Пэлем Вудхауз - Кодекс чести Вустеров
Судя по небрежной позе этого парня, он был одним из тех, кто стреляет от бедра в яблочко, почти не целясь.
ГЛАВА 3
Интересуясь Родериком Споудом у дворецкого, я сказал, что он в два счёта смог бы открыть консервную банку взглядом, и именно такой взгляд я сейчас ощутил на собственной персоне. К тому же я ошибся, предполагая, что он семь футов ростом. В нём было не меньше восьми. И ещё я забыл упомянуть, что даже мускулы его челюстей, которые ритмично расслаблялись и напрягались, напоминали стальные канаты.
Я наделся, он не скажет «Ха!», но мои надежды оказались напрасными, а так как голосовые связки у меня оказались парализованными, на этом наш диалог и закончился. Не отрывая от меня своего консервного взгляда, он крикнул: «Сэр Уаткин!»
Издалека послышалось нечто вроде да-я-здесь-что-там-у-вас-стряслось.
- Идите скорей сюда. Я вам кое-что покажу.
И примерно через полминуты в дверях появился старикашка Бассет, на ходу поправляя пенсне.
До сих пор я встречал сэра Уаткина в одеяниях, достойных Метрополии, и должен признаться, несмотря на жуткое положение, в которое я попал, дрожь пробежала по моему телу, когда я увидел, как он вырядился, не успев очутиться в своём поместье. Есть одна аксиома, по крайней мере Дживз так её называет, что чем человек меньше ростом, тем ярче он одевается, и внешний вид Бассета вполне соответствовал недостатку в нём дюймов по высоте. По правде говоря, у меня зарябило в глазах, и, как ни странно, я немного успокоился, так как, глядя на его пестрый твидовый костюм, неожиданно понял, что теперь уже ничто не имеет значения.
- Взгляните! - изрёк Споуд. - Вы когда-нибудь могли себе такое представить?
Старикашка смотрел на меня с отвисшей нижней челюстью, судорожно глотая слюну.
- Боже великий! Вокзальный вор!
- Да. Невероятно, правда?
- Будь я проклят, да он меня преследует! Ходит за мной по пятам! Прямо прохода не дает! Как вам удалось его поймать?
- Я шёл по тропинке и случайно увидел, как кто-то незаметно проскользнул в комнату. Я побежал, а так как у меня было с собой ружьё, велел преступнику поднять руки вверх. Должен вам сказать, я успел вовремя. Он уже начал вас грабить.
- Очень вам признателен, Родерик. Это надо же, какой настырный парень. Просто уму непостижимо. Кто бы мог подумать, что после первой неудачной попытки он предпримет вторую? Да ещё на следующий день и в другом месте? Что ж, он горько об этом пожалеет.
- Наверное, преступление слишком серьёзное, чтобы вы смогли вынести приговор на месте?
- Я могу выписать ордер на арест. Отведите его в библиотеку, давайте не откладывать дела в долгий ящик. Скорее всего, им займётся выездная сессия суда.
- А как вы думаете, сколько ему дадут?
- Трудно сказать. В любом случае не меньше:
- Эй! - воскликнул я.
Мне хотелось поговорить с ними тихо и спокойно, чтобы привлечь к себе внимание и объяснить, что я как-никак гость и нахожусь здесь по приглашению дочери хозяина дома, но почему-то моё «Эй» прозвучало примерно так, как если бы тётя Делия окликнула собрата-охотника, находившегося на расстоянии в полмили от неё, и старикашка Бассет подскочил как ужаленный и отпрыгнул в сторону, словно я попытался ткнуть ему горящей веткой в физиономию.
Споуд и тут влез куда не надо и сделал мне замечание.
- Не смейте так кричать!
- Я чуть было не оглох! - пожаловался старикашка.
- Послушайте! - взвыл я. - Дайте хоть слово сказать!
В последующей перепалке я постарался объяснить, что произошло на самом деле, а оппозиция, не слушая моих объяснений, постаралась меня утихомирить, и в разгар нашего сражения, когда я, наконец, обрёл голос и собрался с силами, дверь открылась, и кто-то произнёс с порога:
- О, господи!
Я обернулся. Эти влажные губы: Эти глаза-блюдца с поволокой: Это смазливое личико:
Можете не сомневаться, я прекрасно понимаю что, если б только я стал жаловаться на грозящую мне опасность стороннему наблюдателю, высказывая ему свои страхи перед женитьбой на этой девице, он изумлённо на меня посмотрел бы и наверняка поднял бы брови. «Берти, - скорее всего заметил бы он, - ты сам не знаешь, чего хочешь», и, возможно, со вздохом добавил бы: «Мне бы твои заботы». И в чём-то он был бы прав, потому что экстерьер Медлин Бассет не оставлял желать лучшего; короче говоря, она была изящной, svelte, если я не путаю данного слова, и в обилии экипирована золотистыми волосами и прочими выдающимися атрибутами женской красоты.
Да, в чём-то он был бы прав, и тем не менее допустил бы промашку, хуже не бывает, потому что, разглагольствуя о красоте, не принял бы в расчёт тех её качеств, от которых леденило кровь: слюнявой сентиментальности, слащавости и развития, остановившегося на уровне трёхлетнего дитяти. Медлин Бассет, несомненно, была одной из тех особ женского пола, которым ничего не стоило подкрасться сзади к своему супругу, закрыть ему глаза и игриво спросить: «Угадай, кто?», когда он после разнообразно проведённой ночи бредёт к столу, еле передвигая ноги и чувствуя, что голова у него сейчас расколется пополам.
Помню, однажды я гостил у своего приятеля сразу после того, как он женился, и его очаровательная супруга вырезала на камине на самом видном месте надпись: «Два любящих сердца свили здесь гнёздышко»; так вот, я никогда не забуду мучительную тоску во взоре второго любящего сердца этой надписи, когда оно входило в гостиную, где стоял камин. Я, конечно, не могу утверждать, что, выскочив замуж, Медлин Бассет последовала бы примеру той новобрачной, но судя по всему, она её перещеголяла бы.
В данный момент Медлин глядела на нас с невинным изумлением.
- Что за шум? - спросила она. - Ой, Берти! Когда ты приехал?
- Э-э-э, привет. Только что.
- Нормально добрался?
- Да, спасибо. На своей машине.
- Наверное, ты ужасно устал.
- Нет-нет, что ты. Совсем нет.
- Чай скоро будет готов. Ты уже познакомился с папочкой?
- Да, с папочкой я познакомился.
- А с мистером Споудом?
- С мистером Споудом я тоже познакомился.
- Не знаю, где Огастес, но к чаю он наверняка придёт домой.
- Жду не дождусь, когда его увижу.
Старикашка Бассет ошарашенно слушал этот обмен любезностями, время от времени открывая и закрывая рот, словно рыба, вытащенная из воды, которая барахтается на крючке и не понимает, что такое с ней приключилось и почему свет неожиданно перевернулся. Само собой, проследить ход его мысли было нетрудно. Для него Бертрам являлся существом из преступного мира, которое воровало сумки и зонтики где не попадя и, что хуже всего, каждый раз на воровстве попадалось. Ни один уважающий себя отец не захочет, чтобы его дочь была на дружеской ноге с неудачником.
- Ты знаешь этого человека? - хрипло спросил он.
Медлин Бассет рассмеялась серебристым музыкальным смехом, и меня чуть не вытошнило.
- Ой, папочка, какой ты смешной. Конечно, я его знаю. Берти Вустер старый-престарый, дорогой мой друг. Я тебе говорила, он сегодня приедет.
Старикашку Бассета её слова не убедили. Споуда, по всей видимости, они тоже не убедили.
- Ты хочешь сказать, это твой друг, Берти Вустер?
- Ну конечно.
- Но он ворует сумки.
- И зонтики, - подсказал Споуд, словно он был королевским глашатаем или кем-то там ещё.
- И зонтики, - на лету подхватил Бассет. - К тому же он грабит антикварные лавки средь бела дня.
Их слова, в свою очередь, не убедили Медлин, так что теперь их стало трое, и все не убеждённые.
- Папочка!
Старикашка заупрямился.
- Говорю тебе, он вор. Я поймал его за руку.
- Я тоже поймал его за руку, - авторитетно подтвердил Споуд.
- Мы оба поймали его за руку, - подвёл итог Бассет. - Он орудует по всему Лондону. Куда в Лондоне не пойдёшь, этот парень отовсюду тащит сумки и зонтики. А сейчас он перебрался в Глостершир.
- Глупости! - заявила Медлин.
Я понял, что пришла пора положить конец всему этому безобразию. Я имею в виду, я был по горло сыт ворованными сумками и ворованными зонтиками. Само собой, судья не должен помнить, кого он за что посадил (старикашка и так не мог пожаловаться на память, раз помнил в лицо своих клиентов), но всему есть предел, знаете ли.
- Естественно, глупости! - прогремел я. - Забавное недоразумение, не более.
По правде говоря, я думал, моё объяснение пройдёт гладко, но, - увы! этого не произошло. Мне казалось, нескольких фраз будет достаточно, чтобы они расхохотались, а затем весело похлопали бы меня по спине и извинились бы за причинённое мне беспокойство. Не тут-то было. Старикашку заело, если вы меня понимаете. Должно быть, работа судьи вконец испортила его характер. Я имею в виду, он всё время меня перебивал, иронически приподнимая бровь и задавая вопросы типа: «Одну минутку, скажите, а:» и «Значит, вы утверждаете:», а также «Правильно ли я вас понял:» Оскорбительно, дальше некуда.
Однако, трудясь в поте лица, я в конце концов наставил его на путь истинный относительно зонтика, и он неохотно согласился, что, быть может, судил слишком поспешно.
