Данте Алигьери - Божественная комедия. Ад
649
«Всему миру известно, что нет народа суетнее Французов: они изобретатели пустых и разорительных мод по суетности своего характера и недостатку в постоянстве и добродетели. Потому-то поэт и сравнивает Сиеннцев с Французами: ибо Polycratet говорить, что первые произошли от последних и что Сиенна построена Французами; вот и причина почему Сиеннцы похожи на Французов.» Боккаччио.
650
Очевидно ирония. Стрикка, о котором ничего неизвестно, был, вероятно, членом знаменитого сиеннского клуба гастрономов, о котором будет сказано ниже (ст. 130).
651
Никколо де Буонсеньори, сиеннец, ввел в обыкновение жарить фазанов на угольях гвоздики: способ этот назывался богатым обычаем (la costuma ricca). Кроме того, в Сиенне введены были и другие весьма разорительные блюда, почему Данте и называет этот город веселым садом. Бенвенуто да Имола.
652
Двенадцать молодых сиеннцев, сложившись по 18,000 флоринов, купили дворец, в котором каждый из них имел роскошные покой, и где они два раза в месяц задавали пиры, и притом так, что всегда накрывались три стола: один стол со всею посудою и блюдами выкидывали за окно, за вторым они пировали, за третьим мыли руки. В 10 месяцев они промотались до того, что некоторые из них умерли в госпитале. Бенвенуто да Имола. – До сих пор сохранилась цепь сонетов, обращенная, вероятно, к этому клубу: поэт придумывает для каждого месяца особое удовольствие и упоминает о Никколо, вероятно Буонсеньори:
jn queeto regno Nicolo corono,
Perch' egl' è fior della città Sienoese.
Филалетес.
653
Каччиа д'Ашиано промотал в этом клубе свои богатые сады и замок.
654
Аббадьято был, вероятно, душою этого общества.
655
Капоккио, флорентинец, или, по другим, сиеннец, согласно с преданием, изучал вместе с Дантом натуральную философию, что очень вероятно, ибо он узнает поэта. Он занимался тоже алхимией, подделывал металлы и за то был сожжен в Сиенне: потому-то там и нападает он с поэтом на Сиеннцев.
656
Кадм имел четырех дочерей от Гермионы: Семелу, Агаву, Автоною и Ино. От Юпитера родила Семела Бахуса. Юнона, раздраженная неверностью Зевса, возненавидела все кадмово племя в Фивах до того, что многократно изливала на него свое мщение. Прежде всего, она погубила Семеду, побудив ее просить Юпитера явиться к ней в громе и молнии. На пиршестве Бахуса она навела такое исступление на прочих дочерей Кадма, что они, приняв сына Агавы за вепря, умертвили его. Она выслала к Ино и мужу ее Атамасу фурию Тизифону, которая до того помрачила в них рассудок, что Атамас одного из своих сыновей, Леарха, раздробил о камень, а с другим, Меликертом, Ино кинулась в море, где, по просьбе Венеры, Нептун превратил их в морских богов: Ино в Левкатею, Меликерта в Палемона. Наконец и сам Кадм с своей женою был превращен в змей.
657
Подражание Овидию. Metam. IV, 371 et seq.
658
Когда, по взятии Трои, суда Греков стояли на якоре у берегов Фракийских, тень Ахиллеса потребовала принесения ему в жертву Поликсены, дочери Приама и Гекубы; по совершении жертвоприношения, труп ее отдали несчастной матери. Но это было только началом ее бедствий: в то время, когда она шла к морскому берегу за водою для омовения ран дочери, внезапно увидела она труп Полидора, единого оставшегося у ней сына: желая спасти Полидора, она поручила его Полимнестору, царю Фракийскому; но коварный царь, подкупленный Греками, умертвил Полидора и бросил труп его на взморье. Тогда Гекуба, вдруг обезумев, кинулась с толпою Троянок на Полимнестора и, превращенная в псицу, вырвала у него глаза. Ovid. Metam. XIII, 400 et seq.
659
Другой алхимик – Гриффолино из Ареццо (Ада XXIX, 109 и прим.).
660
Флорентинец Джианни Скикки славился уменьем изменять черты своего лица и принимать желаемую физиогномию. Комментаторы рассказывают, что Симони Донати убил своего дядю Вуозо Донати (того самого, которого мы видели выше (Ада XXV, 141 и пр.), за то, что тот завещал не в его пользу свое огромное имение, нажитое самыми беззаконными средствами. Симони уговорился с Скикки составить подложное завещание: для того спрятали труп Буозо, и в постель на его место подложили Скикки, которые так хорошо разыграл роль покойника и подражал его голосу, что совершенно обманул свидетелей и нотариуса. Таким образом, была составлена и подписана духовная вместо настоящей, отдававшей все имущество Буозо в пользу монастырей. За это Скикки получил кобылицу, стоившую 10,000 флоринов. Пиетро ди Данте.
661
Мирра, дочь Цинира, царя пафосского. О преступной ее любви см. в Мифологие. Проклятая отцом своим, она бежала в Аранию, родила там Адониса и так долго оплакивала свое преступление, что наконец боги, сострадая ей, превратили ее в бальзамическое дерево – мирру.
662
Этот грешник страдает водяною: живот его, необыкновенно растянутый жидкостью в сравнение с верхней частью тела, придает ему вид лютни (инструмента, имеющего тонкую шейку и толстый корпус), если вообразим, что у грешника отняты бедра.
663
В водяной болезни водянистая часть крови, от неправильного ее обращения, выделяется как под кожу, так и в различные полости, преимущественно в живот: от потери воды из крови происходит сильная жажда, а от дурного питания – худоба тела, особенно лица.
664
Мастер (маэстро) Адам из Брешии, чеканщик монеты, по наущению графов Ромены: Гвидо, Алессандро и Агинольфо (см. ст. 76–77), подделывал флорентинские монеты флорины. Подлог вскоре был открыт, и мастера Адама сожгли живого на дороге между Флоренциею и Роменой. Еще до сих пор показывают место, где это случилось: его называют Macia del uomo (костер мертвого человека), куда каждый прохожий обыкновенно кидает камень. Троиа (Veltro allegorico, p. 35).
665
Казентино, вершина долина Арно, выше Ареццо, орошаемая множеством горных ручьев.
666
Воспоминание о прекрасной Италии, в которой он грешил так позорно, увеличивает его мучение; богатства, приобретенные подлогом, исчезли; душа его вечно томится и жаждет, хотя и кажется пресыщенною нечистыми соками. Копишь.
667
Во Флоренции чеканились с 1252 г. превосходные золотые монеты флорины (впоследствии называвшиеся zecchini) с изображением, с одной стороны, головы Иоанна Крестителя, с другой – лилии. Вес их равнялся 1/2 унции, а проба 24 каратам (см. ниже), т. е. они были без всякой примеси. Флорентинцы так гордились ими, что всякую их подделку наказывали как величайшее преступление. Филалетес.
668
Братья Гвидо, Алессандро и Агинольфо, упомянутые выше графы Ромевы, были дети графа Гвидо, внука добродетельной Гвальдрады (Ада XVI, 37–39 и прим.). Некоторые вместо Агинольфо принимают четвертого их брата: епископа Бандино или Альдобрандино из Ареццо.
669
Фонте Бранда – так называется прекрасно украшенный и обильный водою источник около Сиенны.
670
В подлин.: одиннадцать миль. Это место, а также другое выше (Ада XXIX, 8), послужили, как было сказано, данными для вычисления размеров колодезя и всего 8 круга вообще и каждого рва в отдельности. См. Филалетеса Die Hölle, р. 251.
671
Карат означает 24 долю: потому флорины, выбитые мастером Адамом, содержали в себе только 21 долю золота и 8 примеч.
672
Эти два горячечные так же пластично изображены, как и больной, одержимый водянкою: они как будто сейчас взяты из италианских госпиталей, которые вероятно часто посещал Данте. Когда освежают постель, в которой, обливаясь потом, лежит больной лихорадкою: тогда чем сильнее был пароксизм, тем обильнее поднимается с больного пар, обыкновенно противного запаха: эту картину нельзя ни с чем сравнить там хорошо, как с паром, сгущающимся около мокрой руки, поднятой в сильный мороз на воздух. Филалетес.
673
Жена египетского царедворца Пентефрия.
674
Синон, беглый грек, убедил Троян ввести деревянного коня в Трою (Ада XXVI, 55–64 и пр.).
675
Т. е. на костер, на котором был сожжен мастер Адам (см. выше 61 и прим.)
676
Самолюбивый Нарцисс, беспрестанно любовавшийся своим отражением в зеркале воды, был превращен в ручей. Стало быть, стеклом (зеркалом) Нарцисса назван здесь в насмешку ручей, из которого верно бы не отказался напиться Синон, если бы его позвали.
677
Т. е. моим смущением.
678
В подлин.: Che voler ciò udire è bassa voglia. Может быть, Данте влагает эти слова в уста Виргилия с тем намерением, чтобы напомнить, что творец Энеиды, «актер, наставник в песнопенье» Данте в (Ада 1,85), никогда не изображал ничего низкого и неблагородного. Впрочем, этот эпизод так верно схвачен с природы, что читатель конечно не упрекнет великого поэта за уклонение от возвышенного тона его элегантного учителя.
