Элизабет Гаскелл - Север и Юг
– Ты не забыл саквояж? – спросила она, немного волнуясь при мысли, что скоро ей придется идти домой в темноте и одиночестве. – Давай пройдемся по перрону.
Храбрость выветривалась из нее гораздо быстрее, чем Маргарет хотела признавать. Она услышала шаги за спиной. Кто-то шел за ними, замедляя шаг, когда они останавливались, чтобы посмотреть на пути и прислушаться к гудкам приближавшегося поезда. Они молчали. Их сердца переполняли эмоции. Еще минута, и поезд будет здесь. Еще одна, и он уедет. Маргарет жалела о том, что настояла на поездке брата в Лондон. Было слишком много шансов, что его арестуют в пути. Если бы он отплыл в Испанию из Ливерпуля, то через два-три часа оказался бы уже за границей.
В ожидании поезда Фредерик повернулся лицом к фонарю. К нему тут же метнулся человек, одетый в форму станционного носильщика, – мерзкий на вид мужчина, который казался подвыпившим, но идеально сохранял координацию движений.
– Позвольте, мисс, – сказал он, грубо оттолкнув Маргарет в сторону.
Схватив Фредерика за воротник, мужчина язвительно спросил:
– Узнаешь меня, Хейл?
В одно мгновение – Маргарет не увидела этого, поскольку все поплыло перед ее глазами, – Фредерик каким-то ловким приемом отшвырнул нападавшего от себя, и тот, перелетев через ограждение перрона, упал с высоты трех-четырех футов на мягкий газон, располагавшийся сбоку от железнодорожной платформы. Он лежал там, не двигаясь.
– Беги! – выдохнула Маргарет. – Беги! Поезд уже подходит. Это был Леонардс? Скорее! Вот твой саквояж!
Несмотря на слабость, она подтолкнула его к вагону. Дверь открылась. Он запрыгнул на ступени и, склонившись, сказал:
– Благослови тебя Господь, сестра!
Поезд проехал мимо нее, и она осталась одна. У нее кружилась голова. Маргарет вернулась в зал ожидания, зашла в дамскую комнату и провела там какое-то время. Сначала она просто сидела, ловя ртом воздух. Все случилось так быстро, что она никак не могла отогнать тошнотворную тревогу – слишком близкой оказалась опасность ареста. Если бы поезд не подъехал вовремя, мужчина мог бы запрыгнуть на платформу и вызвать подмогу. Ей стало интересно, поднялся ли тот человек. Маргарет пыталась вспомнить, шевелился ли он после падения. А вдруг Леонардс серьезно ранен? Помедлив, она все же рискнула выйти на перрон. Пустая платформа была по-прежнему освещена. Маргарет подошла к ограде и осмотрела газон. Там никого не было. Она обрадовалась, что заставила себя совершить эту проверку, иначе ее сны превратились бы в кошмары. Тело сотрясалось от дрожи. Оценив свое состояние, девушка поняла, что не сможет идти домой по пустой и темной дороге, – во всяком случае, отсюда, с платформы освещенной станции, та казалась очень зловещей. Маргарет решила дождаться встречного поезда и доехать на нем до Милтонского вокзала. Но что она будет делать, если Леонардс узнает в ней спутницу Фредерика? Девушка осторожно вошла в зал ожидания и, осмотревшись по сторонам, рискнула подойти к кассе. Рядом стояли станционные служащие, громко говорившие друг с другом.
– Так Леонардс опять напился? – спросил один мужчина, на вид главный в их группе. – Ему потребуется все его хваленое влияние в службе тайной полиции, чтобы удержаться на работе.
– А где он сейчас? – поинтересовался другой, пока Маргарет, стоя к ним спиной, забирала дрожащими пальцами сдачу.
Она не смела повернуться, слушая их разговор.
– Не знаю. Пять минут назад Леонардс пришел ко мне, ужасно ругаясь, и рассказал дурацкую историю о падении с перрона. Он хотел занять у меня денег и поехать в Лондон на следующем поезде. Раздавал свои пьяные обещания, но у меня и без него хватало дел, поэтому я велел ему вернуться к работе. Он вышел через переднюю дверь.
– Клянусь, Леонардс сейчас в ближайшей распивочной, – сказал один из станционных служащих. – Если бы вы сваляли дурака и отдали ему свои деньги, они ушли бы на выпивку.
– Меня не проведешь! Уж я-то знаю, что означает его Лондон. Этот мерзавец так и не отдал мне пять шиллингов…
Мужчины ушли. Маргарет с тревогой ожидала прибытия поезда. Она снова зашла в дамскую комнату. Каждый шорох за дверью казался ей шагами Леонардса. Каждый голос, звучавший в зале ожидания, пугал ее до глубины души. Но когда поезд пришел, никто не бросился к ней с угрозами и криками. Один из носильщиков вежливо помог ей сесть в вагон. Она побоялась посмотреть ему в лицо. Но потом дверь закрылась, Маргарет взглянула на него, и оказалось, что это был не Леонардс.
Глава 33
Покой
Пусть, не тревожась, спит она,
Хотя постель и холодна!
Прощай и жди минуты той,
Когда приду я за тобой.
Генри Кинг. Траурная элегияПосле пережитого ужаса и волнений дом казался непривычно тихим и мирным. Ее отец позаботился о том, чтобы, вернувшись, она могла освежиться и поужинать. Он, как всегда, сидел в своем любимом кресле, погрузившись в мир печальных грез. Диксон с руганью отправила Мэри Хиггинс на кухню. Ее брань была не столь выразительной и произносилась сердитым шепотом, потому что громкий крик сочли бы признаком неуважения, пока в доме находилась покойная хозяйка. Маргарет решила не рассказывать отцу о завершающем этапе расставания с Фредериком и своем неописуемом испуге. Никакой пользы от этого не было бы, тем более что все закончилось хорошо. Ее пугало только то, что Леонардс мог занять у кого-то деньги и продолжить преследование Фредерика в Лондоне. Но подобный план не имел больших шансов на успех. Маргарет не стала мучить себя мыслями о возможных событиях, которые не могла предотвратить. Фредерик последует ее совету и проявит максимальную осторожность, а затем через день или два покинет Англию. С ним ничего плохого не случится.
– Надеюсь, что завтра мы получим весточку от мистера Белла, – сказала она.
– Я тоже на это надеюсь, – ответил отец.
– Если не случится ничего непредвиденного, он приедет завтра вечером.
– Если он не приедет, я попрошу мистера Торнтона сопровождать меня на похоронах. Мне одному будет трудно. Я абсолютно сломлен.
– Папа, не просите мистера Торнтона, – произнесла Маргарет. – Позвольте мне пойти с вами.
– Ты пойдешь со мной на кладбище? Дорогая, женщины обычно не участвуют в похоронах.
– Да, они не могут контролировать своих чувств. Светские дамы не участвуют в похоронах, потому что они, с одной стороны, не способны сдерживать эмоции, а с другой – стыдятся проявлять их в общественных местах. Простолюдинки ходят на кладбище. Эти женщины не заботятся о том, что кто-то увидит, насколько они потрясены горем. Но я обещаю вам, папа, что не стану для вас обузой. Только позвольте мне пойти. Не нужно приглашать постороннего человека. Не пренебрегайте мной! Папа, если мистер Белл не сможет приехать, я пойду вместе с вами. Но если он приедет, вы не услышите от меня ни одной жалобы.
Мистер Белл не приехал. С ним случился приступ подагры. Он прислал очень трогательное письмо, в котором выражались искренние сожаления о его неспособности участвовать в похоронах. Он надеялся в скором времени нанести им визит, если они смогут принять его в своем доме. Милтонская собственность мистера Белла требовала определенного присмотра. Более того, агент по недвижимости написал ему, что его присутствие необходимо для решения важных вопросов. Старый джентльмен шутил, что иначе, будь его воля, он не приближался бы к Милтону до конца своих дней. И добавил, что теперь он обязательно приедет, чтобы повидаться с добрым другом и утешить его в трудную минуту.
Маргарет с большим трудом убедила отца не приглашать мистера Торнтона. Она испытывала необъяснимое отвращение к снисходительной помощи, предлагаемой этим семейством. Вечером перед похоронами пришла сдержанная, но вежливая записка от миссис Торнтон. Она сообщала, что ее сын пожелал, чтобы их экипаж был использован для похорон, если мисс Хейл найдет это приемлемым и необходимым. Маргарет передала записку отцу.
– Папа, не принимайте такие подачки, – сказала она. – Мы пойдем на кладбище одни. Вы и я! Мистер Торнтон не заботится о нас, иначе он написал бы о своем желании участвовать в церемонии, а не посылал бы пустой экипаж.
– Я думал, ты не расположена к его компании, – с удивлением заметил мистер Хейл.
– Да, не расположена! Я не хочу, чтобы он приходил на кладбище. И мне не нравится идея, что вы будете просить его об этом. Их экипаж кажется мне насмешкой над нашим трауром. Я не ожидала такого от мистера Торнтона.
Ее внезапные рыдания напугали мистера Хейла. В последние дни она была очень сдержанной в своем горе, заботливой к домочадцам и терпеливой к их чувствам. Но этим вечером отец не мог понять ее раздражения. Дочь казалась взволнованной и беспокойной. Чем больше он пытался утешить ее, тем сильнее она плакала.
Маргарет провела бессонную ночь и утром встала больной и невыспавшейся. Письмо Фредерика принесло ей дополнительное беспокойство. Брат написал, что мистера Леннокса не было в городе. Клерк сказал ему, что адвокат вернется в следующий вторник, не раньше. Во всяком случае он будет дома только в понедельник. Фредерик, поразмыслив, решил задержаться в Лондоне на день или два. Он хотел вернуться в Милтон. Искушение было очень сильным, но мысль о мистере Белле, остановившемся в доме отца, и тревога, вызванная событием на железнодорожной станции, заставили его остаться в Лондоне. Фредерик обещал сестре предпринять все мыслимые меры предосторожности, чтобы его не выследил Леонардс. Маргарет тихо порадовалась, что получила письмо в тот момент, когда отец находился в комнате матери. Если бы он узнал о нем, то попросил бы прочитать письмо вслух, и это довело бы его до состояния нервного срыва, с которым она не справилась бы.
