Бертольд Брехт - Карьера Артуро Уи, которой могло не быть
Когда была совершена растрата.
Догсборо, что ты скажешь?
Догсборо.
Я?
О'Кейси.
Да, ты.
Не мог ли ты сидеть в конторе Шийта,
Когда контракт... не заключался, скажем?
Гудвилл.
О'Кейси!
Гэфлз (О'Кейси).
Как! С Догсборо... Ты в уме ли?
Догсборо.
Я... я...
О'Кейси.
А прежде, в городской управе,
Когда ты объяснял нам затрудненья
При сбыте овощей, ты исходил
Из собственного опыта, Догсборо?
Бучер.
Мучитель! Видишь, человеку дурно!
Карузер.
Почтенный старец!
Флейк.
Седина его
Внушает трепет и благоговенье!
Рома.
Где доказательства?
О'Кейси.
Я их представлю.
Уи.
Друзья, потише! Соблюдать порядок!
Гэфлз (громко).
Догсборо, друг, скажи им ради...
Телохранитель (внезапно орет).
Шеф
Велит молчать! Молчать!
Сразу воцаряется тишина.
Уи.
Хочу сказать
О том, что в этот час меня волнует.
Когда я вижу страшную картину,
Как седовласый старец оскорблен
И как друзья безмолвствуют при этом,
Скажу я вот что: господин Догсборо,
Я верю вам. Какой же он преступник?
Да разве он похож на афериста,
И белое внезапно стало черным?
Вы далеко зашли, да, далеко!
Кларк.
Винить такого патриарха в том,
Что он подкуплен!
О'Кейси.
И что он обманщик!
Я утверждаю: это пароходство,
Что возбудило столько кривотолков,
Когда владел им Шийт, - во время займа
Принадлежало мистеру Догсборо!
Maлберри.
Ложь!
Гэфлз.
Голову отдам на отсеченье
За нашего Догсборо! О, весь город
Горою встанет за него!
Репортер (другому, который только что вошел).
Сейчас
Под следствием Догсборо.
Второй репортер.
Что? Догсборо?
А почему не Авраам Линкольн?
Малберри и Флейк.
Свидетелей! Свидетелей!
О'Кейси.
Ах так,
Свидетелей хотите? Ну-ка, где
Свидетель наш? Смит, пригласи его.
Пускай войдет.
Один из его людей подошел к двери и подал знак рукой. Все смотрят на дверь. Короткая пауза. Потом выстрелы, шум. Общее волнение. Репортеры выбегают из
зала.
Репортеры.
Где это? Перед домом?
Что? Пулемет. - Как звать его, О'Кейси?
Хелло, Артуро!
О'Кейси (подходя к двери).
Боул.
(Кричит.)
Сюда несите!
Члены правления треста "Цветная капуста".
Кто там такой?.. - Кого-то застрелили?
На лестнице... - Проклятье! Безобразье!
Бучер (Уи).
Убийство? Уи, мы незнакомы, - если
Случилось нечто...
Уи.
Да?
О'Кейси.
Сюда несите!
Полицейские вносят мертвое тело.
Вот мой свидетель, господа. Боюсь,
Что Боул уже к допросу непригоден.
(Быстро уходит.)
Полицейские кладут тело Боула в углу зала.
Догсборо (Гэфлзу).
Ах, уведи...
Гэфлз, не отвечая, выходит.
Уи (подходит к Догсборо, протягивает ему руку).
Я поздравляю вас
С победоносно начатой войной,
И ясности добьюсь - любой ценой.
Появляется надпись.
VII
Отель "Мамот". Номер Артуро Уи. Два телохранителя подводят к нему
оборванного актера. На заднем плане - Дживола.
Первый телохранитель. Шеф, это актер. Безоружный.
Второй телохранитель. У него ни гроша за душой - нету на хлеб, не то что на пистолет. А надрался он вот почему: в шалмане все, как назюзюкаются, так орут: "Читай!" Актер, говорят, хороший. Классиканский.
Уи. Так вот: кое-кто дал мне понять, что мой выговор оставляет желать лучшего. Никуда не денешься, придется произносить речи, - особенно если сунуться в политику. Хочу взять несколько уроков. Декламация и движение.
Актер. Так точно.
Уи. Подать зеркало.
Один из телохранителей выносит на авансцену большое трюмо.
Сначала - походка. Как вы ходите в драме или там в опере?
Актер. Понимаю вас. Вы имеете в виду величественный стиль. Юлий Цезарь, Гамлет, Ромео, пьесы Шекспира. Господин Уи, вы напали на подходящего человека. Старый Мэхонни за десять минут научит вас, как выступать на классической сцене. Господа, перед вами трагический случай. Я разорился на Шекспире. Английский писатель. Если бы не было Шекспира, я мог бы сейчас играть на Бродвее. Трагедия стойкости. "Мэхонни, когда вы играете Ибсена, не надо играть Шекспира! Сверьтесь с календарем, милостивый государь, - на дворе тысяча девятьсот двенадцатый год!" "Милостивый государь, - отвечаю, искусство не знает календаря, а я человек искусства". Так-то.
Дживола. Шеф, ты, кажется, не на того напал. Он устарел.
Уи. Видно будет. Пройдитесь кругом такой походкой, как полагается у этого Шекспира.
Актер обходит сцену.
Хорошо!
Дживола. Ну, нельзя же так ходить перед зеленщиками. Это же неестественно!
Уи. Что это значит - неестественно? В наше время ничего естественного не бывает. Когда я иду, пусть люди видят, что я иду. (Подражает походке актера.)
Актер. Откиньте голову.
Уи откидывает голову.
Ногу надо ставить так, чтобы сначала коснуться пола носком.
Нога Уи касается пола сначала носком.
Хорошо. Превосходно. У вас природные данные. Вот только с руками вы еще не знаете, что делать. Они не гнутся. Постойте, лучше всего сложите их перед детородным органом.
Уи во время хождения складывает руки перед детородным органом.
Недурно. Непринужденно и в то же время подтянуто. Но голову надо откинуть назад. Правильно. Думаю, господин Уи, для ваших нужд походка отработана. Что вам еще угодно?
Уи. Публичное стояние.
Дживола. Пусть за твоей спиной стоят два дюжих молодца, и все скажут, что ты стоишь великолепно.
Уи. Ерунда. Когда я стою, я желаю, чтобы люди смотрели не на двух парней за моей спиной, а на меня. Поставьте мне стояние! (Становится в позу, скрестив руки на груди.)
Актер. Так можно. Но слишком обыкновенно. Господин Уи, вам же не хочется иметь вид парикмахера. Скрестите руки так! (Так скрещивает руки, что видны обе кисти, они обхватывают руки выше локтя.) Ничтожное изменение, но разница огромная. Поглядите в зеркало, господин Уи!
Уи (по-новому скрещивает руки перед зеркалом).
Отлично.
Дживола.
Для чего тебе все это? Для
Господ из треста?
Уи.
Нет, конечно, - это
Для маленьких людей. А для кого
Так импозантно выступает Кларк
Из треста? Для таких же, как он сам?
Нет, им важна лишь чековая книжка,
Им наплевать на Кларка самого.
Вот так и эти двое молодцов
Всегда мне обеспечат уваженье.
Кларк импозантно выступает лишь
Для маленьких людей. Я тоже.
Дживола. Только
Боюсь, что критиканы скажут: "Это
Не прирожденное".
Уи.
Пусть говорят!
Подумаешь, какой-нибудь профессор!
Мне наплевать на всех высоколобых!
Что важно знать? Как маленькие люди
Хозяина себе воображают,
И все тут.
Дживола.
А зачем тебе играть
Хозяина? Гораздо лучше быть
Голубоглазым добряком в халате.
Уи.
На эту роль есть у меня Догсборо.
Дживола.
Его влиянье, кажется, ослабло.
Еще он числится в графе "кредит",
Но рухлядь эту старую все реже
Стараются показывать народу.
С фамильной Библией бывает так:
Благоговейно мы в кругу друзей
Листаем пожелтелые страницы
И вдруг - засохший клоп!.. И с той минуты
книга
В углу пылится. Впрочем, что ж, Догсборо
Еще пригоден для "Цветной капусты".
Уи. Я сам решаю, кто куда годится.
Дживола.
Конечно, шеф. Да ведь и я не против!
Я сам сказал, что он еще годится.
Ведь даже наш муниципалитет,
Скандала избегая, терпит старца.
Уи. Сидение.
Актер. Сидение. Сидение, господин Уи, пожалуй, самое сложное искусство. Есть люди, которые умеют ходить; есть другие - они умеют стоять; но где люди, умеющие сидеть? Господин Уи, возьмите стул со спинкой. Теперь сядьте и не прислоняйтесь. Руки на бедра, параллельно животу, локти отставить в сторону. Сколько вы можете так сидеть, господин Уи?
Уи. Сколько угодно.
Актер. Тогда все в порядке, господин Уи.
Дживола.
Шеф, думается мне, - оставь наследство
Догсборо нашему любимцу Гири,
Ведь он народен даже без народа.
Он строит балагура и к тому же
Так хохотать умеет, если надо,
Что сыплется известка. Впрочем, он
Хохочет и тогда, когда не нужно.
Вот, например, когда ты выступаешь
Как сын кварталов Бронкса, говоришь
О семерых парнях...
Уи.
Он что ж, хохочет?
Дживола.
Да, штукатурка сыплется. Но ты
Не говори ему, а то он скажет,
Что я опять хулю его заглазно.
Артуро, лучше отучи его
От собиранья шляп.
Уи.
Что?
Дживола. Шляп людей,
Которых застрелил собственноручно.
Он в этих шляпах любит щеголять.
Ведь это гнусно!
Уи.
Я смотрю сквозь пальцы.
Я склонен у сотрудников моих
Не замечать их слабостей.
(Актеру.)
Теперь
Мы обратимся к декламации!
