Бертрам Глас - История розги (Том 1)
Все записанные в штрафной журнал мальчики и девочки вызывались на середину класса, миледи сами определяли размер наказания, а леди Мария и ее двоюродная сестра из Парижа, мадемуазель Бургуан, с достоинством и терпением, достойными лучшей участи, выбирали розги. Леди Мариори приводила с собой свою горничную, которая должна была, как я уже говорила, приводить наказание в исполнение. И сколько раз на ее долю доставались выговоры и ругательства, если дамы замечали, что она стоит не на высоте своего призвания! Как сейчас помнится мне одна сценка: леди Мариори подбежала к своей горничной и наградила ее несколькими сильными ударами розги в нашем присутствии за то, что она вела себя при экзекуции "недостаточно элегантно". Мадемуазель Бургуан с особым удовольствием занималась бы лично экзекуцией она только недавно была выпущена из французского пансиона, но обе другие дамы не хотели предоставить ей подобное преимущество, и француженке приходилось ограничиваться только ролью менторши. Она то и дело предлагала различные новшества, относившиеся именно к способу выполнения экзекуций, и мы вовсе не были благодарны ей за них... Она именно ввела у нас вместо розог тонкие прутики из китового уса, которые, правда, не производили такого ужасного впечатления, как старомодная розга, но вызывали гораздо больше боли и оставляли неимоверно большие и упорные рубцы. Барышня эта отличалась неописуемой элегантностью; к нам она появлялась в умопомрачительных туалетах, в бархатных платьях, в шелковых нижних юбках и в атласных башмачках на высоких каблуках. Прическу она носила настолько высокую, что голова ее выглядела настоящей елкой.
Миледи наказывали не только нас, девочек, но и мальчиков, а уж леди Мария и молодая француженка никогда без этого из школы не уходили. Что же касается леди Мариори, - то она брезгала этим занятием, ибо, по ее словам, "ей было тоскливо смотреть на наказываемых мальчиков".
Мадемуазель Бургуан ввела в нашей школе много новых порядков и обычаев. До ее прибытия в замок миледи нас наказывали короткими, быстрыми ударами, без всякой систематичности и методы. Она научила французскому способу: продолжительным, равномерным, острым ударам со счетом; количество их с приездом этой миловидной особы также в значительной мере повысилось. До самой процедуры порки мы, по ее системе, должны были стать на колени и произнести следующую фразу: "Не пожелают ли миледи наказать меня столькими-то ударами того наказания, которое они мне назначили". При этом мы не смели не только хныкать, но даже заикнуться о недовольстве. Приезжая барышня была скорей всего не француженкой: по ее поступкам ей следовало называться настоящим татарином. Никогда в жизни мне не доводилось видеть второго такого человека, который так охотно и с такой любовью относился бы к розге.
После наказания розга привязывалась крепко-накрепко к нашим спинам, и в таком виде мы обязаны были расхаживать весь день на людях. Теперь, когда не принято больше телесно наказывать детей, странно даже рассказывать о таких печальных фактах недавнего прошлого, но в дни моей юности существовала, к сожалению, именно такая система воспитания.
Всякая миледи наказывала своих прислужниц и пажей розгой, милорды били камердинеров и конюхов просто палкой. Никому и в голову не приходило наказывать детей как-нибудь иначе, и даже взрослые дочери награждались своими матерями розгой, не смея при этом выражать свой протест: ведь в те времена воля матери была законом, чтобы не сказать более. Не думаю, чтобы такая система повредила нам. Порой мне кажется, хотя, быть может, это воображение старухи, что при теперешнем так называемом свободном воспитании нельзя встретить лучших женщин и матерей, нежели в те дни, когда матери управляли детьми, главным образом, с помощью розги"!
ШКОЛЬНЫЕ НАКАЗАНИЯ
Царь Соломон сказал: "Кто пренебрегает розгой, тот враг своему сыну, тот же, кто любит своего сына, время от времени наказывает его", и этот афоризм постоянно оставался неоспоримым. Учителя постоянно считали розгу какой-то панацеей и не могли себе представить воспитания без этого инструмента.
Первый педагог, прибегавший к телесным наказаниям, был, как показали нам наши исследования, Тоилий. Он именно наказывал Гомера, вследствие чего получил от своих современников прозвище Homeromastix. За свою плодотворную деятельность джентльмен этот дождался небольших почестей: по приказанию короля Птоломея он был распят на кресте. Гораций называет своего учителя, также большого приверженца "березовой каши", "бьющим Орбилиусом".
Квинтилиан крайне недружелюбно относился к применению розги среди школьников, говоря, что такая мера наказания и чрезвычайно жестока, и унижает человеческое достоинство, а Плутарх в своем труде "Сочинение по вопросам воспитания" пишет: "Я придерживаюсь того мнения, что юношество необходимо понуждать к занятию науками и свободными искусствами путем наставлений и разумных бесед, отнюдь же не ударами и уколами, Такого рода побудительная мера может считаться подходящей для рабов, а не свободных; на последних она может произвести только одно впечатление: равнодушие и неохоту к занятиям да, пожалуй, еще озлобление вследствие перенесенных болей и страданий".
Один из древних философов, Суперанус, начавший учиться грамоте только тогда, когда достиг тридцатилетнего возраста, был так непоколебимо убежден в необходимости применения при воспитании юношества телесных наказаний, что "не боялся ни розог, ни самых сложных задач, лишь бы только научиться тому, чему учитель учил своих учеников. В публичных банях его нередко заставали за нанесением себе самых тяжких телесных наказании". Как мы уже упомянули выше, с Лойолой в пожилых летах обходились точно таким же образом, как и с этим философом.
"Розги и палки, - пишет один из ученых педагогов, - являются теми мечами школы, которые Господь Бог после грехопадения дал в руки учителям, чтобы ими наказывать безбожников. Они являются также скипетрами школы, пред которыми юношество должно склонить свою голову".
И у языческих народов, которые никогда не слышали о царе Соломоне, розга в роли воспитательного средства занимает довольно высокое положение. Перуанцы очень усердно секут своих детей, а коренные бразильцы потчуют своих малышей бастонадой. Караибы прибегают к розге. Систематически же, методически вернее, розга употребляется в европейских школах. В германских школах усердное применение ее наблюдалось в течение довольно солидного промежутка времени. Палач, т. е. лицо, производившее экзекуцию, носил прозвище "синего человека", причем в Германии секли не только воспитанников младших классов, но и взрослых учеников, даже юношей восемнадцатилетнего возраста. Некоторые профессора предпочитали выполнять экзекуцию собственноручно, в большинстве же случаев порка поручалась упомянутому выше "синему человеку", лицо которого во время наказания было покрыто маской, а на плечах была накинута мантия из синей материи, под которой и был спрятан инструмент для порки. Наказание приводилось в исполнение в коридоре, расположенном перед классными комнатами, и непременно в присутствии всего преподавательского персонала, причем при окончании гимназии немногим счастливчикам удавалось похвастать тем, что они избегли знакомства с "синим человеком"...
Некий шваб-учитель рассказывает, что во время своей педагогической деятельности, продолжавшейся двадцать один год, он назначил в одной из больших школ 911500 палочных ударов, 121 000 ударов плетью, 209000 раз назначал заключение в карцер, 136000 ударов линейкой, нанес 10200 оплеух и оставил учеников на занятия "после обеда" 32700 раз. Кроме того, необходимо присчитать сюда еще следующий перечень: 700 учеников стояли у него на коленях на горохе, 6000 душ выстаивали коленями на острой палке, 5000 учеников должны украсить свою голову дурацким колпаком и 1700 человек должны были держать розги.
Воспитание школьников во Франции производились по такой же методе. Равизиус Текстор, ректор парижского университета, об обращении с мальчиками пишет следующее: "Если учеников замечали в лености или во лжи, если они пытались освободиться или уклониться от прямых обязанностей своих, если они выражали неудовольствие на тяжесть школьного режима или вообще жаловались на свое положение - их жестоко наказывали телесно. Розга и плети не переставали быть в ходу до тех пор, пока гордая душа не смирялась, пока она не становилась мягкой, как масло, и податливой, как горох. А если кто-либо из учеников старался смягчить сердце учителя слезливыми словами, то такой глас оставался гласом вопиющего в пустыне".
В Англии учеников секли розгами во все времена и периоды. В средние века частенько ученики прибегали к заступничеству святых и умоляли изображения их о смягчении сердца не в меру свирепых и расходившихся учителей. Один ученик, пытаясь избежать рассвирепевшего учителя, ухватился за могильный памятник Святого Адриана, но, не взирая на святость места, был схвачен своим ментором и тут же жестоко наказан им. Первый и второй удары прошли безнаказанно, при третьем же Святой Адриан напустил паралич на руку учителя и простил последнего лишь после того, как он попросил извинения у наказанного им ученика. Другая легенда повествует о том, как один ученик взмолился об избежании наказания у гроба святого, но учитель заявил ему, что выпорет его даже тогда, когда сам Спаситель будет просить за него! При этих словах на гроб святого спустился красивый белый голубь, который так склонил свою голову и так замахал крылышками, словно выражал какую-то просьбу... Гнев учителя моментально исчез.
