в разных городах. Я был знаком лишь с трудами Ефима Григорьевича. Я стал близким ему человеком тогда, когда ему переслали рукопись моей будущей книги "НА ЛОБНОМ МЕСТЕ". Его восторженные письма ко мне, как мне сказали, скоро будут опубликованы. Каждый раз, когда я появлялся в Европе, Ефим Григорьевич водил меня взглянуть на "Мой Париж", как он называл свой любимый уголок города.
Герои этой книги, объединенные только интернетом, живут во всех концах земли, где именно, мне неведомо. Об этом, наверное, ведает лишь российское ГБ, которое, по признанию ОРГАНОВ, отслеживает "отдельных пользователей" по IP их компьютеров. " МОЙ ПАРИЖ" этой книги - это Париж Ефима Григорьевича Эткинда, который водил меня туда каждый раз, когда я появлялся во Франции...
1. СЕМЬЯ ЛАЗАРЕВЫХ.
С утра мне позвонил Слава, студент четвертого курса, компьютерщик Божьей милостью, спросил, видел ли я свежие "московские новости"...
- Там та-акое врезано гебистам!
Я посерьезнел, подобрался, как охотник увидевший вдалеке волка..
Налаженный Славой компьютер, который позволяет мне в Канаде читать с утра все свежие московские газеты, создал, на мой взгляд, не какой-то Билл Гейтс, тот лишь помогал, а сам Господь Бог. Да и сам рыжий веснушчатый Славик снисходил ко мне, несомненно, с небес. Без него я, человек докомпьютерного века, эту премудрость вряд ли бы одолел.
- Григорий ! - продолжал звенеть рыжий.- У нас гостит Савелий. Да брат мой. Старший.. Он бросил якорь в Нью-Йорке ... Завтра возвращается обратно... Говорит, он ваш давний читатель. Хочет с вами познакомиться... Как вы на это?.. Он - тихоня, интеллигент , в списке ФБР "America*s most wanted" не значится ... Рекомендация принимается?
Я захохотал. По чести, любил я деловитого Cлаву. Да не только его одного. Вся его семья была мне глубоко симпатична. Я готов был повидать не только его брата, но и всю его сибирскую родню, всех золовок и свекров...
Ох, нелегко пришлось этой семье тут, в свободной Канаде!
Первым появился у нас отец семейства Дмитрий Иванович Лазарев, худющий, как из Освенцима, огромный рыжий мужичина. Назвал имя нашего московского знакомого, бывшего сталинского зека, который дал ему адрес Свирских.
У Дмитрия Иваныча была такой измученный вид, что моя жена даже всплакнула. Он хмуро заметил, что плакать по нему не след, он мужик крепкий, сибирского замеса. Только вот в сомнении он... Что будет делать в свободном мире мужик со станции Тайга, бывший, извините, советский юрист, защищавший, по мнению властей, кого не надо. Да еще с английским не очень в ладах. Может, совет дадите?
Совета не дали, но к ближайшей автоколонке пристроили. Заправлять машины. Хозяин был мне знаком, из русаков. Потолковали, взял "своего".
Однако таких "заправщиков" всех наций и рас с английским "не в ладу" в Канаде пруд пруди. Правда, в страшные морозы дети юга не выдерживают. Коченеют, как птицы на лету. Тут Дмитрий Иванович самый раз. Беда только, что страшные морозы в городе Торонто долго не держатся.
Моя Полина, как считали склонные к преувеличением россияне, устроитель в университетах Канады, "всех химиков из России", недели две уговаривала своего завкафедрой взять и Дмитрия Ивановича. Не то уборщиком на факультет, не то еще кем-то. Не взял бы, наверное. Законник! Но тут химфак как раз подселяли к новому Вычислительном Центру. Дмитрий Иванович был немедля пристроен на должность, которую он весело называл "круглое - кати, квадратное-неси"
Так он и задержался у химиков и "вычислителей".
Осмотревшись, Дмитрий Иванович вспомнил, что, когда появились в России компьютеры, его посылали в Иркутск, на рсы "осваивать невидаль".
Мы подарили ему ко дню рождение стопку учебников ( себе я оставил только одну книгу "Компьютер для чайников"), и сибиряк взялся за дело.
Через два года он устроился программистом в Миссасаге, рабочем районе Торонто. И сразу выписал из Иркутска семью. Мы встречали ее в Торонтском Аэропорту. Маленькую голосистую Клавдию, инженера-механика, семейного атамана, по всей видимости, и застенчивого огненно-рыжего мальчугана с огромными удивленными глазищами...
Едва я положил, после разговора со Славой трубку, позвонил и сам Дмитрий Иванович.
- Славик мой, до чего наглец-наглецом мальчишка ,- начал он с возмущением. - В фирме "Микрософт" - гигантская корпорация, международная мне, доморощенному, туда и не показываться! - сын рассказал, было у него собеседование. Большой американский босс спросил, почему студент по имени... как вас по имени? отказался итти в компанию "Роджерс", где проходил практику. Знаете, что мой нахал ответил? "Для меня компания "Роджерс" себя исчерпала..." И как же его после этого возьмут, наглеца?!. Обещать-то обещают...
Тут уж я засмеялся, принялся главу семейства утешать.
Разговор с ним натолкнул меня на размышления о Славе и его отце в необычном "глобальном" ракурсе.
Дмитрий Иванович всю жизнь помнил и боготворил всех, кто его куда-либо "пристроил". Полвека прошло с тех пор, как его перевели на должность юрисконсульта в Иркутск, а рассказывал нам с дрожью в голосе. Да и здесь...То и дело благодарил Полину, помогавшую ему устроиться "в тепло", а позже и в компьютерный оффис. Видать, боготворил всегда и всех, кто дает хлеб.