Вильям Райс - В тихом омуте
- Да, свари. Только не делай тосты слишком тонкими.
- Тонкими? - переспросила Тони.
- Не пережарь их - я это имел в виду. - Он уже стоял у туалетного столика. Пару раз Тони слышала, как он разговаривал со своими секретаршами; тон был такой же - отрывистый и резкий. Даже слово "дорогая" звучала в его устах предельно деловито, а любая просьба означала приказание. "Пошел ты в задницу, скотина!" - подумала Тони.
Скотиной - в понимании Тони - её муж сделался, заполучив власть, точнее - подобравшись к ней вплотную. Нефтяной бизнес стремительно развивался, а Бен почувствовал это одним из первых, и теперь, подобно метеору, стремительно мчался по этому звездному небосклону. Тони частенько казалось, что он старательно подражает образу типичного магната, которые то и дело мелькают на телеэкранах. Между тем трещина в их отношениях, поначалу едва наметившись, в последнее время стала стремительно расти.
Бен тоже замечал это. Все это не было случайностью, побочным результатом его головокружительной карьеры. Нет, он сознательно и целенаправленно добивался задуманного, считая примерно так: что хорошо для него - хорошо и для Тони. А ответил он ей, не задумываясь, уже мысленно перенесясь в свой кабинет и нажав кнопку селектора внутренней связи. И тут же мозг его снова переключился - на те мысли, которые перебила Тони своим досадным вопросом.
- Бен, когда ты достигнешь самой вершины...
- Что?
Стоя перед зеркалом и расчесывая волосы, он перевел взгляд на её отражение; Тони, голая, сидела на кровати и пристально смотрела на него. Руки её взметнулись и поправили волосы, иссиня-черные и коротко подстриженные. Личико у неё было по-детски маленькое, и на нем выделялись огромные глазищи с длинными махровыми ресницами.
- Меня просто интересует, с кем ты будешь разговаривать, когда станешь пупом Земли - Великим магистром или самим Господом Богом? С компьютером разве что...
Бен отложил в сторону расческу - кстати, расческу жены - и, повернувшись, бесстрастно воззрился на Тони.
- Что-то ты сегодня рановато начинаешь.
- Понятно. - Она с улыбкой встала. Миниатюрная ладная фигурка. Осиная талия, круглые бедра, точеные ножки. Из-за тонкой талии груди Тони казались крупнее, чем были на самом деле. Бен, уже собравшийся было выйти из спальни, остановился, разглядывая её. Тони, покачивая бедрами, босиком направилась в ванную; она ощущала жгучий взгляд мужа на своих обнаженных ягодицах, но даже это её сейчас раздражало. Разве не правда, что он спутался с этой мымрой Элинор?
- Сейчас слишком рано, - проворчала она. - А когда ты возвращаешься домой - слишком поздно. Если же мне вдруг посчастливится застать тебя днем, то ты слишком занят. Именно это я и имела в виду.
- Что ж, значит, ты сама все понимаешь.
Несерьезно, снисходительно. Бен рассчитывал, что всегда сумеет обернуть дело шуткой. Дверь в ванну закрылась, щелкнула задвижка, и Бен скорчил себе в зеркало гримасу. Должно быть, Тони опять мучили боли в спине; они возникали периодически и были связаны, по мнению Бена, с врожденной неспособностью Тони произвести на свет ребенка. Так, во всяком случае, сказал ему врач. Вот нервишки и пошаливают... А ныть по поводу его вечной занятости просто глупо - не далее, как на прошлой неделе она сама согласилась, что, взлетев на такую высоту, он уже не должен отвергать новые, ещё более заманчивые предложения. Конкуренция была бешеная, и опередить соперников можно было только ценой колоссальных усилий, не щадя себя.
Про его связь с Элинор Тони не подозревала - во всяком случае, он тешил себя этой надеждой. Ну, флиртует он с ней иногда - это она знала... Бен призадумался. Он испытывал некоторую неловкость, обманывая Тони. Но держать себя в руках он не мог - уж очень соблазнительна была Элинор, и он был не в силах устоять перед её чарами. Элинор никогда не ныла, не шпыняла его - с ней ему было интересно, да и в постели она была неподражаема, изобретательна, без комплексов... Бен покачал головой, отгоняя прочь эти мысли, чтобы не чувствовать уколов совести.
В одном он, впрочем, был виноват перед женой. Уступил её навязчивому стремлению переехать в этот Богом забытый уголок Суссекса, тогда как их лондонский врач говорил, что, останься их в Лондоне, у Тони оставался бы шанс зачать ребенка, о котором так мечтали оба супруга.
Окончательно одетый, он уже собрался спускаться, когда дверь ванной открылась, и вышла Тони. Она была облачена в шелковый салатового цвета халат, под которым, разумеется - это бросалось в глаза - не было ничего. И это увидел бы любой. Почтальон, например, или молочник. Одна мысль об этом возбудила Бена. Он заключил жену в объятия и прижал к себе - привычный способ заканчивать семейные размолвки. Тони запрокинула голову, глядя ему в глаза, в то время как её бедра прижимались к его лону, чувствуя закипающее в них желание.
- Что на тебя нашло, Бен? К чему такие нежности?
- Нежности? - Он насупился, но быстро подавил нарастающую досаду. - А как мне, по-твоему, вести себя, если ты меня возбуждаешь?
- Я? - Тони прикинулась удивленной. - Только я?
Она не шутила. Улыбка завяла на губах Бена. Медленно разжав объятия, он попятился и отвернулся.
- Так как насчет завтрака? - процедил он, кидая взгляд на часы. - Черт возьми, я уже опаздываю.
- Настолько опаздываешь, что даже не можешь мне ответить?
Бен остановился как вкопанный.
- Черт побери, Тони, у тебя, наверное, спина болит?
- Немного, - кивнула Тони. - Но дело вовсе не в...
- Тогда сходи к врачу. Нельзя же пускать это на самотек. Так называемый специалист ни черта тебе не помог. Пожалуйся старому Кайту-Фортескью - пусть он посоветует, к кому ещё тебе можно обратиться.
- Ничего не выйдет. - Опередив мужа, Тони принялась спускаться по лестнице. - Он в Америку улетел, на какую-то конференцию. Оставил вместо себя какого-то молодого парня. Я не хочу идти к незнакомому врачу - лучше дождусь, пока К-Ф вернется. Или все же обращусь к остеопату на свой страх и риск - говорят, в Брайтоне неплохой специалист есть. Или в Льюисе. Так вот, Бен, насчет моей привлекательности...
- Ты у меня просто чудо, - попытался отшутиться Бен. - То рассуждаешь вполне здраво, то вдруг ни с того, ни с сего несешь какую-то ерунду.
- Куриные мозги - так это называется. Кстати, ты не забыл, что сегодня мы приглашены на вечеринку к Элинор?
Мог ли он это забыть? Хотя и прикинулся, что дело обстоит именно так.
- Ах да, черт возьми - совсем из головы вылетело. - Тяжкий вздох. - Во сколько?
Тони горько усмехнулась - она давно раскусила его игру.
- В семь. А ля фуршет.
Бен покачал головой.
- Ничего не выйдет. К семи я в Льюис никак не поспею - работы по горло. Боюсь, что вернусь не раньше восьми.
Тони, хлопоча над плитой, спокойно ответила:
- Если ты не вернешься до половины восьмого, я поеду сама, а ты можешь появиться, когда тебе заблагорассудится. - Вылив на сковороду взбитые яйца, она принялась резать хлеб на тосты. - Кто-нибудь подвезет меня. Хорошо?
- Что ж, пусть будет так.
- Только не стоит, наверное, оставлять Элинор в неведении, промолвила Тони. - Она же там изведется, гадая, приедет её любовничек или нет. Верно, дорогой?
- Тони!
Она холодно посмотрела на своего мужа.
- Что, заткнуться мне, да?
Двадцать минут спустя она, стоя у окна, провожала мужа взглядом. Автомобиль Бена вихрем промчался по гравийной аллее и, почти не снижая скорости, вылетел на шоссе. Тони покачала головой и, собрав со стола тарелки, составила их в раковину.
Она ломала голову, как вести себя в этой ситуации. С супружеской изменой она столкнулась впервые.
Тони понимала, что, донимая Бена Вальдшнепа своим ворчанием, она сама подталкивала его к пропасти. Если же она станет делать вид, что ничего не замечает, Бен будет преспокойно развлекаться с Элинор.
Сама Тони питала к Элинор симпатию. Нравился ей и её муж Майк. Да и Холты, её друзья, были ей приятны. Николя и Оливер. Она уже давно знала, что две эти пары устраивают сексуальные игрища - обмениваются женами. Они с Беном не раз обсуждали это, даже посмеивались. Тогда это выглядело даже экзотично, поскольку их самих не касалось.
А теперь касается. Элинор соблазнила её мужа.
Может, проще вести себя так, словно ничего не происходит? Отдаться на волю течения.
Нет, не о такой семейной жизни она мечтала, когда выходила за Бена. Какое он имеет право решать за них обоих? Почему может в одностороннем порядке разрушить их семейную идиллию?
Медленно поднимаясь по ступенькам, Тони с грустью размышляла на привычную тему.
Собственно говоря, дело вовсе не в каком-то мифическом праве. Ей требовалось прежде всего принять решение - понять, чего она, собственно, добивается. Устраивая Бену сцены, она подталкивала его к неизбежному разрыву. А нужно ли ей это?
С самого начала оба они мечтали о детишках. У Элинор и у Николя дети были, а вот у Тони что-то не получалось. Бен уже давно перестал заводить с ней разговор на эту тему. Сама же она думала об этом почти непрестанно.
