Макс Фриш - Пьесы
Кюрман. После обеда ты пойдешь в библиотеку.
Антуанета. А вечером буду дома.
Кюрман. Вечером будешь дома.
Антуанета. Если что-нибудь изменится, я тебе позвоню. (Уходит.)
Регистратор. И вот тут-то как раз, господин Кюрман, вы и сказали: если бы можно было начать сначала, вы бы знали точно, как построить жизнь по-иному.
Кюрман стоит неподвижно.
Не хотите ли начать еще раз сначала?
Кюрман стоит неподвижно.
Вы ее любите...
Кюрман подходит к полкам и вытаскивает спрятанный за книгами
револьвер; все это он проделывает, стоя спиной к регистратору, а
потом так же, осторожно, стараясь производить как можно меньше
шума, взводит курок.
Регистратор. Это уже тоже было - вы хотели застрелиться, считали, что не можете жить без нее, но потом подняли себя на смех. (Находит в досье.) Сентябрь тысяча девятьсот шестьдесят шестого года.
Неподалеку опять барабанят на рояле, те же такты, пауза, затем
такты снова повторяются. Регистратор закуривает. Наступает
тишина.
Регистратор. И мы, честно говоря, ждали чего-то большего от человека, который получил возможность начать жизнь сначала, более смелых решений...
Кюрман. Да.
Регистратор. Можно было не делать ничего выдающегося. Пускай. Но все же следовало поступить как-то по-иному, хотя бы не так, как раньше. (Курит.) Почему вы, например, не эмигрировали?
На экране появляется фотография - Кюрман в тропическом шлеме.
Кюрман на Филиппинах. Наука о поведении - опыты на птицах, которые не водятся в наших широтах. Жизнь естествоиспытателя - суровая, но увлекательная...
Кюрман. Да.
Регистратор. Спросите этого Кюрмана о Хорнакере - и он не сразу вспомнит, кто это, собственно, такой, а если вспомнит - усмехнется. Или спросите его о некоем Эгоне.
На экране появляется фотография Кюрмана в окружении дам.
Кюрман в роли Дон Жуана.
Кюрман. Прекратите!
Регистратор. Не знаю, это ли вы имели в виду, высказывая желание начать жизнь сначала и так далее.
Кюрман. За кого вы меня принимаете?
Регистратор. Во всяком случае, это хоть какая-то перемена.
На экране появляется фотография Кюрмана в мантии.
А коль скоро вы не эмигрировали ubi bene ibi patria 1, надо было набраться терпения, проявить малую толику осторожности и хитрости и помалкивать, дабы не вызывать недовольства. И тогда Кюрман мог бы стать ректором университета и вершил бы всеми делами вместо Хорнакера. Мир от этого, конечно, не изменился бы, но зато в вашем университете, одном из многих университетов, произошли бы кое-какие изменения.
1 Где хорошо, там и родина (латин.).
На экране появляется фотография - Кюрман в уличной драке.
Почему вы не вышли на улицу?
На экране появляется фотография - Катрин, Кюрман и целый выводок
детишек.
Раз уж вы могли все переиграть, так почему вы не попробовали, например, удержать Катрин от самоубийства? Может, ей только того и надо было - иметь полон дом детей, которые сражались бы в бадминтон.
Кюрман. Замолчите!
Регистратор. Воскресный день, Кюрман в роли папочки.
Неподалеку опять барабанят на рояле, те же такты, они
повторяются; фотографии исчезают. Наступает тишина.
А вместо этого - та же квартира. Та же Антуанета, и все то же, только без пощечины. Здесь вы повели себя немного иначе. Кроме того, вы стали коммунистом, но не стали при этом другим человеком. Что еще? Еще вы соблюдаете диету, хотя и не очень строгую. Вот и все перемены. К чему было огород городить? Кюрман. Я ее люблю.
Входит Антуанeта, она в пальто.
Антуанета. Ганнес, я ухожу.
Кюрман смотрит на револьвер, который он все еще сжимает в руке.
Ганнес, я ухожу.
Кюрман. Слышу.
Антуанета. Не забудь, что сегодня вечером у нас гости. Шнейдеры тоже придут. И Хенрик. И еще кое-кто...
Кюрман. После обеда ты в библиотеке.
Антуанета. Слышишь, что я говорю?
Кюрман. И еще кое-кто.
Антуанета. После обеда я в библиотеке.
Кюрман оборачивается. В руках у него револьвер, и эти вечные
ссоры ему осточертели. Он целится. Первый выстрел.
(Даже не шевельнулась, стоит в той же позе). Ганнес.
Второй выстрел.
Кюрман. Она думает, это сон.
Третий выстрел.
Антуанета. Ганнес, я ухожу.
Кюрман. В город.
Антуанета. В город.
Четвертый выстрел.
Вечером я буду дома.
Пятый выстрел; Антуанета наконец падает.
Регистратор. Да, господин Кюрман, вы действительно стреляли.
Кюрман. Я?..
Освещается вся сцена. Сверху спускается серая стена, закрывающая
комнату; двое рабочих ставят перед ней тюремные нары и уходят.
Появляется Кюрман, в арестантской одежде.
Регистратор. Можете сесть.
Кюрман садится.
(Берет досье и садится рядом с ним.) Утром двадцать девятого апреля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года вы пять раз выстрелили в свою жену, Антуанету Кюрман, урожденную Штейн, окончившую философский факультет; никакой серьезной ссоры между вами в тот день не произошло. Пятый выстрел, выстрел в голову, оказался смертельным... Во время предварительного следствия вы показали, что шестая, еще оставшаяся в револьвере пуля предназначалась для вас самого: вы хотели кончить жизнь самоубийством, но вместо этого, как явствует из досье, вызвали полицию и сделали подробное признание. И так далее. (Листает досье.) На вопрос, раскаиваетесь ли вы в содеянном, вы дали нижеследующий ответ: вы, мол, поражены, ибо никак не ожидали этого от себя...
Кюрман молчит.
Согласно психиатрической экспертизе, невменяемость не установлена. И так далее. (Листает досье.) Имущественное положение. (Листает.) Прошлая жизнь обвиняемого. (Листает.) Прошлая жизнь убитой. (Листает.) На вопрос о том, почему вы стреляли в ничего не подозревающую женщину, вы дали несколько ответов. Читаю один из них: "Внезапно я понял, как все пойдет дальше..." В другой раз вы ответили так, читаю: "Жена сказала или собиралась сказать, что после обеда пойдет в библиотеку. Поскольку эту фразу я слышал уже неоднократно и она мне опротивела, я выстрелил, выстрелил, так сказать, в эти слова, чтобы их больше не слышать..."
Кюрман молчит.
Приговор гласит: пожизненное заключение. От последнего слова, которое дается подсудимому до вынесения приговора, вы отказались... Может, потребуете пересмотра дела?
Кюрман. Нет.
Регистратор. Позвольте тогда задать вам один вопрос.
Пауза.
Думаете ли вы сейчас, зная, как обернется ваша жизнь, думаете ли вы, точнее, верите ли, ощущаете ли, сидя в этой камере, склонность, потребность, готовность или, скажем, желание... Готовность, которую вы не знали прежде, которая могла, наверное, возникнуть после того, как вы осознали собственную вину... желание...
Кюрман. Готовность к чему?
Регистратор. Первое время вы будете сидеть в камере, потом вас пошлют работать в поле или в столярную мастерскую, еще позже, возможно, в канцелярию. Канцелярская писанина и тому подобное... Сейчас вам, господин Кюрман, сорок девять; при хорошем поведении досрочное освобождение, как известно, не исключено, но для этого должно пройти не меньше двенадцати лет... Вам, стало быть, минет шестьдесят один. Будем надеяться, что вы доживете до такого преклонного возраста... Вы поняли мой вопрос?
Кюрман. Вы хотите сказать: чтобы все это вытерпеть, надо найти смысл в том, что произошло?
Регистратор. Мое дело - спросить.
Кюрман. А смысл этот, по-вашему, вот в чем. Человек обязан уверовать: все, что произошло с ним, - должно было произойти. Доказательств никаких, принимай на веру. Именно так, а не иначе. Судьба. Рок.
Регистратор. Примерно в этом роде.
Кюрман. Но я-то знаю, как все произошло.
Регистратор. Случайно?
Кюрман. Да, этого могло и не быть.
Пауза.
Регистратор. Господни Кюрман, у вас есть право выбора.
Кюрман. Уверовать или не уверовать?
Регистратор. Да.
Кюрман (поднялся, прошел по камере; останавливается). А она?.. Она?.. Уверовал или не уверовал?.. Разве это что-нибудь меняет в ее судьбе? Ее жизнь - не моя жизнь... Какая польза для мертвой в том, что я, ее убийца, вымощу свою камору роком? Я погубил чужую жизнь... Ее жизнь... Какой тут может быть выбор?... Она убита, убита, а я должен выбирать - уверовать или не уверовать. (Смеется.) Раскаяние! То, что вы именуете раскаянием.
Регистратор. Что вы хотите этим сказать?
Кюрман. Она могла остаться в живых. Это вовсе не должно было случиться. Могла жить, смеяться, мечтать о выставочном зале "Антуанета", хотя его никогда не будет, иметь ребенка от кого-нибудь, лгать, спать с любовником, радоваться новому платью... Жить...
Регистратор (поднимается). Тогда переиграем еще раз. (Подходит к своей конторке, вынимает несколько страниц из досье и бросает их в корзинку для бумаг.) Прошу вас.
Лампа дневного света гаснет.
Серая стена поднимается кверху и исчезает. В комнате - небольшое
общество, все сильно подвыпили; скоро уже утро. Кое-кто из гостей
