Роберт Стивенсон - Клуб самоубийц. Черная стрела (сборник)
– Дик, – сказала она. – Неужели мы так высоко? Я не смогу, я обязательно упаду, добрый Дик.
Но получилось так, что заговорила она очень некстати. Услышав ее голос, Дик вздрогнул, конец веревки выскользнул у него из рук, и конец ее со всплеском упал в ров. Тут же со стены раздался голос часового:
– Кто идет?
– Проклятье! – воскликнул Дик. – Нас заметили! Спускайся… Бери веревку.
– Я не могу! – Джоанна в страхе отпрянула от окна.
– Если ты не можешь, то и я не полезу, – сказал Шелтон. – Ведь я не смогу переплыть ров без тебя. Ты меня покидаешь?
– Дик, – задыхаясь, промолвила она. – У меня не хватит сил.
– Клянусь Небом, тогда мы вместе пропадем! – сердито крикнул он и топнул ногой. А потом, услышав шаги, ринулся к двери и попытался ее закрыть.
Но прежде чем он успел задвинуть засов, с противоположной стороны на дверь налегло несколько сильных рук. Какую-то секунду он боролся, но потом почувствовал, что силы не равны, и отбежал обратно к окну. Девушка сидела в оконном проеме, привалившись к стене, почти без чувств. Он попытался поднять ее, но она безвольно повисла у него на руках. Пришлось ее отпустить.
В следующий миг люди, которые помешали ему закрыть дверь, набросились на него. Первого Дик заколол, остальные подались назад в замешательстве, и, воспользовавшись их смятением, он вскочил на подоконник, схватился обеими руками за веревку и прыгнул вниз.
Веревка была перевязана узлами, что значительно облегчало спуск. Но Дик так спешил, и был он настолько неопытен в подобных гимнастических упражнениях, что его стало крутить, как преступника на виселице. Он сильно ударился головой и разбил руки о грубую каменную стену. Ветер загудел у него в ушах, над собой он увидел звезды, а внизу – их отражения, дрожащие, как сухие листья перед бурей. А потом он отпустил веревку, упал и ушел с головой в ледяную воду.
Когда он вынырнул, его руки наткнулись на веревку, которая, освободившись от груза, стала раскачиваться из стороны в сторону. Задрав голову, он в свете ярко пылавших факелов и большого светильника увидел зубцы стены, между которыми бледнели лица. Часовые глядели вниз, пытаясь рассмотреть его, но он был слишком далеко от них, свет не доставал до него, поэтому его никто не замечал.
Тут он понял, что веревка оказалась гораздо длиннее, чем было необходимо, и стал изо всех сил грести к противоположному берегу, держа голову над водой. Таким образом он преодолел большую часть рва. До берега уже оставалось буквально рукой подать, когда он почувствовал, что веревка натянулась и потащила его обратно. Призвав всю свою храбрость, он отпустил веревку и попытался приподняться над водой так, чтобы дотянуться до тонких веток ивы, которые раньше уже помогли выбраться на берег гонцу сэра Дэниэла. Он пошел на дно, снова кое-как всплыл, опять погрузился, а потом одной рукой все же ухватился за кончик ветки и в два счета взобрался на дерево. Там, дрожа всем телом, мокрый и обессиленный, он прижался к толстому стволу, все еще не веря в свое спасение.
Однако все эти действия сопровождались довольно громким плеском, который выдал его место пребывания людям на стене замка. Короткие арбалетные и длинные, выпущенные из луков стрелы посыпались вокруг него частым градом. Неожиданно со стены в его сторону полетел факел. Очертив в ночной мгле дугу, он упал на самый край берега, задержался там на мгновение, ярко, как костер, осветив все вокруг, а потом, к счастью для Дика, соскользнул в ров и тут же погас.
Но он исполнил свое предназначение. Стрелки увидели иву и прилепившегося к ней беглеца. Хоть Дик в ту же секунду спрыгнул с дерева и принялся что было духу взбираться вверх по берегу, от стрел спастись ему не удалось. Одна попала ему в плечо, другая оцарапала голову.
Но боль лишь подстегнула его. Едва выбравшись на ровную землю, он понесся в темноту, не разбирая дороги. Первые несколько секунд стрелы еще пролетали мимо него, но вскоре все стихло. Через какое-то время он остановился и посмотрел назад. Замок Мот остался далеко позади, хотя еще можно было рассмотреть носящиеся вдоль стен горящие точки факелов.
Обливаясь водой и кровью, он прислонился к дереву, избитый, раненый, одинокий и безоружный. Но главное, ему удалось уйти живым из замка. Несмотря на то что Джоанна осталась в руках сэра Дэниэла, он не винил себя, поскольку понимал, что в той ситуации был бессилен что-либо изменить, да и не думал, что жизни девушки что-то угрожает. Сэр Дэниэл был жесток, но вряд ли стал бы проявлять свою жестокость по отношению к юной леди, у которой были другие могущественные защитники, готовые призвать его к ответу. Он скорее поспешит выгодно выдать ее замуж за какого-нибудь из своих друзей.
«Что ж, – подумал Дик, – пока до этого дойдет, я найду способ вывести на чистую воду этого предателя, потому что отныне я имею право считать себя свободным от всех обязательств перед ним. На войне шансы у всех равны».
Однако сейчас дела его были совсем плохи.
Какое-то время он брел по лесу, но из-за боли в ранах, ночной темноты, волнения и полного смятения в голове Дик вскоре перестал понимать, куда движется, и почувствовал, что уже не в силах пробираться через густые заросли. Ему пришлось остановиться, сесть на землю и прислониться к дереву.
Когда он не то пробудился ото сна, не то пришел в сознание, утренняя серость уже начала сменять ночную темень. Между деревьями суетился прохладный ветер, и, поскольку Дик все еще сидел на земле, едва разлепив глаза, он увидел какое-то темное пятно, раскачивающееся между ветками в нескольких сотнях ярдов от него. Небо постепенно становилось светлее, да и чувства начали возвращаться к нему, поэтому вскоре он наконец сумел понять, что же это такое. Это был человек, висевший на суку старого дуба. Голова его низко склонилась на грудь, но при каждом резком порыве ветра тело повешенного начинало вращаться, а руки и ноги раскачивались из стороны в сторону, как у какой-то забавной игрушки.
Дик с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь и опираясь на стволы деревьев, подошел к этому страшному предмету.
Сук был примерно в двадцати футах над землей, и палачи затащили этого несчастного так высоко, что Дик даже не мог дотянуться до его сапог, а поскольку на голову был наброшен капюшон, узнать его было невозможно.
Дик посмотрел по сторонам и увидел, что другой конец веревки привязан к стволу усыпанного цветами молодого боярышника, который вырос под развесистыми ветвями старого дуба. Кинжалом, единственным оружием, которое у него осталось, юный Шелтон перерезал натянутую веревку, мертвое тело с глухим стуком рухнуло на землю и замерло беспорядочной грудой.
Дик поднял капюшон повешенного. Это был Трогмортон, гонец сэра Дэниэла. Недалеко он ушел от замка. Между пуговицами его дублета торчал краешек бумаги, которую, очевидно, не заметили люди «Черной стрелы». Дик вытащил ее и увидел, что это письмо сэра Дэниэла лорду Уэнслидэйлу.
«А ведь если мир снова переменится, – подумал он, – с помощью этого послания я смогу сделать так, что сэр Дэниэл попадет в немилость, или даже смогу отправить его на плаху».
Дик сунул письмо за пазуху, помолился над мертвецом и продолжил путь.
Он потерял много крови, поэтому с каждым шагом усталость его нарастала, в ушах звенело, ноги подкашивались, а мысли то и дело путались. Наверняка он много раз отклонялся от нужного направления, и все же ему удалось выйти на большую дорогу недалеко от Танстолла.
Грубый голос приказал ему остановиться.
– Остановиться? – слабым голосом ответил Дик. – Черт возьми, да мне бы хоть как-то на ногах удержаться.
И точно в подтверждение своих слов он покачнулся и упал на дорогу.
Из придорожных зарослей вышли двое мужчин. Оба были в зеленых куртках, с луками, колчанами и короткими мечами.
– Гляди, Лоулэсс, – сказал младший из двоих, – а ведь это Шелтон.
– Верно. Вот Джон В-долгу-не-останусь обрадуется, – ответил Лоулэсс. – Э, Гриншив, смотри-ка, а он никак в бою побывал? Из такой раны, что у него на голове, наверняка вытекло много крови.
– Да и на плече дырка, – прибавил Гриншив. – Кто это его так, как думаешь? Если кто-то из наших, он может молиться – суд у Эллиса будет короткий, а веревка длинная.
– Ну-ка подними этого щенка, – сказал Лоулэсс. – Давай мне его на спину.
Потом, когда Дика взвалили ему на плечи и он крепко взял его за руки, бывший монах-францисканец прибавил:
– Ты оставайся на посту, брат Гриншив. Я сам с ним управлюсь.
И Гриншив вернулся в придорожную засаду, а Лоулэсс отправился вниз по склону, держа бесчувственного Дика на спине и насвистывая.
Солнце уже встало, когда он вышел из леса и увидел расположившуюся на склоне соседнего холма деревушку Танстолл. Все было тихо, но по обеим сторонам дороги, неподалеку от моста, расположился небольшой отряд лучников, всего человек десять, и, как только часовые заметили Лоулэсса с его ношей, они тут же начали вкладывать в луки стрелы.
