Сомерсет Моэм - Ровно дюжина
-- В молодости мой муж охотно общался с богемой.
-- Я отдал дань увлечениям юности. Знавал многих художников, писателей, например Уилки Коллинза, даже таких, что сотрудничали в газетах. Уотс написал портрет моей жены. Одну картину Милле я купил. Был знаком кое е кем из прерафаэлитов.
-- А что-нибудь Россетти у вас есть?
-- Нет. Таланту Россетти я отдавал должное, но его личной жизни не одобрял. Я бы никогда не купил картину художника, которого мне не захотелось бы пригласить к себе в гости.
Голова у меня уже шла кругом, но тут мисс Порчестер взглянула на свои часики и спросила:
-- А вы нам сегодня не почитаете, дядя Эдвин?
И я откланялся.
Как-то вечером, когда мы с мистером Сент-Клером попивали портвейн, он поведал мне печальную историю мисс Порчестер. Она, оказывается, была когда-то помолвлена с племянником миссис Сент-Клер, молодым юристом, но вдруг стало известно, что он согрешил с дочерью своей уборщицы.
-- Это было ужасно, -- сказал мистер Сент-Клер. -- Просто ужасно. Но моя племянница, конечно, выбрала единственный возможный путь. Она вернула ему кольцо, все его письма и снимки и сказала, что не может за него выйти. Она умоляла его жениться на молодой особе, которую он обольстил, сказала, что будет ей сестрой. Сердце ее было разбито. С тех пор она никого не любила.
-- И он женился на той молодой особе?
Мистер Сент-Клер со вздохом покачал головой.
-- Нет, мы в нем жестоко ошиблись. Моя бедная жена долго не могла примириться с мыслью, что ее племянник мог поступить так бесчестно. Через некоторое время мы узнали, что он обручен с одной молодой девицей из прекрасной семьи, за которой давали двенадцать тысяч. Я счел своим долгом написать ее отцу и открыть ему глаза. Он ответил мне в высшей степени неучтиво. Написал, что, по его мнению, куда лучше, если молодой человек заводит любовницу до женитьбы, а не после.
-- А дальше что было?
-- Они поженились, и теперь племянник моей жены -- член верховного суда, а жена его носит дворянский титул. Когда племянник моей жены был удостоен рыцарского звания, Элинор предложила, не пригласить ли их к нам на обед, но моя жена сказала, что ноги его не будет в нашем доме, и я ее поддержал.
-- А дочка уборщицы?
-- Та вышла замуж в своем кругу, теперь держит трактир в Кентербери. У моей племянницы есть немного собственных средств, она очень ей помогла и крестила у нее первого ребенка.
Бедная мисс Порчестер! Принесла себя в жертву на алтарь викторианской морали, и, боюсь, единственной наградой за это ей было сознание, что она поступила как должно.
-- Мисс Порчестер на редкость хороша собой, -- сказал я. -- В молодости она, наверно, была неотразима. Просто непонятно, что она так и не вышла замуж.
-- Мисс Порчестер славилась своей красотой. Альма Тадема так восхищался ею, что просил ее позировать для какой-то своей картины, но мы, конечно, не могли на это пойти. --По тону мистера Сент-Клера я понял, что просьба эта в свое время глубоко оскорбила его чувство приличия.
-- Нет, мисс Порчестер никогда не любила никого, кроме своего кузена. Она никогда о нем не говорит, и прошло уже тридцать лет с тех пор, как они расстались, но я уверен, что она до сих пор его любит. Она останется ему верна до гроба, сэр, и я, хотя, может быть, и жалею, что радости замужества и материнства не достались ей на долю, не могу не восхищаться ею.
Но сердце женщины неисповедимо, и опрометчиво судит тот, кто предрекает ей постоянство до гробовой доски. Да, дядя Эдвин, опрометчиво. Вы знали Элинор много лет, ведь, когда ее мать заболела и умерла и вы привезли сироту в ваш богатый, даже роскошный дом на Ленстер-сквер, она была малым ребенком. Но в сущности, дядя Эдвин, много ли вы знаете об Элинор? Всего через два дня после того, как мистер Сент-Клер поведал мне трогательную историю мисс Порчестер, я, поиграв в гольф, вернулся в гостиницу, где меня встретила администратор, донельзя взволнованная.
-- Мистер Сент-Клер велел кланяться и просил, чтобы вы, как только вернетесь, поднялись к нему в двадцать седьмой номер.
-- Сейчас пойду. А что там стряслось?
-- Ой, полный переполох. Они вам сами скажут.
Я постучал и, услышав: "Да, да, войдите", вспомнил, что мистер Сент-Клер когда-то играл шекспировских героев в лучшей любительской труппе Лондона. Я вошел. Миссис Сент-Клер лежала на диване, на лбу у нее был платок, смоченный одеколоном, в руке пузырек с нюхательной солью. Мистер Сент-Клер стоял перед камином в такой позиции, что никому другому в комнате не могло перепасть ни капли тепла.
-- Не обессудьте за столь бесцеремонное приглашение, -- сказал он, --но у нас большая беда, и мы подумали, не поможете ли вы нам понять то, что случилось.
Он явно был в расстроенных чувствах.
-- Но что именно случилось?
-- Наша племянница мисс Порчестер сбежала. Нынче утром она послала моей жене записку, сказать, что у нее мигрень. Когда у нее бывают ее мигрени, она всегда просит оставлять ее одну, и жена только часа в четыре решила к ней наведаться, узнать, не нужно ли ей чего. Ее комната оказалась пуста. Чемодан был уложен. Несессер с серебряными застежками исчез. А на подушке лежало письмо, в котором она извещала нас о своем сумасбродном поступке.
-- Сочувствую вам, -- сказал я, -- но ума не приложу, чем я могу быть вам полезен.
-- Нам казалось, что, кроме вас, у нее не было в Элсоме ни одного знакомого джентльмена.
В мозгу у меня забрезжила догадка.
-- Теперь я вижу, она сбежала не с вами. В первую минуту мы подумали... но раз это не вы, так кто же?
-- Право, не знаю.
-- Покажи ему письмо, Эдвин, -- сказала миссис Сент-Клер, приподнимаясь на диване.
-- Лежи, лежи, Гертруда, а то как бы твой прострел не разыгрался.
У мисс Порчестер бывали "свои" мигрени, у миссис Сент-Клер--"свой" прострел. А у мистера Сент-Клера? Я готов был поручиться, что у него имелась "своя" подагра. Он протянул мне письмо, и я стал читать, придав своим чертам подобающее случаю выражение.
"Дорогие дядя Эдвин и тетя Гертруда! Когда вы получите это письмо, я буду далеко. Я сегодня выхожу замуж за человека, который очень мне дорог; Я знаю, что, не сказавшись вам, поступаю дурно, но я боялась, как бы вы не стали препятствовать моему браку, а поскольку решение мое бесповоротно, я подумала, что, если ничего не скажу заранее, это избавит нас всех от тяжелого разговора. Мой жених любит уединенную жизнь, к тому же длительное пребывание в тропических странах подточило его здоровье, и он решил, что нам лучше пожениться без всякого шума. Когда вы узнаете, как безмерно я счастлива, вы, надеюсь, простите меня. Будьте добры, отошлите мой чемодан в камеру хранения на вокзале Виктории.
Любящая вас племянница
Элинор".
Я вернул письмо мистеру Сент-Клеру.
-- Я никогда ей не прощу,-- сказал он.-- Ноги ее больше не будет в моем доме. Гертруда, я запрещаю тебе поминать о ней в моем присутствии.
Миссис Сент-Клер тихо заплакала.
-- Не слишком ли вы суровы? -- сказал я.-- Почему бы, собственно, мисс Порчестер и не выйти замуж?
-- В ее-то возрасте? -- возразил он гневно. -- Это нелепо. Да мы станем всеобщим посмешищем на Ленстер-сквер. Вы знаете, сколько ей лет? Пятьдесят один год.
-- Пятьдесят четыре, -- поправила миссис Сент-Клер сквозь слезы.
-- Мы берегли ее как зеницу ока. Любили, как родную дочь. Она уже сколько лет была старой девой. С ее стороны помышлять о замужестве просто неприлично.
-- Для нас она всегда оставалась молоденькой, -- с мольбой напомнила миссис Сент-Клер.
-- И кто этот человек, за которого она вышла? Обман -- вот что не дает мне покоя. Ведь она, значит, любезничала с ним прямо у нас под носом. Даже имени его не назвала. Я опасаюсь самого худшего.
Внезапно меня озарило. В то утро я вышел купить папирос и в табачной лавке встретил Мортимера Эллиса. Перед тем я не видел его несколько дней.
-- Вы сегодня франтом, -- сказал я.
Башмаки его были починены и блестели, шляпа вычищена, на нем был новый воротничок и новые перчатки. Я еще подумал, что он неплохо распорядился моими двумя фунтами.
-- Еду в Лондон по делу, -- сказал он.
Я кивнул и вышел из лавки.
И еще я вспомнил, как две недели назад, гуляя за городом, я встретил мисс Порчестер, а вскоре затем, через несколько шагов, -- Мортимера Эллиса. Значит, они гуляли вместе и он нарочно отстал, когда они заметили меня? Да, да, все сходится.
-- Вы как будто упоминали, что у мисс Порчестер есть собственный капитал? --спросил я.
-- Так, безделица. Три тысячи фунтов.
Последние сомнения отпали. Я смотрел на него, не зная, что сказать. Внезапно миссис Сент-Клер ахнула и вскочила с дивана.
-- Эдвин, Эдвин, а вдруг он на ней не женится?
Тут мистер Сент-Клер поднес руку ко лбу и без сил опустился в кресло.
-- Этого позора я не переживу, -- простонал он.
-- Упокойтесь, -- сказал я.-- Он непременно на ней женится. У него так заведено. Он обвенчается с ней в церкви.
