Андрей Малыгин - Зеркало, или Снова Воланд
Рядом с большим траурным столом, ну буквально в каких-то трех метрах от него, стоял одиночный стол, накрытый малиновой бархатной скатертью, на котором разместили полуметровую фотографию виновника мероприятия в бархатной траурной рамке. Рядом — хрустальная ваза, обернутая черным крепом, с двенадцатью алыми розами, а перед портретом по обычаю бокал с водкой, накрытый кусочком черного хлеба со щепоткой соли, и толстая стеариновая свеча в красивом черном бокале, олицетворяющая неугасимую душу ушедшего в мир иной.
Портрет без преувеличения был выполнен с большим художественным мастерством и с него на присутствующих с легкой усмешкой на губах и некоторой грустинкой в глазах взирал ну прямо, как живой, образ бывшего человека-титана Орлова Льва Петровича. Выступавшие с траурными речами так прямо и обращались к знакомому магическому облику, смотревшему на них с фотобумаги. И тут в какой-то момент все, уже прилично напоминавшиеся и увлекшиеся изысками блюд поминального стола, ослабили бдительность и упустили из виду тот самый живой огонек свечи, одиноко мерцавший в стороне, а когда спохватились, то прямо на столе рядом с портретом уже ярко полыхали разросшиеся языки небольшого пожара, которые быстро съели приличный кусок шикарной скатерти и усиленно лизали черты усопшего, безбоязненно взиравшего на живых прямо из огня. Причем, надо отметить, непонятно почему, но загорелось как-то необыкновенно быстро и сильно.
Понятное дело, что тут случился сильный переполох. Многие сорвались со своих мест и бросились тушить, чем попало. Первой подскочила какая-то полная дама в парике с красным лоснящимся лицом то ли уж от принятого алкоголя, то ли от глодавшего ее безутешного горя, и плеснула на бессовестный огонь из первой, подвернувшейся ей под руки бутылки жидкостью, оказавшейся на беду крепким алкогольным напитком, отчего ненасытное пламя вспыхнуло с еще большей силой и вконец проглотило замечательный портрет и все остальное, находившееся тут же. Ну, в конечном-то итоге более находчивым огнеборцам из числа присутствующих удалось сбить огонь потоками газированной минеральной воды и ликвидировать дальнейшее распространение пожара. На чем неожиданный неприятный инцидент и был исчерпан. Но, как понимаете, к великому сожалению родных и близких замечательный фотографический образ Орлова при этом был начисто утрачен. А иными словами — попросту сгорел.
Вот благодаря этому самому неожиданному и, можно сказать, такому пренеприятнейшему факту это траурное мероприятие, несомненно, более ярко и запало в память всем присутствующим на нем. А некоторым психически слабым и неустойчивым личностям вся эта огненная история впилась в голову до того сильно, что они своим близким и знакомым с многозначительными интонациями и таинственной мимикой на лице приглушенным голосом утверждали, что это случилось неспроста, и это очень нехорошее предзнаменование для покойника. А что уж они имели в виду, дорогие читатели, тут уж пусть каждый из вас сделает умозаключения самостоятельно…
Николай Фадеевич Кудеяров, как говорится, с грехом пополам пережил непростое для себя времечко. Желанную новую форму на октябрьские праздники в силу известных обстоятельств так ему надеть и не удалось. Да он и сам об этом не заикался, а продолжал напряженно работать и к Дню Советской Армии и Военно-Морского флота в конечном итоге получил по заслугам. И, надо сказать, новые погоны и лампасы ему очень к лицу. Преобразившись в настоящего генерала, Николай Фадеевич, однако, от старых своих привычек и поговорок это самое, как его… не отказался, но в то же самое время стал почему-то в разговорах еще больше чертей вспоминать. То есть попросту чертыхаться.
А теперь настало время вполне закономерно задаться вопросом: а что же стало с Жоркой Буфетовым? С художником мрачной словесности, как его метко назвал Бегемот. Тут уж логично предположить, что с ним тоже произошли какие-то положительные изменения. И совершенно правильно! И начать необходимо с того, что никакого Жоржа Бурфетовича теперь нет. В один прекрасный момент он вдруг как в воду канул, сгинул или там растворился, но как бы то ни было, а однозначно и бесповоротно можно сказать, что этот словесный бунтарь бесследно пропал. Под стихотворными строчками новых поэтических произведений теперь красуются настоящие имя и фамилия: Георгий Буфетов. Да и сами стихи теперь имеют совершенно другой смысл и направленность, как и было рекомендовано Бегемотом. И вы знаете, в конечном итоге здорово помогло. Все хвори и боли как рукой сняло. И, кстати говоря, если у кого-то из вас имеется схожая с Жоркой проблема, мой вам совет: попробуйте испытанный метод, и, я уверен, он вам непременно поможет. Да и как после целой массы приятственных образов и интонаций может быть по иному. Ну а ежели сомневаетесь, то возьмите да и проверьте эти впечатления на себе, прочитав одно из последних поэтических произведений Георгия Буфетова:
Румянится небо, и солнце встает,
Опять соловей, заливаясь, поет,
В росе загораются искры огня,
И тают туманы в преддверии дня.
Как в детскую сказку, как в радостный сон,
Я в чудную эту картину влюблен.
В немом изумленьи застыла душа:
Родная природа, как ты хороша!
А? Каково? Чувствуете, какие красивые строки, какие сильные образы, какое стремление к жизни! И это здорово обнадеживает, что в ближайшие годы можно ожидать появление неплохих стихотворных произведений, которые будут радовать и питать такие же восторженные души всплеском искренних эмоций. А вы сами как думаете, дорогие читатели?
С Мариной Румянцевой, телеведущей городских новостей, надеюсь, что вы ее еще не забыли, после той самой памятной встречи и небывалого по своей скандальности репортажа случилась ужасная истерика и вполне объяснимый в такие моменты нервный срыв, после чего она не только еще сильнее стала не выговаривать злополучную букву, но и появились даже некоторые элементы заикания. Понятное дело, что после всего этого с такой речью никакой речи о работе на телевидении уже не шло, а настала пора, естественно не без участия дражайшего папочки, самым серьезнейшим образом обратиться к помощи некоторых местных и даже известных столичных специалистов.
И на здоровье, друзья мои. Вот уж здесь-то и не за что осуждать благоверного родителя, проявляющего такую горячую заботу о своем ненаглядном чадушке. А как раз наоборот.
И знаете, отчасти помогло. С полной уверенностью не скажу, что окончательно, но заикание все же прошло. Ну а с остальным и по сей день продолжается кропотливая, и я бы сказал, изнурительная борьба. Конечно же, все хорошо в свое время, но, здесь уж сами понимаете, другого не дано: остается только верить и надеяться на лучшее.
И вы со мной, наверное, вполне согласитесь, что вот было бы все же здорово, если бы подобный урок усвоили и другие малодипломированные специалисты разговорного жанра. А то иногда смотришь эдакий слухощипательный репортажик по голубому экрану и, вы меня извините, такие пронзительные мысли начинают в голове проноситься, а какие ядреные слова на язык просятся! И не только слова, а даже и целые предложения…
Сам же Валерий Иванович живет со своей семьей в полном согласии и в том же составе. Вот только соседские кошки как-то боязливо проходят мимо двери квартиры № 50. А рыжий Маркизка с четвертого этажа, тот и вообще всякий раз, пробегая мимо, обязательно останавливается, грозно выгибает спину и сильно шипит, словно чует кого-то невидимого. Подарок же «Воландина», точная копия того самого зеркала, стоит у Шумилова на видном месте, на его письменном столе. Частенько он бросает на него пристальный взгляд, словно всматриваясь во что-то невидимое, а потом безостановочно пишет, пишет и пишет…
Но должен со всей ответственностью сказать, что к помощи табачных изделий теперь уже почти совсем не прибегает. Даже больше скажу, по секрету — Валерий Иванович надумал бросить курить. И правильно делает, и пора. Самое время, ведь уж далеко за сорок перевалило! А в этом зрелом возрасте надо уже и о ценности своего здоровья крепенько призадуматься. Вспомните высказывания «Петра Петровича Воландина» о том, что человек смертен, а иногда и внезапно смертен, и сразу как-то хочется себя хоть чуть-чуть да пожалеть и на эту тему немного пофилософствовать. Друзья мои, туда-то мы всегда успеем попасть, а вот постараться оттянуть тот, часто совсем неожиданный, нежеланный и неизбежный момент, наверное, хотелось бы, а то очень часто в миссии человека на земле многое остается недосказанным и незавершенным. Как на полуслове оборванная песня. А вы как считаете?
Кстати, в отличие от того, первого, в новое зеркало уже можно посмотреться и найти там свое отражение. Супруга Валерия Ивановича Вера Николаевна, недоумевая, уж сколько раз пыталась выяснить у него насчет происхождения и назначения этого непонятного старья, и муж даже однажды пытался правдиво, ничуть не отступая от истины, ей все, все пересказать. Но, как понимаете, из этого ничего не вышло. Ни единому слову мужа Вера Николаевна не поверила, а назвала его в шутку выдумщиком и будущим писателем-фантастом. Вторым Гоголем или Михаилом Булгаковым. За что, согласитесь, осуждать женщину ведь никак нельзя. Да и кто из других жен в подобные россказни бы поверил? Так что уж… пусть думает, как ей самой заблагорассудится.
