Артур Дойл - Собака Баскервилей. Этюд в багровых тонах (сборник)
Но снова деятельная натура взяла верх над апатией, которую рождает отчаяние. Что ж, когда у тебя отнимают все, остается одно – месть. Джефферсон Хоуп был безгранично терпелив, настойчив и мстителен. Очевидно, он перенял эти качества у индейцев, среди которых жил. Стоя над потухшим костром, он почувствовал, что заглушить его горе может только страшная и безжалостная месть, исполненная его собственными руками. Отныне, решил Хоуп, вся его сила воли и неудержимая энергия будут направлены на это. С побледневшим суровым лицом он вернулся к тому месту, где бросил добычу, потом раздул тлеющий огонь и поджарил себе мяса, ровно столько, чтобы хватило на несколько дней. Завернул его в узел и, даже не отдохнув, пошел обратно в горы по следам ангелов мести.
Пять дней Джефферсон Хоуп, сбивая ноги в кровь, шел по горным ущельям, которые еще совсем недавно преодолевал в противоположном направлении верхом на лошади. По ночам он находил укромное место и ложился прямо на голые камни, чтобы на несколько часов забыться сном, но всегда просыпался и продолжал путь намного раньше рассвета. На шестой день он достиг Орлиного ущелья, с которого началось их злополучное путешествие. Отсюда уже были видны дома Святых. Превозмогая смертельную усталость, Хоуп оперся на ружье, поднял яростно сжатый кулак и погрозил безмолвному городу, широко раскинувшемуся в долине внизу. Присмотревшись повнимательнее, охотник увидел, что на главных улицах вывешены флаги и другие символы торжества. Задумавшись над тем, что бы это могло значить, он услышал цокот копыт и увидел приближающегося всадника. Когда всадник подъехал настолько, что можно было различить его лицо, Джефферсон Хоуп узнал в нем мормона по имени Каупер, с которым не раз работал, поэтому окликнул его, думая разузнать что-нибудь о судьбе Люси Ферье.
– Я Джефферсон Хоуп, – сказал он. – Ты должен меня помнить.
Мормон воззрился на него в полном недоумении… И действительно, трудно было узнать в этом изможденном, грязном путнике с совершенно белым лицом и горящими глазами молодого жизнерадостного охотника, каким когда-то был Джефферсон Хоуп. Однако когда Каупер наконец-то удостоверился, что перед ним действительно стоит Хоуп, его изумление превратилось в испуг.
– Ты с ума сошел! – воскликнул он. – Тебе нельзя здесь быть. Разговаривая с тобой, я рискую жизнью. Совет Четырех принял решение объявить тебя вне закона за то, что ты помог семье Ферье сбежать.
– Плевать мне на Совет и на его решения, – горячо сказал Хоуп. – Я хочу поговорить с тобой, Каупер. Прошу тебя во имя всего, что тебе дорого, ответь на мои вопросы. Мы же всегда были друзьями. Ради всего святого, не отказывайся.
– Что ты хочешь узнать? – с сомнением в голосе произнес мормон и беспокойно посмотрел по сторонам. – Спрашивай скорее. Ты же знаешь, здесь у гор есть уши, а у деревьев глаза.
– Что с Люси Ферье?
– Вчера вечером ее выдали замуж за младшего Дреббера. Что ты, парень, держись! У тебя, я вижу, совсем сил не осталось.
– Не обращай внимания, – еле слышно проговорил Хоуп. Он побледнел как полотно и медленно осел на камень. – Замуж, говоришь?
– Да, вчера… поэтому и флаги на Доме собраний вывесили. Младший Дреббер с младшим Стэнджерсоном все никак не могли решить, кому она достанется. Они оба были в отряде, который гнался за вами, но именно Стэнджерсон застрелил отца Люси, поэтому у него шансов вроде как было больше, но Совет поддержал Дреббера, поэтому пророк ему ее и отдал. Вот только, думаю я, ни у кого она долго не задержится. Я вчера видел Люси, и у нее в глазах была смерть. Она была больше похожа на призрака, чем на женщину. Ну что, все?
– Да, я узнал все, что хотел, – сказал Джефферсон Хоуп, вставая с камня. Его бледное суровое лицо было словно высечено из куска мрамора, только глаза полыхали зловещим огнем.
– Куда ты теперь?
– Не важно, – ответил он и, забросив ружье за плечо, двинулся вдоль узкого ущелья в горы – прибежище диких животных, ни одно из которых не было столь лютым и опасным, как он сам.
Предсказание мормона исполнилось полностью. То ли ужасная смерть отца была тому причиной, то ли брак, к которому ее принудили силой, но бедная Люси начала чахнуть и через месяц умерла. Ее недалекий муж, который женился на ней в основном ради того, чтобы прибрать к рукам состояние семейства Ферье, не слишком горевал об утрате. Люси оплакивали его остальные жены. По заведенному у мормонов обычаю перед погребением им полагалось всю ночь просидеть у тела. Когда ночь начала отступать и забрезжил рассвет, они все еще сидели, окружив гроб тесным кольцом, когда, к их невыразимому ужасу и изумлению, с грохотом распахнулась дверь и в комнату ворвался человек, диким выражением лица и изорванной одеждой напоминающий безумца. Не сказав ни слова и даже не взглянув на забившихся в угол женщин, он подошел к белой неподвижной фигуре, в которой когда-то обреталась чистая душа Люси Ферье, наклонился и благоговейно припал губами к ее холодному лбу. Потом приподнял ее руку и снял с пальца обручальное кольцо.
– Она не будет похоронена с этим! – страшным хриплым голосом закричал мужчина и, прежде чем успели поднять тревогу, бросился вон из комнаты, сбежал вниз по лестнице и скрылся. Все это произошло так стремительно и тем, кто находился в тот миг в комнате, показалось настолько странным, что они с трудом могли убедить себя и других, что там действительно побывал незнакомец. Им бы и не поверили, если бы не тот неоспоримый факт, что кружочек золота исчез с пальца бывшей невесты.
Несколько месяцев Джефферсон Хоуп подобно дикому зверю бродил по горам, одержимый жаждой мщения. В городе стали поговаривать о странном человеке, который обитал где-то в горах и иногда заходил в предместья. Однажды в доме Стэнджерсонов в окно со свистом влетела пуля и расплющилась прямо над головой у хозяина. В другой раз, когда Дреббер проходил по горной дороге, на него сверху обрушился огромный валун и наверняка раздавил бы его в лепешку, если бы он в последнюю секунду не бросился на землю. Молодые мормоны скоро сообразили, что, а вернее, кто стоит за этими происшествиями, и стали выезжать в горы с вооруженным отрядом, чтобы схватить или убить безжалостного мстителя, но безуспешно. Тогда им пришлось прибегнуть к иным мерам предосторожности: теперь они выходили из дому только в светлое время суток и в сопровождении охраны. Вокруг их жилищ были расставлены часовые. Впрочем, со временем напряжение несколько поутихло, поскольку ничего не происходило. Враг не давал о себе знать, и мормоны стали надеяться, что время остудило его жажду мщения.
На самом деле все было наоборот. Твердый характер охотника не позволил ему отступиться от своего замысла, и теперь жажда мщения завладела им полностью, вытеснив все другие помыслы. Но он не потерял головы. Хоуп понимал, что даже его закаленный организм не выдержит подобного постоянного напряжения. Жизнь без крыши над головой и бесконечная нехватка здоровой пищи отнимали у него силы. Если он сдохнет в горах, как собака, кто доведет до конца его дело? А если продолжать такую жизнь, смерть неизбежна. Тогда он понял, что с такими врагами нужно играть по их правилам. Скрепя сердце Хоуп вернулся в Неваду на старые шахты, чтобы там поправить здоровье и поднакопить достаточно денег, и иметь возможность преследовать врагов, не подвергая риску свою жизнь.
Он рассчитывал, что на все это у него уйдет не больше года, но непредвиденные обстоятельства заставили Хоупа задержаться в шахтах почти на пять лет. Однако и через пять лет сердце его точно так же горело жаждой мести, как и в тот день, когда он стоял над могилой Джона Ферье. Изменив внешность и имя, Джефферсон Хоуп вернулся в Солт-Лейк-Сити. Ему было безразлично, что будет с ним после того, как он покарает виновных. Но там его ждали неприятные новости. Несколько месяцев назад в рядах избранных произошел раскол, некоторые из молодых последователей учения Джозефа Смита восстали против власти старейшин, и в результате определенное количество оппозиционеров покинуло Юту и было вычеркнуто из списка мормонов. Дреббер и Стэнджерсон были в их числе, и никто не знал, куда они направились. Люди говорили, что Дребберу удалось перевести бóльшую часть своего имущества в денежные активы, поэтому из Солт-Лейк-Сити он уехал богатым человеком, в то время как его товарищ, Стэнджерсон, остался сравнительно бедным. Было совершенно непонятно, где их теперь искать.
В такой ситуации у многих, даже у самых упорных, опустились бы руки, но только не у Джефферсона Хоупа. В его сердце ни на секунду не угасла жажда мщения. Вооруженный скудными сведениями, которые удалось добыть, он стал ездить из города в город по всем Соединенным Штатам. Перебиваясь случайными заработками, всю свою энергию Хоуп направлял на то, чтобы напасть на след врагов. Годы шли, его черных волос коснулась седина, но он упорно продолжал скитаться по американским просторам, как настоящая гончая собака, думая только об одной цели, за которую готов был положить жизнь. Наконец упорство Хоупа было вознаграждено. Всего лишь случайно увиденное в окне лицо, – но его жизнь перевернулась, отныне он знал, что в городе Кливленде, в штате Огайо, находится человек, на которого он охотится. Домой, в жалкую квартирку на окраине города, Джефферсон Хоуп вернулся уже с готовым планом осуществления мести. Однако случилось так, что и Дреббер, выглянув в окно, узнал бродягу, проходящего мимо его дома, а в его глазах увидел свою смерть. Дреббер тут же направился к мировому судье, прихватив с собой Стэнджерсона, который теперь стал его личным секретарем, и заявил, что им угрожает опасность в лице старого врага, который питает к ним ненависть на почве ревности. В тот же вечер Джефферсон Хоуп был схвачен и, так как у него не нашлось поручителей, задержан на несколько недель. Когда его наконец освободили, он нашел дом Дреббера покинутым. Ему удалось лишь выяснить, что Дреббер вместе с секретарем отправился в Европу.
