Анатолий Иванов - Женихи и невесты или кое-что про любовь. Сказка и жизнь
Лупандин на цыпочках крадется за веранду, прячется.
Елизавета (выходит). Это-то что за номер! (Вытаскивает его за шиворот).
Лупандин. Но, Лиза… Ведь ты сама говоришь — в облместпроме будут смеяться.
Елизавета. В облместпроме будут завидовать!
Мошкина (выходит). Погодка — чудная! (Вешает свой плащ на руку Лупандину). Вот так. (Берет его под руку. Лупандин только вздыхает). Идемте.
Трофим (выходит, берет плащ у Елизаветы). Позвольте. Я горю желанием быть вашим кавалером.
Елизавета. Ох! Уж вы такой манерный.
Трофим. Живем в столице, Елизавета Феофановна. А столица учит благородным манерам. Прошу… (Распахивает калитку).
Все выходят из калитки. Лупандин видит кого-то на улице, старается спрятаться за Мошкину и Елизавету. Он забегает вперед их, приседает, идет полусогнувшись, за руки увлекая за собой Мошкину и Елизавету.
Мошкина. Нерон Феофаныч, что с вами?
Лупандин. Так… Нога подвернулась… Сразу обе.
Мошкина. Давайте, я вас покрепче возьму.
Уходят Трофим приотстает. Вбегает, оглядываясь, Клава.
Клава. Ну? (Оглядывается). Как успехи? Да скорее, а то за мной идут…
Трофим. Клавочка, все в порядке. Елизавета — у меня в кармане! В воскресенье идем за грибами.
Клава. А Нерон? Нерон Феофаныч?
Трофим. От Павлы Петровны не уходил еще ни один жених.
Появляется Николай. Подозрительно прислушивается, прячась за деревом.
Клава. Ну да! От нее только уезжали.
Трофим. Вы имеете в виду инцидент на станции? Нет правил без исключения. Разрешите ручку! (Целует руку) Клавочка! Вы — прелесть.
Клава. Хорошо. Продолжайте. В воскресенье я тоже буду в лесу.
Трофим. Клавочка! У меня в ушах почему-то звенят строки этого… кажется, Гоголя: (напевает). «Там идет любовник молодой минуты сладкого свиданья…» (Уходит).
Николай. Та-ак… (Подходит).
Клава. Коля, я, ей-богу, тебя люблю.
Николай (ядовито). Не Гришку, а меня? Слышал уже! В кино. А сама договариваешься о свидании с этим…
Клава. Я должна тебе объяснить… Коля! Нет, я не могу тебе сейчас объяснить.
Николай. Не надо мне твоих объяснений.
Клава. Тише. Галка с Гришей подходят.
Вбегает Галя, бросается на шею Клаве, крутит ее.
Галя. Ой, Клавка! Клавочка!.. Я ему все сказала! Все! Только что! (Бросается на шею Николаю). Коля! Я такая сейчас, легкая, воздушная!
Николай. Я тоже.
Галя. Клава, Клава! Пойдем, я не могу быть сейчас одна! (Увлекает Клаву в дом).
Николай садится на скамейку, зажимает голову руками Появляется Гриша в штатском, рассеянный, задумчивый. На щеке — след от поцелуя.
Гриша. Клава или Галя — вот в чем вопрос! (Трет щеку, нюхает ладонь). Духи — «Огни Москвы». Кого любить, кого мне ненавидеть? (Ходит вокруг стола). Будем рассуждать диалектически. С одной стороны, я люблю… да, будем считать — любил — Клаву… (Трет щеку). Или все же «Огни Москвы»? С третьей стороны — Клаву любит Николай. И Клава распределила билеты в кино так, чтобы сесть с Николаем… (поднимает вверх палец). A-а, Николай… Я думал — ты ушел. (Садится рядом). Коля! Я должен с тобой посоветоваться. В моей жизни наступил переломный этап.
Николай. В моей тоже!
Гриша. Галина мне сейчас призналась, что любит меня.
Николай. Мне тоже!!!
Гриша. Все приходит в полную гармонию… (Вскакивает). Как — тоже?! И тебе — тоже???
Николай. Тоже, тоже! Отвяжись! (Отворачивается).
Гриша (трет щеку). Или тройной одеколон? (Печально). Нет в мире гармонии.
Николай. Клава, Клава мне призналась!
Гриша. Клава! Значит, не Галя! (Трясет его) Значит, не Галя?!
Николай. Да отвяжись ты! Чего пристал?
Гриша (трет щеку). Нет, все же духи «Каменный цветок». И все же — есть в мире гармония.
Николай. Гармония! Ты еще попляшешь под эту гармонию, как карась на сковородке.
Гриша. В каком смысле?
Николай. В прямом. Никакой гармонии в мире нет Есть женщины.
Гриша. Непонятно.
Николай. Клавка сейчас в любви мне призналась, а сама свидание назначила одному тут…
Гриша. М-да… Когда? Где? Кому?
Николай. Когда? Где? Кому? Как будто это так уж и важно.
Гриша. Для милиции это важно.
Николай. В воскресенье. В лесу. Какому-то командировочному.
Гриша. Все ясно. Командировочные — это, брат, проблема! Наш лейтенант не зря говорит: ребята, особенно повышенную бдительность проявляйте у гостиниц…
Николай. Мне не до твоих шуток!
Гриша. Помните, говорит, что от качества бдительности…
Николай. «От качества бдительности»… Выраженьице! Прямо ученый лингвист этот ваш лейтенант.
Гриша. При чем тут лингвист? Он просто четыре газеты выписывает. Привык выражаться, как газеты пишут.
Николай. Да перестань ты! Не до твоего лейтенанта мне.
Гриша. …помните, говорит, что вы охраняете не просто порядок на данных отрезках улиц, примыкающих к гостинице, а семейное счастье многих людей. От резкого повышения качества нашей бдительности, говорит… (Николай морщится, как от зубной боли), а… да, от образцового несения службы, говорит, от повышения наблюдаемости… (Николай морщится, отворачивается) …за поведением командировочных, резко уменьшается во всех городах количество семейных драм и даже трагедий. (Николай идет прочь). Коля! Мне одному тут… неудобно пока… (Идет следом). Галя обещала переодеться и выйти. Коля, будь другом, посиди.
Николай. A-а… (Машет рукой. Оба уходят. Потом Гриша время от времени прохаживается за штакетником, ждет).
Через калитку вбегает Елизавета, без сил прислоняется к штакетнику.
Елизавета. Господи! Все! Наконец-то! На коленях стоял… (Смотрит через ограду вдоль улицы, опускается на колени, копирует Трофима). «Лизанька! Солнышко!» (Копирует, как Трофим целовал ей низ платья. Затем вскакивает, копирует себя). «Ах, что вы, Трофим Евгеньич… Платье пыльное…» (Копирует Трофима). Это не простая-я пыль. Любовная. Она уже опылила мое сердце…» (Встает). Сразу видно какой столичный. Господи, ведь тоже в Москве буду жить! Тоже благородным манерам научусь…
Голос Трофима: «Лиза! Лизанька…» Елизавета прячется за дерево.
Вбегает Трофим. Клава появляется на веранде, прячется за дверью, наблюдая всю сцену.
Трофим. Лизанька… (Видит ее, но делает вид, что не замечает). Боже, что это со мной? Я ведь действительно без ума от нее! Какая женщина! Какая женщина! Как она засмущалась и убежала… Скромница! Пропал Трофим! Ах! Привезу ее в Москву — сослуживцы от зависти помрут. Куда же она убежала? Пойду, поищу. (Выходит за калитку). Лизанька! (Уходит).
Елизавета. Боже мой, боже мой! Еще утром — думала ли?! (Смотрит за штакетник). Ищет. Ищет. Возвращается… (Вбегает на крыльцо, делает вид, что выходит из дома).
Трофим (возвращаясь). Ах, вы уже дома! А я искал…
Елизавета. Мне надо ужин приготовить… (Берет со стола чайник).
Трофим. Вместе приготовим. (Тоже берется за чайник).
Елизавета. Что вы! (Пытается отнять чайник). Вы меня и так… я кругом в смущении… Да вы, верно, пошутили?
Трофим. Пошутил?! У меня намерения самые серьезные.
Елизавета. Так быстро все. (Отдает чайник). Я, право, не знаю, что и думать.
Трофим. Лизанька! Что тут думать? Любовь, это… это ведь субстанция!
Елизавета. Что?
Трофим. Субстанция. Это значит — дремлющая сила.
Елизавета. Ага, понимаю…
Трофим. Она приходит, как… как морская волна к берегу. Идет сильно, могуче, но, в общем, спокойно, вроде бы дремлет. А возле берега вскипает.
