Уильям Теккерей - История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага
Но когда он вышел из своей гардеробной, наряженный и сияющий, распространяя вокруг себя легкий аромат магазина Делкруа, где покупал духи для своего парика и носовых платков, и протянул было Пену руку, готовясь заговорить с ним своим бодрым, чуть скрипучим голосом, он наконец разглядел лицо племянника и, выпустив его руку, произнес:
- Боже мой, что случилось?
- За завтраком прочтете в газете, сэр, - сказал Пен.
- Что прочту?
- Моей фамилии там нет, сэр.
- А зачем, черт возьми, ей там быть? - спросил майор, ничего не понимая.
- Я все потерял сэр, - простонал Пен. - Честь моя погибла, мне нет спасенья; я не могу возвратиться в Оксбридж.
- Что?! - взвизгнул майор. - Не сберег честь? Боже милостивый! Ты что же, показал себя трусом?
Пен горько рассмеялся.
- Не в том дело, сэр. Пуля меня не страшит. Я был бы рад, кабы кто меня застрелил. Я не окончил курса. Меня... меня провалили.
Майор слышал это слово, но смысла его не знал и смутно представлял себе, что это - род телесного наказания для непокорных студентов.
- Не понимаю, как ты можешь смотреть мне в глаза после такого бесчестья, - сказал он. - Не понимаю, как ты, джентльмен, стерпел это.
- А что я мог поделать, сэр? Работы по древней литературе я написал неплохо, подвела чертова математика, я ее всегда запускал.
- И это... это произошло публично?
- Что?
- Ну... вот, когда тебя проваливали, - сказал майор, тревожно заглядывая Пену в лицо.
Пен понял, что его опекун - жертва смешного недоразумения, и, как он ни был несчастен, слабая улыбка прошла по его лицу, и разговор продолжался уже не на столь трагической ноте. Пен объяснил дядюшке, что держал экзамены и не выдержал. На это майор заметил, что хоть он и ожидал от племянника большего, но это еще не бог знает какое горе, и бесчестья он в этом не усматривает, а нужно попробовать еще раз.
"Чтобы я опять поехал в Оксбридж! - подумал Пен. - После такого унижения!" Он чувствовал, что если когда еще и появится в этом городе, то лишь затем, чтобы сжечь его дотла.
Однако когда он рассказал дядюшке о своих долгах, тот не на шутку разгневался и наговорил Пену много горьких слов. Пен выслушал их стоически он твердо решил признаться во всем без утайки и уже составил полный список своих обязательств как в университете, так и в Лондоне. Выглядел этот список примерно так:
Портному в Лондоне Виноторговцу в Лондоне
" в Оксбридже " в Оксбридже
За сорочки и перчатки За гравюры
Ювелиру Книгопродавцу
Повару Переплетчику
Крампу за десерты Парикмахеру
Сапожнику Гостиницы в Лондоне
За лошадей Разное
Эти статьи читатель волен дополнить по своему усмотрению - подобные списки изучались родителями многих и многих студентов. Как выяснилось, счета мистера Пена составили в общей сложности около семисот фунтов, а кроме того, было подсчитано, что с отъезда в Оксбридж он получил на руки вдвое больше. Все эти деньги он растратил, а что толку?
- Не бейте лежачего, сэр, - угрюмо сказал Пен. - Я сам знаю, каким показал себя бездельником и негодяем. Матушка не захочет моего позора, продолжал он дрогнувшим голосом, - я знаю, она оплатит эти счета. Но больше я у нее денег просить не буду.
- Дело ваше, сэр, - сказал майор. - Вы совершеннолетний, я умываю руки. Но жить без денег нельзя, а вы, сколько я понимаю, зарабатывать их неспособны, зато тратить умеете как нельзя лучше; так что скорее всего вы будете продолжать в том же духе и лет через пять доведет вашу матушку до полного разорения. Прощайте. Мне пора идти завтракать. Я очень занят, так что едва ли смогу уделить вам много времени, пока вы будете в Лондоне. Матушке своей вы, надо полагать, сообщите новости, которыми только что порадовали меня.
И майор Пенденнис, дрожащей рукой нахлобучив шляпу, вышел из дому, не дожидаясь племянника, и, удрученный, направился в клуб, к своему всегдашнему столику. В утренних газетах были напечатаны списки окончивших Оксбриджский университет, он мрачно прочел их с начала до конца, мало что понимая. В течение дня, в разных клубах, он посоветовался кое с кем из старых знакомых: с Уэнхемом, с одним духовным лицом, с несколькими чиновниками; некоторым он показывал сумму долгов, которые наделал племянник, - она была записана у него на визитной карточке, - и спрашивал, что же теперь делать? Ведь это ужасно, это просто чудовищно! Что делать? Выходило, что делать нечего, нужно платить. Правда, Уэнхем и кто-то еще рассказали майору о молодых людях, которые задолжали вдвое больше... в пять раз больше, чем Артур, а платить им решительно нечем. Все эти собеседования, мнения и расчеты несколько утешили майора. В конце концов, платить-то предстояло не ему.
Но горько было думать о том, сколько планов он строил для племянника, мечтая сделать из него человека, сколько принес жертв и какое потерпел разочарование. И он отписал о прискорбных событиях пастору Портмену, прося его, в свою очередь, оповестить о них Элен. Ибо старый рутинер, во всем соблюдая установленный порядок, полагал, что правильнее "оповещать" человека о чем-нибудь дурном через посредника (пусть даже неловкого и равнодушного), нежели просто писать об этом ему самому. Итак, майор написал к пастору Портмену, а затем отправился обедать, и печальнее его не было в тот день обедающего во всем Лондоне,
Пен тоже написал письмо, а потом до вечера слонялся по улицам, воображая, что все на него смотрят и говорят ДРУГ другу на ухо: "Это Пенденнис от Бонифация, он вчера провалился". Его письмо к матери полно было раскаяния и нежности; он пролил над ним немало горьких слез, и страстное покаяние немного успокоило его.
В кофейне гостиницы он увидел кучку веселящихся молодых франтов из Оксбриджа и опять убежал на улицу. Он рассказывал мне, что запомнил гравюры, которые рассматривал под дождем в окне у Акермана, и книгу, которую читал у лотка, неподалеку от Темпла; а вечером он пошел на дешевые места в театр и видел мисс Фодерингэй, но в какой пьесе - хоть убей не помнит.
На второй день он получил письмо от мистера Бака: наставник очень доброжелательно и серьезно писал о постигшей Пена неудаче и убеждал его не вычеркивать свое имя из списков колледжа, а исправить беду, причина которой, как всем известно, исключительно в его нерадивости: один месяц прилежных занятий - и экзамен будет сдан. Мистер Бак распорядился, чтобы слуга собрал в чемоданы часть Пенова гардероба, и чемоданы эти в положенное время прибыли - со вложением новых экземпляров всех неоплаченных счетов.
На третий день пришло письмо из дому. Пен прочел его в своей комнате, а прочитав, упал на колени, зарылся головой в постель и сотворил смиренную молитву; после чего спустился вниз, съел тройной завтрак и пошел к гостинице "Бык и Пасть" на Пикадилли заказывать место в вечернем дилижансе на Чаттерис.
Глава XXI
Возвращение блудного сына
Получив письмо майора, пастор Портмен, разумеется, тут же поспешил в Фэрокс, как поступил бы всякий добрый человек, имеющий сообщить неприятные новости. Ему хотелось покончить с этим как можно быстрее. Очень жаль, но que voulez-vous? {Что поделаешь? (франц.).} Больной зуб нужно вырвать, и врач усаживает вас и работает щипцами с отменной отвагой и силой. Будь это его зуб, он, возможно, не обнаружил бы такого проворства; но ведь он исполняет свой долг. И доктор Портмен, прочитав письмо жене и дочери и щедро снабдив его нелестными примечаниями по адресу молодого повесы, неуклонно катящегося в пропасть, предоставил своим дамам распространять великую новость среди клеверингского общества (что они незамедлительно и проделали с обычной своей исполнительностью), а сам зашагал в Фэрокс, оповещать вдову.
Ей все уже было известно. Она прочла письмо Пена, и у нее почему-то отлегло от сердца. Уже много, много месяцев ее не оставляло предчувствие близкой беды. Теперь она все узнала, и ненаглядный ее мальчик возвращался к ней, раскаявшийся и любящий. Чего же ей больше? Никакие слова пастора (хоть они и были подсказаны здравым, смыслом и она давно привыкла их уважать) не могли заставить Элен разгневаться или сильно огорчиться, разве что за сына, который так несчастен. Зачем нужна Пену эта ученая степень, о которой они столько кричат? Зачем было доктору Портмену и майору непременно отсылать мальчика в университет, от которого одни соблазны и никакой пользы? Зачем не оставили они его дома, у матери? А долги - долги, конечно, следует уплатить. Да какие это долги? Разве деньги отца - не его деньги, разве они не волен их тратить? Так возражала Элен праведному доктору Портмену, и стрелы его негодования не достигали ее нежного сердца,
Уже довольно давно Пен и его сестричка Лора по обоюдному согласию отказались от некоего, освященного веками способа выражать друг другу свою родственную любовь, к которому в детские годы прибегали довольно часто. Однажды, когда Пен возвратился из колледжа после нескольких месяцев отсутствия, он вместо девочки, провожавшей его, увидел высокую, стройную, миловидную девушку, которую почему-то оказалось невозможно приветствовать привычным поцелуем и которая сама встретила его церемонным реверансом и протянула ему руку, причем на, щеках ее, как раз там, где Пен обычно запечатлевал братский поцелуй, заиграл яркий румянец.
