Роберт Стивенсон - Клуб самоубийц. Черная стрела (сборник)
– Сударыня, вы настоящая красавица, – произнес совсем стушевавшийся рыцарь, отчаянно пытаясь скрыть свою робость.
– И любой мужчина может захотеть жениться на мне?
– О сударыня, любой мужчина был бы счастлив иметь такую супругу, как вы! – согласился он.
– Зовите меня Алисией, – снова сказала она.
– Алисия, – повторил сэр Ричард.
– Что ж, хорошо, укротитель львов, – продолжила она. – Поскольку вы убили моего дядю и оставили меня без дома, честь должна велеть вам возместить это, не так ли?
– Совершенно верно, сударыня, – сказал Дик. – Хотя я все же продолжаю считать, что на моей совести лишь часть вины в смерти этого благородного рыцаря.
– Вы увиливаете! – воскликнула она.
– Нет, сударыня. Я уже говорил: если вы желаете, я даже готов стать монахом.
– Тогда по чести вы принадлежите мне, – заключила она.
– По чести, сударыня, я думаю… – начал молодой человек.
– Перестаньте! – не дала ему договорить она. – У вас все сплошные отговорки. По чести вы принадлежите мне, пока не отплатите зло, верно?
– По чести да, – согласился Дик.
– Так слушайте, – продолжила она. – Я думаю, из вас вышел бы плохой монах. И поскольку я вольна располагать вами по своему усмотрению, я желаю, чтобы вы стали моим супругом. Нет, ничего не говорите! – воскликнула она. – Слова вам не помогут. Ведь подумайте, насколько это справедливо. Вы лишили меня дома, значит, должны дать мне другой дом. А что до Джоанны, поверьте мне, она будет только рада этой перемене, поскольку, в конце концов, раз мы с ней близкие подруги, какая разница, на ком из нас вы женитесь? Никакой!
– Сударыня, – промолвил Дик. – Только прикажите, и я уйду в монастырь. Но жениться ни на ком другом в этом мире, кроме Джоанны Сэдли, меня не заставит ни мужская сила, ни желание угодить даме. Простите, если я свои простые мысли высказываю слишком простым языком, но, когда девушка смела, бедному мужчине приходится быть еще смелее.
– Дик, – сказала она, – милый мальчик. Вы должны подойти и поцеловать меня за эти слова. Нет, не бойтесь, целуя меня, вы будете целовать Джоанну. Когда мы с ней встретимся, я передам ей ваш поцелуй и скажу, что выманила его у вас. Что же касается того, чего вы лишили меня… В той великой битве не вы один участвовали, и, даже если Йорк окажется на троне, не вы посадите его туда. Но у вас доброе, милое, честное сердце, Дик. И если я когда-нибудь смогла бы в чем-то позавидовать Джоанне, я позавидовала бы вашей любви к ней.
Глава шестая
В лесу. Дик и Джоанна (окончание)
К этому времени лошади уже покончили со скудным запасом корма и отдохнули. По команде Дика костер забросали снегом, и, когда его люди устало уселись в седла, он, вспомнив, хоть и несколько поздно, о предосторожностях, которые следует соблюдать в лесу, выбрал дуб повыше и ловко вскарабкался на верхнюю ветку. Оттуда ему открылся широкий вид на залитый луной и заснеженный лес. На юго-западе на фоне горизонта темнел покрытый вереском холм, на котором они с Джоанной пережили жуткую встречу с «прокаженным». И на нем внимание Дика привлекло какое-то яркое красноватое пятнышко, размером с игольное ушко.
Он посетовал на свою непредусмотрительность. Если это действительно то, что кажется, – костер в лагере сэра Дэниэла, ему давно уже следовало было заметить его и отправиться к нему. Но еще хуже то, что им ни в коем случае нельзя выдавать свое присутствие, разжигая свой костер. Нет, он больше не станет тратить драгоценное время. Напрямую до холма было мили две, но путь этот проходил через очень глубокие, обрывистые лощины, непроходимые для всадников. Поэтому, чтобы не терять скорости, Дику показалось разумным оставить лошадей и отправиться туда пешком.
Десять человек они оставили охранять лошадей и, договорившись об условных сигналах, с помощью которых при необходимости можно будет общаться, выступили. Дик возглавил отряд, Алисия Райзингэм мужественно держалась рядом.
Воины сняли с себя тяжелые доспехи и оставили пики. Теперь они весело вышагивали по замерзшему снегу под бодрящим сиянием луны. Молча и не нарушая строя, они спустились в овраг, на дне которого через снег и лед с трудом пробивался ручеек. На другой стороне, откуда до того места, где Дик увидел мерцание костра, оставалось около полумили, решено было остановиться, чтобы передохнуть перед атакой.
В лесной глуши любой, даже самый тихий звук был слышен очень далеко, и Алисия, обладавшая прекрасным слухом, предостерегающе поднесла палец к губам и внимательно прислушалась. Все последовали ее примеру, но, кроме шума задыхающегося ручья в соседней лощине и отдаленного лая лисицы, пробегавшей по лесу в нескольких милях от них, никто ничего не услышал.
– Но я точно слышала лязг оружия, – прошептала Алисия.
– Сударыня, – сказал Дик, который этой маленькой девушки боялся больше, чем десяти рослых воинов, – я не хочу сказать, что вы ошиблись, но звук этот вполне мог прийти из нашего или из их лагеря.
– Нет, звук донесся с запада, – заявила она.
– Пусть это будет что угодно, – сказал Дик. – Как Небо решит, так и будет. Но нам нельзя терять время. Поспешим. Встаем, ребята, хватит отдыхать!
И они продолжили путь. На снегу встречалось все больше и больше следов копыт, и стало понятно, что они приближаются к лагерю крупного отряда всадников. Наконец они увидели красноватый снизу дым, поднимающийся в ночное небо из деревьев в окружении ярких мятущихся искр.
Здесь по сигналу Дика его люди начали беззвучно расходиться, чтобы окружить со всех сторон лагерь противников. Сам он, укрыв Алисию за стволом, стал подкрадываться прямо к костру.
Наконец между стволами деревьев он увидел вражеский стан. Языки неистового пламени большого костра, сооруженного на покрытом вереском и окруженном с трех сторон чащей земляном холме, с ревом поднимались вверх. Вокруг костра сидело около дюжины тепло одетых людей, однако, несмотря на то что снег по соседству с лагерем был весь истоптан подкованными копытами, как будто здесь стоял целый полк кавалерии, самих лошадей Дик так и не заметил. У него появилось страшное подозрение, что его перехитрили. В то же время в высоком человеке в стальном шлеме, гревшем руки у огня, он узнал своего старого друга и все еще доброго врага Беннета Хэтча. А в двух других, сидевших чуть дальше, он, хоть они и были в мужском облачении, узнал Джоанну Сэдли и супругу сэра Дэниэла.
«Что ж, – подумал он, – пусть даже я потеряю лошадей, зато я получу свою Джоанну. Так на что же мне жаловаться?»
И тут с противоположной стороны лагеря послышался тихий свист, означавший, что его человек увидел соседа, то есть линия окружения замкнулась.
Услышав свист, Беннет вскочил, но не успел и рукой пошевелить, как Дик окликнул его.
– Беннет, – сказал он. – Беннет, старый друг, сдавайся. Ты только погубишь человеческие жизни, если будешь сопротивляться.
– А это никак мастер Шелтон, клянусь святой Варварой! – воскликнул Хэтч. – Мне сдаваться? Вы слишком много просите. Какие у вас силы?
– Поверь, нас гораздо больше, чем вас, и вы окружены, – сказал Дик. – Цезарь и Карл Великий на твоем месте молили бы о пощаде. Мне стоит только свистнуть, и отзовутся сорок человек. Нам достаточно одного залпа стрел, чтобы перестрелять вас всех.
– Мастер Дик, – сказал Беннет. – Мне это не по душе, но я обязан выполнить свой долг. Да помогут нам святые! – с этими словами он поднес к губам небольшой рожок и затрубил.
После этого наступило некоторое замешательство, потому что Дик, боясь зацепить стрелами женщин, все не давал команду стрелять, и небольшой отряд Хэтча вскочил, взялся за оружие и выстроил круговую оборону, приготовившись отчаянно защищаться. В суматохе Джоанна вскочила с места и помчалась, как стрела, к своему возлюбленному.
– Дик! – воскликнула он, хватая его за руки.
Но Дик все так же стоял в нерешительности. Он был еще слишком молод и не привык еще к жестоким неизбежностям войны, и мысль о леди Брэкли не давала команде слететь с его языка. Его люди начали проявлять беспокойство. Кто-то стал звать его по имени, кто-то выстрелил без команды, и после первого же выстрела бедный Беннет упал замертво, пронзенный стрелой. И тут Дик точно проснулся.
– Стреляйте, стреляйте, ребята! И оставайтесь в укрытии. Англия и Йорк!
Но тут в ночной тиши неожиданно раздался глухой стук множества копыт. С невероятной скоростью он приблизился и стал почти оглушительным. Одновременно с этим сигнал Дика повторился несколько раз при помощи фанфар.
– Все ко мне! Сюда! – закричал Дик.
Но его люди, застигнутые врасплох, когда они уже расслабились, рассчитывая на легкую победу, начали отступать и либо стояли на месте, либо исчезали в лесу. И когда первые всадники ринулись в атаку, несколько оставшихся полетели на снег, несколько – в кусты. Впрочем, большая часть отряда Дика, едва послышался топот копыт, предпочла раствориться в лесу.
