Чарльз Диккенс - Письма 1855-1870
Боюсь, что я не буду в Лондоне на будущей неделе. Но если Вас не затруднит прислать мне хотя бы самые беглые заметки по тем пунктам, о которых я упомянул, я буду искренне Вам обязан и постараюсь привести их в систему. Тем временем я отмечаю себе понедельник 27 сентября и необходимость написать Вам по поводу Вашего любезного приглашения за три недели до этой даты.
Преданный Вам.
214
ДОСТОПОЧТЕННОМУ РОБЕРТУ ЛИТТОНУ
Редакции журнала "Круглый год",
пятница, 1 октября 1869 г.
Дорогой Роберт Литтон,
Один из моих корреспондентов уверил меня в том, что о Джоне Экленде уже писали раньше. Упомянутый корреспондент, очевидно, читал эту историю и почти уверен, что она была помещена в "Журнале" Чемберса. Весьма грустно, но ничего не поделаешь. Когда история взята из жизни, всегда может произойти такое досадное совпадение.
В случае, если история интересна - подобно этой, и если в течение многих лет ее будут рассказывать за столом - как в данном случае, в такой неудаче нет ничего удивительного. Давайте смешаем карты, как говорит Санчо, и начнем все сначала.
Вы, разумеется, понимаете, что я пишу Вам это не в виде жалобы. Я бы даже не упомянул об этом совсем, разве только чтобы объяснить Вам, почему я постарался как можно скорее этот рассказ закончить (я сделал это сегодня). В противном случае Вы могли бы подумать, что я слишком сурово обошелся с мистером Дойли. Я не успел распорядиться устроить розыски в "Журнале" Чемберса, но нисколько не сомневаюсь, что основное об этом деле было где-то напечатано. И я думаю, что мой корреспондент правильно указал, где именно. Вы, равно как и я, ничего не можете сделать, и посему не будете огорчаться больше меня.
Чем больше Ваших сочинений я получу, тем больше я буду рад.
Примите уверения в моем искреннем
восхищении и дружбе.
215
Г. У. РАСДЕНУ
Гэдсхилл, Хайхем близ Рочестера, Кент,
воскресенье, 24 октября 1869 г.
Уважаемый сэр!
Ваша ссылка на книгу юного Дилка в письме от 17 июня меня позабавила, но нисколько не удивила. Легкость, с какою принимают на веру утверждения неопытных молодых людей, которые "путешествуют" и не способны составить разумные мнения, всегда казалась мне в высшей степени поразительной и непонятной.
Не далее как сегодня объявлено, что в Лондоне состоится большой митинг в пользу "амнистии" фениев. Его многолюдность и значение, безусловно, до смешного преувеличены, но толпа, разумеется, будет достаточно велика, чтобы создать серьезное препятствие уличному движению. Я сильно сомневаюсь в том, что подобные демонстрации следует разрешать. Они создают нежелательный прецедент и, несомненно, препятствуют свободе вообще, а также свободному разрешению этого вопроса.
Более того, должно настать время, когда эту разновидность угрозы и вызова придется насильственно устранить и когда неразумная терпимость неизбежно приведет к жертвам среди сравнительно невинных зрителей, жертвам, которых можно было бы избежать, если бы не ложная уверенность с их стороны, порождаемая достойной порицания системой laisser-aller. Вы теперь видите, как правы были мы с Вами в наших последних письмах по этому поводу и как ужасно положение Ирландии, особенно если его сравнить с Америкой. Правительство устами мистера Гладстона только что смело высказалось но поводу желательности амнистии. (Тем лучше для него; в противном случае его бы, несомненно, выбросили за борт.) Однако кое-кто считает, что мистер Гладстон сам объявил бы амнистию, если бы осмелился, и что в основе политики правительства по отношению к Ирландии лежит слабость. И это чувство очень сильно среди тех, кто громче всех оплакивает Ирландию. Между тем наши газеты продолжают обсуждать ирландские дела, как будто ирландцы разумный народ невероятное предположение, в которое я нисколько не верю.
Я снова должен самым сердечным образом поблагодарить Вас за доброе отношение к обоим моим мальчикам. Невозможно предсказать, как устроится жизнь Плорна или что выйдет из его попытки ее устроить. Но у него, несомненно, любящее сердце и определенная склонность к романтике. Оба эти качества, надеюсь, ведут скорее к добру, нежели ко злу, а в остальном я уповаю на бога.
"Леди Джоселин" так долго сюда добиралась, что я уже начал думать, не стал ли "Покровитель австралийской виноторговли" кормом для рыб. Наконец он все же появился. Поскольку я никоим образом не мог согласиться с его требованиями по этому или по какому-либо другому поводу, я деликатно намекнул ему, когда он ко мне явился, что нам следует держаться подальше друг от друга, дабы нам не пришлось эти требования обсуждать.
Я думаю, что известие о смерти лорда Дерби достигнет Вас почти одновременно с этим письмом. Это был несдержанный, порывистый, страстный человек, но в его лице его партия потеряла человека выдающегося ума и способностей. В июне я гостил у лорда Рассела. Он на шесть или семь лет старше, но (не считая сильной глухоты) превосходно сохранился и сейчас гораздо более блестящ и осведомлен по всем вопросам, чем за все двадцать лет, что я его знаю.
Интересно, возбудил ли у Вас там интерес скандал с Байроном? * Мне кажется, что единственный приятный способ положить конец этому делу стукнуть миссис Бичер Стоу по голове, а все, что по этому поводу написано, конфисковать и сжечь на огромных международных кострах сразу во всех частях цивилизованного мира.
Поскольку это письмо не нужно отсылать до пятницы, я оставляю место для нескольких слов, а до тех пор, тогда, а равно и впредь, уважаемый мистер Расден, остаюсь глубоко обязанным и преданным Вам.
Четверг, 28-е.
Новостей в Англии нет, не считая двух незначительных изменений в правительстве вследствие того, что Лейард стал нашим послом в Мадриде. Он недавно женился на очаровательной женщине, и в Испании ему будет гораздо лучше, чем в палате общин. Министерство сейчас обсуждает вопрос о землевладении в Ирландии, что, как Вам известно, следующая стоящая перед ним трудность. Митинг в прошлое воскресенье потерпел нелепейшее фиаско, хотя и собрал на улицах Лондона всяких головорезов, а это серьезное зло, и любое происшествие может сделать его опасным. Однако подобные сборища не запрещены никаким законом, так что они продолжаются.
Правительство, несомненно, ошибалось, предполагая, будто имеет право закрыть Гайд-парк; теперь это признают все.
Я пишу Альфреду и Плорну с этой же почтой. В своих письмах ко мне они всякий раз не находят достаточно слов для описания Вашей доброты.
216
ДЖОНУ ГЕНРИ ЧЕМБЕРЛЕНУ
Гэдсхилл,
17 ноября 1869 г.
...Посылаю Вам исправленную Речь *.
Загадочная заключительная фраза, по-моему, вовсе не казалась бы таинственной, если бы слово "Народ" было напечатано так, как я настоятельно просил:
"Моя вера в людей, которые правят, в общем, ничтожна; моя вера в народ, которым правят, в общем, беспредельна".
217
МИССИС ФРЕНСИС ЭЛИОТ
Гэдсхилл, Хайхем близ Рочестера, Кент,
вторник, 28 декабря 1869 г.
Дорогая Ф.,
Поздравляю Вас с рождеством и Новым годом!
"Нашу Фиваиду" я переименовал в "Убежище старого Кардинала" (Вашего заглавия никто бы не понял), тщательно его отредактировал и поместил в номере, который сейчас печатается. Вам будут посланы два экземпляра, на случай если один затеряется. Все Ваше описание я считаю очень хорошим, а некоторые части его великолепными. В целом все очень любопытно и правдиво, правдиво в сверхъестественном и призрачном смысле. Меня прямо-таки преследуют статуи на высоких пьедесталах среди деревьев.
Ради Мэри (она, наверное, поедет куда-нибудь в другое место, как только мы вступим во владение!) я до 1 июня снял дом Милнера Гибсона, напротив Мраморной Арки. Адрес: Лондон, Вест, площадь Гайд-парк, 5. Мы переедем туда в первую неделю нового года.
Все здоровы. Я беспрестанно в трудах, как пчела, которая, если верить поэтическим ее описаниям, живет гораздо лучше, нежели большинство трудящихся людей. Это мое постоянное извинение за краткость писем.
Искренне Ваш.
271
ДЖЕЙМСУ Т. ФИЛДСУ
Лондон, Вест, площадь Гайд-парк, 5,
пятница, 14 января 1870 г.
Дорогой Филдс,
Мы живем здесь (против Мраморной Арки) в прелестном доме до 1 июня, а затем возвращаемся в Гэдсхилл. Оранжерея получилась великолепная, но обошлась недешево!
Сегодня я читаю в три часа - дьявольское занятие, которое я особенно ненавижу, и ровно через неделю опять в три. Эти дневные чтения очень мешают мне работать над книгой, но надеюсь, что с божьей помощью они мне не повредят. Вечернее чтение раз в неделю - пустяки. Кстати, в прошлый вторник вечером я с блеском их возобновил.
Мне было бы очень стыдно, что я до сих нор не написал Вам и милой миссис Филдс, но Вы оба, без сомнения, понимаете, что я очень занят и, отложив в сторону бумаги после трудового дня, тут же встаю и удираю. Здесь у меня большая комната с тремя прекрасными окнами, выходящими в парк, очень светлая и веселая.
