Генрик Ибсен - Строитель Сольнес
Фру Сольнес. То есть потому, что о н а явилась?
Сольнес (пересиливая себя). Разумеется, я хочу сказать... когда мы переедем в новый дом.
Фру Сольнес (берет накидку). Ты думаешь, Халвар, там будет легче?
Сольнес. Иначе и представить себе не могу. Надеюсь, и ты так думаешь?
Фру Сольнес. Я ровно ничего не думаю об этом новом доме.
Сольнес (видимо, расстроенный). Это мне очень больно слышать. Ведь я строил его главным образом для тебя. (Хочет помочь ей надеть накидку.)
Фру Сольнес (уклоняясь). В сущности, ты слишком много делаешь для меня.
Сольнес (с некоторым раздражением), Ах, да не говори ты, пожалуйста, ничего такого, Алина! Мне невыносимо слышать это от тебя.
Фру Сольнес. Хорошо, я больше не буду, Халвар.
Сольнес. И я все-таки стою на своем. Да и ты сама увидишь, как хорошо будет тебе в новом доме.
Фру Сольнес. О боже мой! Хорошо мне!..
Сольнес (горячо). Да, да, да! Поверь! Ведь там многое будет напоминать тебе твой собственный...
Фру Сольнес. Мой дом... дом моих родителей... который сгорел... сгорел дотла!..
Сольнес (глухо). Да, да, бедная Алина. Это был ужасный удар для тебя.
Фру Сольнес (с жалобным порывом). Сколько бы ты ни строил, Халвар, для меня тебе никогда, никогда не построить вновь родного дома!
Сольнес (ходит взад и вперед по комнате). Ну, ради бога, не будем больше говорить об этом.
Фру Сольнес. Да мы ведь и вообще никогда не говорим об этом. Ты всегда-избегаешь.
Сольнес (круто останавливаясь перед ней). Я? Избегаю? С какой стати мне избегать?
Фру Сольнес. Ах, я отлично понимаю тебя, Халвар. Ты ведь все стараешься пощадить меня и извинить... где и в чем только можешь.
Сольнес (изумленно смотрит на нее). Тебя! Так это ты... о себе... о самой себе говоришь?
Фру Сольнес. Ну да, конечно, о себе, а то о ком же ?
Сольнес (невольно, как бы про себя). И это еще!
Фру Сольнес. О своем старом доме я уж не говорю... С этим можно бы еще примириться. Господи, если уж быть несчастью, то...
Сольнес. Ты права. От несчастья никто не застрахован, как говорится.
Фру Сольнес. Но эти ужасные последствия пожара!.. Вот это! Это! Это!
Сольнес (горячо). Не надо думать об этом, Алина1
Фру Сольнес. Именно об этом я и должна думать. Да когда-нибудь и поговорить наконец. А то мне, право, не вынести больше. Ведь я никогда не прощу себе...
Сольнес (с невольным порывом). Себе?..
Фру Сольнес. Да. На мне ведь лежал двойной долг. Долг жены и матери. Мне следовало бы крепиться. Не поддаваться так страху и тоске по сгоревшем родном доме. (Ломает руки.) О! если б я только-могла, Халвар1
Сольнес (подходит к ней; тихо, взволнованно). Алина, обещай мне никогда больше не думать об этом... Обещай мне, Алина!
Фру Сольнес. О боже мой... обещать, обещать! Обещать можно все...
Сольнес (ходит по комнате, нервно стискивая руки). Нет, прямо отчаяние берет! Никогда ни единого солнечного луча! Хоть бы проблеск света в нашей семейной жизни!
Фру Сольнес. Какая же у нас семья, Халвар?
Сольнес. Семьи нет, ты права. (Мрачно.) Пожалуй, будешь права и в том, что думаешь о новом доме, - нам не будет лучше и там.
Фру Сольнес. Никогда не будет. Так же пусто, так же мертво. И там, как и тут.
Сольнес (вспылив). Так к чему же было тогда строить его? Можешь ты мне ответить на этот вопрос?
Фру Сольнес. Нет, на это уж ты сам себе ответь.
Сольнес (бросая на нее подозрительный взгляд). Что ты хочешь этим сказать, Алина?
Фру Сольнес. Что хочу сказать?
Сольнес. Да, черт возьми!.. Ты так странно это сказала. Как будто у тебя была при этом какая-то задняя мысль.
Фру Сольнес. Нет, уверяю тебя...
Сольнес (подходя ближе). Покорно благодарю, - я что знаю, то знаю. Я ведь тоже не слепой и не глухой, Алина. Можешь быть уверена!
Фру Сольнес. Да что такое? В чем дело?
Сольнес (останавливаясь перед ней). Будто бы ты не отыскиваешь скрытого, коварного смысла в самых невинных моих словах?
Фру Сольнес. Я? Я?
Сольнес (смеется). Хо-хо-хо! Что ж, оно и понятно, Алина! Раз тебе приходится возиться с больным мужем...
Фру Сольнес (тревожно). С больным!.. Ты болен, Халвар?
Сольнес (теряя самообладание). Ну, с полоумным мужем! С сумасшедшим мужем! Называй, как хочешь!
Фру Сольнес (ощупью отыскивает позади себя стул и садится). Халвар-.. ради всего святого...
Сольнес. Но вы ошиблись оба. И ты,- и доктор. Со мной совсем не то. (Шагает взад и вперед по комнате; Фру Сольнес тревожно следит за ним; наконец, он подходит к ней и говорит уже спокойным тоном.) В сущности, со мной
ровно ничего нет.
Фру Сольнес. Не правда ли? Но в чем же тогда дело ?
Сольнес. В том, что я просто готов иногда свалиться под страшной тяжестью этого долга...
Фру Сольнес. Долга! Да ведь ты никому не должен, Халвар.
Сольнес (тихо, взволнованнъ). Я. в неоплатном долгу перед тобой... перед тобой, перед тобой, Алина!
Фру Сольнес (медленно встает). За этим, что-то скрывается. Говори лучше сразу!
Сольнес. Да ничего за, этим не скрывается-! Я никогда не причинял тебе никакого зла, по крайней мере сознательно, нарочно. И все-таки я чувствую за собой какую
то вину, которая гнетет и давит меня.
Фру Сольнес. Вину передо мной?
Сольнес. Главным образом перед тобой.
Фру Сольнес. Значит... ты все-таки болен, Халвар..
Сольнес (мрачно). Верно, так. Или что-нибудь В этом роде. (Смотрит на дверь направо, которая в это время отворяется.) А! Прояснивается!
Справа входит X и л ь д а; она кое-что изменила в своем туалете
юбка уже не подобрана, а спускается до полу.
Хильда. Здравствуйте, строитель!
Сольнес (кивает). Хорошо спали?
Хильда. Восхитительно! Точно в колыбели! Ах... и лежала и потягивалась, точно... точно принцесса.
Сольнес (слегка улыбаясь). Вполне довольны, значит?
Xильда. Надо полагать.
Сольнес. И, верно, сны видели?
Xильда. Да. Только дурные.
Сольнес. Неужели?
Хильда. Да. Я видела, что падаю с ужасно высокой, отвесной скалы. А вам не случается видеть таких снов?
Сольнес. Да, иной раз... тоже...
Хильда. Удивительное ощущение, когда этак... падаешь, падаешь вниз. Дух захватывает.
Сольнес. По-моему, сердце стынет.
Хильда. А вы тогда поджимаете ноги?
Сольнес. Да, как можно больше.
Хильда. И я тоже.
Фру Сольнес (берет зонтик.). Теперь мне, пожалуй, пора в горад, Халвар. (Хильде.) Постараюсь, кстати, захватить кое-что для вас.
Хильда (хочет броситься ей на шею). Ах, милейшая, добрейшая Фру Сольнес! Вы, право, чересчур добры ко мне! Ужасно добры...
Фру Сольнес (предупреждая ее движение и слегка уклоняясь в сторону). Помилуйте, это просто мой долг. Я потому охотно и делаю это.
Хильда ( с досадой, слегка надув губы), Впрочем, мне кажется, я отлично могла бы выходить в чем я есть,-так я постаралась над своим туалетом. Или, может быть,
нет ?
Фру Сольнес. Откровенно говоря, я думаю, многие бы стали оглядываться на вас.
Хильда (презрительно). Фью! Пусть себе! Ведь это только забавно.
Сольнес (сдерживая досаду). Да, но люди могут подумать, что вы тоже свихнулись.
Хильда.. Свихнулась? У вас здесь так много свихнувшихся?
Сольнес (ударяя себя по лбу). Вот... по крайней мере, один такой перед вами.
Хильда. Вы - строитель?..
Фру Сольнес. Ах! Но, милый, дорогой Халвар!..
Сольнес. А вы еще ничего такого не заметили?
Хильда. Конечно, нет. (Будто припоминая что-то, смеется.) Впрочем, пожалуй... одно-единственное.
Сольнес. Слышишь, Алина?
Фру Сольнес. Что же именно, фрекен Вангель?
Хильда. Нет, этого я не скажу.
Сольнес. Нет, скажите!
Хильда. Спасибо! Настолько-то я еще в своем уме.
Фру Сольнес. Когда вы останетесь одни с фрекен Вангель, она, наверное, скажет тебе, Халвар.
Сольнес. Вот как? Ты думаешь?
Фру Сольнес. Да, думаю. Вы ведь так давно знакомы. С тех самых пор, когда она была еще ребенком, по твоим словам. (Уходит налево.)
Хильда (немного погодя). Разве я уж так не по душе вашей жене?
Сольнес. А вы заметили что-нибудь такое?
Хильда. А вы сами-то разве не заметили?
Сольнес (уклончиво). Алина стала такой нелюдимкой в последние годы.
Хильда. Так она и нелюдимка вдобавок?
Сольнес. Но если бы вы только узнали ее поближе...Она ведь такая славная... такая добрая и хорошая... в сущности . . .
Хильда (нетерпеливо). Если она такая, - зачем ей было говорить тут о долге?
Сольнес. О долге?
Хильда Да, ведь она сказала, что пойдет и купит кое-что для меня, потому что это ее долг. Терпеть не могу этого гадкого, противного слова!
Сольнес. Почему так?
Хильда. В нем слышится что-то такое холодное, колкое, долбящее. Долг, долг, долг. А по-вашему, разве нет? Не долбит разве?
Сольнес. Гм... никогда особенно не задумывался-над этим.
Хильда. Ну, конечно! Значит, если она такая славная, как вы рассказываете,-зачем ей было говорить это?
Сольнес. Помилуйте! Да что ж ей было сказать?
Хильда. Сказала бы, что сделает это для меня потому, что ужасно полюбила меня. Или что-нибудь в этом роде. Что-нибудь такое по-настоящему теплое, сердечное, - понимаете ?
