Екатерина Кокурина - Истории с небес
Обзор книги Екатерина Кокурина - Истории с небес
Кокурина Екатерина
Истории с небес
Екатерина Кокурина
Истории с небес
Начало
Когда я умер, ко мне подошел ангел и сказал: "Пойдем, Господь призывает тебя!" Я последовал за ангелом, и мы долго шли по дивным землям, описать чудеса которых я не в силах, пока не пришли к престолу Всевышнего. Он восседал там в ослепительном сиянии, грозный и кроткий. Я пал ниц и услышал мягкий голос:
- Подымись! Я знаю тебя и твою жизнь. Ты всегда искал свет и истину и, хотя порой грешил и заблуждался, не свернул на ложный путь. А потому, желая наградить тебя, я дарую тебе то, чего твоя душа всегда жаждала более всего. Отныне ты сможешь Творить, и творения твои будут оживать и жить той жизнью, которую ты им предопределишь.
- Господи, - ответил я Ему, - Разве я Бог, и разве вправе принять такой дар? Сам я несовершенен, я только подобие Твое, а творения мои будут еще более несовершенны. Безрадостно будут жить они, словно уродливые дети, а я стану терзаться их страданиями.
- Хорошо, - сказал Он с улыбкой, - тогда сделай так. Придумай истории о тех, кого бы ты хотел сотворить, и покажи мне. Если я увижу, что замысел твой хорош, я оживлю его. Иди же, и не торопись - у тебя впереди Вечность.
Тогда я поклонился и пошел исполнять Божье повеление. Ангел привел меня в странное место, где не было совсем ничего, и на прощанье сказал: "Вокруг тебя - Пустота. По твоему слову она станет тем, что ты пожелаешь". Сказав это, ангел покинул меня, оставив наедине с Пустотой.
Я долго бездвижно созерцал ее, не зная, с чего начать. И тогда пришло мне на ум для начала создать сказки, волшебные истории, населив их всеми чудесными созданиями, о которых я когда-то слышал. Ибо сказки, печальные и смешные, я любил всегда, и порой жалел, что мне не суждено жить в одной из них. И, подумав так, я начал создавать из Пустоты свои творенья.
Долго трудился я, сколько - не знаю, ибо там, где я был. Времени нет. И настал день, когда снова пришел ко мне ангел и сказал: "Господь желает взглянуть на твои труды". И вновь я был приведен пред очи Всевышнего, и Он спросил меня:
- Есть ли творения, которые ты хотел бы мне показать?
- Да, Господи, - ответил я. - Вот, взгляни, что я смог создать.
История о том, как мистер Хатчинсон учил пикси трудиться
В старые времена жил где-то в Дербишире некий мистер Хатчинсон -- по правде сказать, зануда ужасный. Был он уверен, что ему известен верный способ избавить мир от всякого зла и напастей, и проповедовал его направо и налево. Соседи не знали, плакать им или смеяться, когда мистер Хатчинсон заходил к ним в гости и заводил свою волынку. Он принимал вид такой елейный и благочестивый, что куда там пастору, и говорил ласково, увещевательно:
-- Трудитесь, дорогие мои, трудитесь! Помните, что Господь заповедовал Адаму добывать хлеб в поте лица его, а потому праведная жизнь немыслима без труда! Ибо труд есть опора и спасение от всяческих бед, и даже нечистый отступает перед праведным тружеником, а все козни его становятся бессильны. Потому снова говорю я вам -- трудитесь, трудитесь!
Проговорив так с полчаса и нагнав на соседей сон и тоску, мистер Хатчинсон отправлялся проповедовать дальше. Немудрено, что соседей все чаще и чаще не оказывалось дома, когда он заходил к ним с визитом. Тогда мистер Хатчинсон перенес свою деятельность в места общественные, главным образом в питейные заведения. Трудно поверить, но он ни разу не был бит -- верно, потому, что люди смотрели на него как на чудака и все прощали.
Надо сказать, что сам мистер Хатчинсон не очень-то следовал заповеди, данной Адаму. Отец его занимался скобяной торговлей и оставил единственному сыну кое-какие деньги. Мистер Хатчинсон поначалу пытался продолжать дело отца, но потом заботы о благе человечества стали отнимать у него столько времени, что торговлю пришлось прикрыть. Однако денег у него было достаточно, чтобы держать слугу и кухарку. Без них мистер Хатчинсон совсем бы пропал, ибо принадлежал к той трогательной породе неумех, которые сами и яйцо себе не могут сварить.
Как-то раз летним вечером мистер Хатчинсон отправился в кабачок "Зеленый Лев", знаменитый своим чудесным портером, где произнес очередную проповедь о пользе труда. Посетители "Зеленого Льва", разморенные жарой и пресловутым портером (который и вправду был хорош), слушали мистера Хатчинсона вяло, отмахиваясь от его пламенных речей как от жужжания назойливой мухи. Лишь один из них проявил к мистеру Хатчинсону некий интерес и завел с ним оживленный разговор. Был то человек пришлый, никому не известный, то ли фермер, то ли торговец скотом, и мистер Хатчинсон был для него в новинку.
-- Вижу я, -- начал незнакомец, -- что вы человек достойный, праведный. Потому хочу задать вам вопрос, который давно меня беспокоит. Как вы думаете, пикси -- божьи твари, или нет?
-- Пикси? -- озадаченно переспросил мистер Хатчинсон. Пикси не входили в его компетенцию. -- Никаких пикси на свете нет!
-- А все же, -- не унимался незнакомец, -- все же, если б они были -кто они? Божьи ли твари?
-- Бесовское отродье! -- недолго думая ответил мистер Хатчинсон. -- Да, бесовское отродье и больше ничего!
-- Почему же? -- спросил незнакомец недоуменно. -- Ведь пикси хороши собой, нрав у них веселый, и во всех сказках говорится о их справедливости и доброте. А что порой они капризны -- невелика беда!
-- А вы хоть раз слыхали о пикси, что они трудятся? Хоть в одной сказке? Все, кто не трудится -- бесовское отродье, это ясно, как день!
И мистер Хатчинсон произнес еще одну пылкую проповедь против пикси, обвиняя их в тунеядстве. По ходу дела он так разгорячился, что закончил ее такими словами:
-- Тьфу, пропади они пропадом! Чума на них, и на все прочее бесовское племя!
Сказано было весьма неосторожно. Все знают, как обидчивы пикси. Даже те, кто в них не верит (ну, разве самую малость), остерегаются так отзываться об этих маленьких, но очень могущественных созданиях. Мистера Хатчинсона может извинить только то, что жара и портер даже святого сделают невоздержанным на язык.
На следующее утро после этого знаменательного разговора мистер Хатчинсон проснулся в прекрасном настроении. Позавтракав, он отпустил прислугу -- в тот день в городе была ярмарка -- и устроился в кресле подремать над нравоучительной книгой. Но едва мистер Хатчинсон начал уютно клевать носом, как до него донесся странный мелодичный звон, похожий на звук разбитого стекла. Решив, что где-то бедокурит кошка, мистер Хатчинсон вскочил было с кресла, но тут же упал обратно, издав душераздирающий крик, ибо глазам его предстала невероятная картина.
Прямо перед ним стояли четверо крохотных человечков, разряженные в шелк роз и бархат фиалок. На головах у них были зеленые колпачки, на ногах -остроносые башмаки, украшенные колокольцами. Кудри у всех были длинные, золотисто-рыжие, личики -- хорошенькие и вообще-то очень симпатичные, но в тот миг искаженные гневом. Мистер Хатчинсон снова начал вопить, но тут один из человечков заговорил нежным голоском, похожим на щебет птицы:
-- Замолчи, глупый человек! Замолчи сам, или мы тебя заставим! Скажи лучше, как ты посмел вчера призывать чуму на наш народ?
Мистер Хатчинсон булькнул и замолчал, глядя на пришельцев выпученными от ужаса глазами. Не было никакого сомнения, перед ним стояли пикси, те самые пикси, существование которых он вчера отрицал. Мало того, он действительно позволил себе несколько чересчур сильных выражений в их адрес. Зная рассказы о пикси, было от чего прийти в ужас! Но мистер Хатчинсон, при всех его слабостях, не был трусом, а потому постарался взять себя в руки и хоть немного привести мысли в порядок.
-- Вы кто? Вы -- пикси? -- спросил он, стараясь выиграть время.
-- Да, -- ответили человечки гневно, -- мы те самые пикси, которых ты проклинал! И мы хотим знать -- почему?! Говори немедленно, пока мы не превратили тебя в слизняка!
-- Я прошу у вас прощения, -- торопливо залепетал мистер Хатчинсон, стараясь не думать о слизняках. -- Да! Прощения! Я был пьян! Я ничего такого не хотел! Поверьте!
-- А почему ты называл нас "бесовским отродьем"? -- не унимались пикси.
Тут мистер Хатчинсон призвал на помощь свой дар проповедника и стал объяснять им, почему те, кто не трудятся, не могут быть никем, кроме как бесовским отродьем. Чем дальше он говорил давно знакомые слова, тем больше воодушевлялся, и речь его зазвучала весьма убедительно. По крайней мере, пикси слушали его очень внимательно, и выражение гнева на их лицах стало сменяться улыбками.
-- Поэтому вы видите, дорогие мои, -- закончил свою речь мистер Хатчинсон, -- что в моих словах не было ничего личного, а только справедливое признание фактов! Факты -- неумолимая вещь, друзья! Труд -основа и опора всякого божеского порядка, и те, кто не исполняет этот завет Господа нашего, не могут считаться божьими тварями. А те, кто не есть божьи твари -- есть твари бесовские!
